Избранные произведения о духе законов, стр. 107

Аристотель же свидетельствует о гнусном средстве, к которому прибегали критяне для предотвращения слишком большого числа детей, но чувство стыдливости не позволяет мне о нем говорить.

В некоторых местах, говорит еще Аристотель, закон признает гражданами иностранцев, незаконнорожденных и людей, у которых только мать была гражданкой, но закон этот отменяется, как только численность населения оказывается достаточной. Дикари Канады обыкновенно сжигают своих пленников, но если у них оказываются незанятые хижины, они дают их пленникам и считают их принадлежащими к своему народу.

По подсчетам Петти[133], в Англии человек стоит столько же, за сколько его можно продать в Алжире. Это может быть верно только для Англии, но есть страны, где человек ничего не стоит, а есть и такие, где он стоит еще менее чем ничего.

ГЛАВА XVIII

О состоянии народов до римлян

Италия, Сицилия, Малая Азия, Испания, Галлия, Германия почти так же, как Греция, изобиловали малыми народами и кишели жителями, следовательно, в этих странах не было никакой надобности в законах, поощряющих рост народонаселения.

ГЛАВА XIX

О том, как обезлюдел мир

Все эти мелкие республики поглощались одной большой, и мир мало-помалу обезлюдел. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить, чем были Италия и Греция до и после римских завоеваний.

«Меня спросят,— говорит Тит Ливии,— где вольски могли найти достаточное количество воинов для ведения войны, после того как они уже столько раз терпели поражения. Надо думать, что несметное множество народа обитало некогда в этих странах, которые теперь были бы пустыней без тех немногих воинов и римских рабов, которые в них еще живут».

«Оракулы умолкли,— говорит Плутарх,— потому что разорены те места, где раздавался их голос, едва ли найдется теперь в Греции и три тысячи воинов».

«Я не стану описывать,— говорит Страбон,— Эпир и окрестные места, потому что они совсем запустели. Безлюдье в них началось уже давно и растет с каждым днем, так что римские солдаты размещаются в покинутых домах». Причину этому он находит у Полибия, который говорит, что Павел Эмилий после одержанной им победы уничтожил в Эпире 70 городов и вывел оттуда 15 тысяч рабов.

ГЛАВА XX

О том, что обстоятельства заставили римлян издать законы, имеющие целью увеличение населения

Уничтожив все народы, римляне уничтожили и самих себя. Находясь в постоянном действии и напряжении, постоянно кого-нибудь притесняя, они как бы изнашивались подобно тому, как изнашивается оружие от постоянного употребления. Я не стану говорить здесь об их заботах по приобретению «новых граждан по мере того, как они утрачивали прежних» о созданных ими союзах, о предоставлении гражданских прав жителям провинций и о неисчерпаемом питомнике граждан, который они нашли в своих рабах. Я буду говорить о том, что они сделали для пополнения убыли не в гражданах, а в людях, и так как этот народ умел лучше, чем какой бы то ни было другой, приводить свои законы в согласие со своими намерениями, то будет во всяком случае не бесполезно рассмотреть, что именно они сделали в этом направлении.

ГЛАВА XXI

О законах римлян для увеличения численности населения

Древние римские законы настойчиво побуждали граждан ко вступлению в брак. Сенат и народ часто издавали соответствующие постановления, как о том свидетельствует Август в своей речи, приводимой Дионом.

Дионисий Галикарнасский считает невероятным, чтобы после гибели 305 членов рода Фабиев, истребленных жителями Вей, в живых из всего рода остался только один ребенок, потому что древний закон, предписывавший, чтобы всякий гражданин был женат и воспитывал всех своих детей, находился еще в полной силе.

Независимо от законов за браками наблюдали цензоры, которые, если того требовали интересы республики, побуждали граждан ко вступлению в брак под угрозой стыда и наказания.

Начавшаяся затем порча нравов много способствовала тому, что граждане мало-помалу прониклись отвращением к браку, который не дает ничего, кроме забот, людям, утратившим способность наслаждаться невинными радостями. Таков смысл увещания, с которым обратился цензор Метелл Нумидик к народу: «Если бы возможно было обойтись совсем без жен, мы избавились бы от этого зла, но так как установлено природой, что нельзя ни счастливо жить с ними, ни обойтись без них, то следует более иметь в виду сохранение нашего рода, чем преходящие радости».

Падение нравов устранило цензуру, созданную для борьбы с порчей нравов, она оказалась бессильной, после того как зло стало всеобщим.

Гражданские войны, триумвираты, проскрипции ослабили Рим более всякой войны. Граждан оставалось мало, да и те большей частью были неженаты. Чтобы устранить это последнее зло, Цезарь и Август восстановили цензуру и захотели сами сделаться цензорами. Ими изданы различные постановления. Цезарь назначил награды тем, кто имел много детей, запретил женщинам моложе 45 лет, не имевшим ни мужа ни детей, носить драгоценности и употреблять носилки — превосходный способ борьбы с безбрачием при помощи тщеславия. Законы Августа были еще требовательнее: он наложил новые наказания на холостяков и увеличил награды женатым и тем, кто имел детей. Тацит называет эти законы Юлиевыми, по-видимому, они образовались из сочетания древних постановлений, изданных сенатом, народом и цензорами.

Закон Августа встретил при своем применении множество препятствий, и 34 года спустя после его издания римские всадники стали просить об его отмене. Август приказал поставить на одну сторону всех женатых, на другую — холостых. Последние оказались в большинстве, что очень удивило и смутило граждан. Тогда Август с суровостью древних цензоров произнес следующую речь:

«В то время как болезни и войны похищают у нас множество граждан, что же будет с Римом, если никто более не захочет вступать в брак? Не дома, портики и площади составляют город, его составляют люди. Они не выйдут из-под земли, как в басне, чтобы взять на себя попечение о ваших делах. Вы остаетесь холостыми вовсе не для того, чтобы жить в одиночестве, ибо каждый из вас имеет любовниц: вы ищите лишь покоя в вашем распутстве. Не сошлетесь ли вы, например, на дев-весталок? Но тогда за нарушение целомудрия вас следовало бы подвергать одинаковому с ними наказанию. Последуют ли все вашему примеру или никто не станет подражать вам,— и в том и в другом случае вы останетесь одинаково дурными гражданами. Моя единственная цель — долговечность республики. Я увеличил наказания тем, которые оказали неповиновение, что же касается наград, то не думаю, чтобы добродетель когда-нибудь получала большие. Тысячи людей готовы рисковать жизнью ради меньших наград, а вас и эти награды не могут заставить взять жену и кормить детей».

Он издал закон, который по имени его самого получил название Юлия и двух консулов — Папия и Поппея, занимавших эту должность в то время. Повсеместно распространившееся зло проявилось даже при их избрании. Дион говорит, что оба были неженаты и не имели детей.

Закон Августа был собственно законодательным кодексом и систематическим сборником всех законоположений по этому предмету. Законы Юлия были в нем переработаны и усилены. Эти законы так дальновидны и охватывают такой широкий круг вопросов, что составляют прекраснейшую страницу римского гражданского уложения.

Отрывки их содержатся в драгоценных фрагментах Ульпи-ана, в законах Дигест, заимствованных у авторов, писавших о законах Папия, у историков и других авторов, которые на них ссылались, в кодексе Феодосия, который их отменил, у отцов церкви, которые осуждали их с ревностью, похвальной с точки зрения будущей жизни, но с весьма слабым пониманием земной жизни.