Вещие сны, стр. 69
Тогда дальнейшее может выглядеть так: Дилан возвращается из Портленда раньше, чем ожидалось, и видит у старой конюшни машину Кэролайн. Полный подозрений, он начинает выяснять с ней отношения, и она в ужасе бежит от него, прыгает в машину… Дальше — две машины мчатся одна за другой по мокрому шоссе, навстречу ветру, пока первая — машина Кэролайн — не выходит из-под контроля и не падает в пропасть…
И если все так, то совсем нетрудно предположить, что, когда Джоанна начала расспрашивать о Кэролайн, восстанавливая картину случившегося, Дилан увидел в ней угрозу своей безопасности. Очень серьезную угрозу.
Да, Джоанна была права. Права во всем.
— Господи боже, — бормотал Гриффин, одной рукой хватая телефонную трубку, а другой шаря в нижнем ящике стола, где хранился пистолет, который он ни разу не брал в руки со времен Чикаго.
Глава 15
Джоанна была на полпути к беседке, когда холодный ветер усилился и упали первые капли дождя. Она ускорила шаги, машинально держась подальше от края обрыва. Собравшиеся над головой тучи плохо на нее действовали, все казалось ей слишком мрачным и зловещим.
В голове у нее, не переставая, кружились обрывки разговоров, наблюдений и отчетов, показанных ей Гриффином, — как когда-то фрагменты ее сна, — она ничего не могла с этим поделать. Словно бы она подсознательно ищет что-то совершенно необходимое, листая страницы памяти. И когда она подошла к беседке, нужная страничка наконец нашлась. Джоанна остановилась как вкопанная.
Откуда он мог знать, как она была одета?!
Он сказал, что Кэролайн была в джинсах и в свитере. В то утро она была одета не для города — в джинсы и свитер! Но в то утро его здесь не было — так значилось в папке с делом Кэролайн, Джоанна это отчетливо помнила. Он уехал в Портленд накануне, заночевал там и вернулся только на следующий день ближе к вечеру, уже после аварии. Ее тела он тоже не мог видеть — то, что от нее осталось, видели только Гриффин, спасатели и главный врач Клиффсайда. Поскольку вопрос об опознании не стоял, даже Скотт в тот день не был допущен к телу жены.
В газетах тоже не было упоминаний о том, как была одета Кэролайн в последний день своей жизни.
Так откуда же Дилан мог знать, что на ней было, когда она погибла, если он ее в тот день не видел? Значит, он видел ее! Может быть, в старой конюшне?
Джоанна ощутила почти непреодолимое желание оглянуться, но вместо этого, наоборот, поспешила вперед, не зная и не имея возможности узнать, не идет ли он за ней следом — ведь ему не впервой было покушаться на чужую жизнь средь бела дня.
Но если даже и так, Дилан должен быть сейчас где-то на полпути от отеля. О! Ей вовсе не хотелось с ним встречаться. «Нет, самое лучшее, — подумала она, — идти вперед, мимо беседки, к дому Скотта — там люди, там она будет в безопасности, и оттуда можно позвонить Гриффину».
Но как только она вышла на опушку, она увидела Риген. Девочка скорчилась на полу беседки, и каждый изгиб ее тельца выражал непереносимую боль. Какое еще горе обрушилось на этого ребенка?!
Джоанна, не раздумывая, инстинктивно бросилась к девочке, словно Риген была ее собственная плоть и кровь. И как только она ступила в беседку, небеса разверзлись, дождь ожесточенно забарабанил по крыше и окружил беседку плотной стеной — так что в нескольких футах ничего уже не было видно.
Джоанна опустилась на колени и нежно погладила малышку по голове. Она думала, что для Риген просто пришла пора выплакать свою печаль по маме.
— Риген, маленькая…
Риген подняла голову — ее бледное личико было залито слезами — и с громким плачем бросилась в объятия Джоанны.
— Не мой, — жалобно всхлипывала она, — он не мой, Джоанна!
— Не твой? Риген…
Всхлипывая едва слышным сквозь шум дождя и ветра голосом, Риген заговорила:
— Я только что слышала, как он разговаривал с Лиссой, и он ей все сказал. Он сказал, что мама знала, куда нанести удар, и что я не его ребенок. Он не мой папа, Джоанна! У меня нет и папы!
Джоанна не знала, что именно умудрилась подслушать Риген, но, вероятно, Скотт почему-то объяснял Лиссе эту ситуацию, а девочка, услышав часть их разговора, впала в отчаяние и бросилась сюда.
— Послушай меня, малышка, — сказала она, привлекая девочку к себе. — Ты просто опять подслушала обрывок чужого разговора, только и всего, и поэтому поняла все неверно. Клянусь тебе, он твой папа — и он это знает.
— Он сказал…
— Неважно, что он сказал, Риген, он твой папа! И он тебя любит, я точно знаю.
Риген упрямо покачала головой.
— Нет, больше не любит. Я плохая, Джоанна, и за это бог отнял у меня их обоих.
— Малышка…
— Вы ничего не знаете! Я думала, что это тоже игра, такая игра, мы с мамой все время в нее играли. Я думала, она спрятала эту шкатулочку, чтобы я ее потом нашла. И когда она ушла, я взяла ее, но шкатулка была заперта, и я не знаю, что внутри. Я искала ключ, но его нигде не было. А потом я видела, как мама выходила отсюда. Она очень испугалась, не найдя шкатулки, я это поняла, потому что она была такая бледная и чуть не плакала. И она села в машину и поехала очень быстро, и больше уже не вернулась! Она никогда не вернется, и я виновата в этом! Потом я принесла шкатулку назад, я опять спрятала ее в тайничок, но мама уже никогда не вернется!..
Джоанна обняла плачущую девочку. Как дьявольски легко пропустить самое важное! «Я плохая, Джоанна». Если бы она сразу обратила больше внимания на упорные самообвинения Риген…
— Риген, в этом нет твоей вины, — начала она, но продолжить ей помешали.
— Ах, как трогательно.
Зловеще-будничный голос раздался так близко, что Джоанна вздрогнула. Это был Дилан, и в руке он держал пистолет. Дилан стоял под крышей беседки, не заходя в нее, положив на перила руку с пистолетом, наведенным прямо на Джоанну.
Джоанна встала на ноги, инстинктивно заслонив собой Риген. Дилан улыбался. Раньше она не представляла себе, какой ужасной может быть иногда улыбка. Глаза у него были мертвые. Совершенно мертвые.
— Дилан, не сходите с ума, — сказала она как можно спокойнее. — Все кончено. Вы думаете, эту смерть тоже сочтут несчастным случаем? До сих пор вам везло, но…
— Везло?! — Он злобно засмеялся, качая головой. — Я много месяцев повсюду искал эту дискету, и все это время дрянная девчонка прятала ее здесь? Боже мой!
Дискету? Но Джоанна не стала просить объяснений.
— Пусть Риген вернется в дом, — потребовала она без особой надежды.
С лица Дилана не сходила зловещая улыбка.
— Боюсь, это невозможно. Видите ли, из того, что я здесь услышал, я заключил, что крошка в ужасе выбежала из дома, и мне кажется вполне вероятным, что под этим дождем и ветром она нечаянно оказалась слишком близко к краю обрыва. И вы, Джоанна, вы, живое воплощение ее матери, вместе с ней. Разве это не прекрасно? Вы, кажется, собирались спасать Риген? Но никто из вас не спасется. — Глумливо нахмурившись, он опять покачал головой. — Опасные у нас здесь скалы, очень опасные. Думаю, после этой последней трагедии я буду вынужден просить городской совет поставить вдоль обрыва постоянное ограждение.
Все это время Риген молчала, вцепившись в Джоанну. У нее явно был шок. Джоанна, погладив ее по голове, легонько закрыла ей ухо ладонью и крепче прижала к себе, чтобы она не слышала того, что ей не следовало слышать. Единственное, что она могла сделать в этих обстоятельствах, — это тянуть время, максимально тянуть время, заставить Дилана говорить о чем угодно и как можно дольше.
— Значит, Дилан, вы солгали мне о вашем романе? Он происходил не много лет назад, а незадолго до того, как Кэролайн погибла.
Он наклонил голову, издевательски изображая вежливое признание ее правоты.
— Что ж, Джоанна, мне действительно пришлось солгать. Я не хотел, чтобы вы считали меня самым близким Кэролайн человеком. Ну посудите сами, вы ведь могли рассказать об этом Гриффу, прежде чем я уберу вас с дороги. Я должен был избегать такого поворота событий. К тому же я, конечно, понимал, что вы хотите услышать. Что Кэролайн использовала меня и бросила, разбив мне сердце на куски. То же самое, что твердили вам другие. Правильно?