Путаный след, стр. 45
— Вы его знали?
— Немного…
Она наконец повернулась.
— Он был сильным и… и красивым! Ходил всегда в белой рубашке с закатанными рукавами, ворот распахнут, и улыбался… а улыбка такая, что всё лицо смеется. Смеются глаза, лоб, щеки, даже нос. — Она сама заулыбалась.
— Вы его это… любили? — осмелился сказать Олег и покраснел.
— Наверно, — просто сказала она. — Я тогда в восьмом уже была. Но он-то ничегошеньки не знал… — Она спохватилась. — Ты куда свернул, а?! Да, так нет этого человека, понимаешь?.. И я не встречала такого больше… Был — и нет! Остался лишь в памяти. Даже цветы на могилу нельзя принести.
— А если поискать хорошенько?
— Будто не искали, — отозвалась она. — Мы с ребятами все пробовали делать. Теперь ты понимаешь, какой это старик? Его только Граммофониха ненавидит. Да ты выискался!
— Что вы все ко мне пристали с этой Граммофонихой! — не выдержал он.
— Потому что она нечестная, завистливая, злая! Не хватает слов, чтобы её описать! Стой, а ты-то откуда её знаешь? — подозрительно спросила она.
— На базаре видел. Случайно.
— А на базар ты как попал?
— По пути с моста.
— Ну вот, ну вот, а говоришь, поезжай в поход! Да ты завтра же на телевизионную вышку залезешь! — снова расстроилась она.
Ох уж эти мамины письма! Нет, не узнаёт он тетю Таню.
— Так. С едой покончено наконец. Что ты сейчас должен сделать?
— Сказать спасибо?
— Не юли! Тебе придется сейчас пойти к Артемию Артемьевичу и извиниться.
— К ко-му? — протянул он, будто не понимая.
— Так старика зовут. Всё-то ты знаешь! Хитрец!
— Спать хочу, — громко зевнул он.
— Ну что ж, — согласилась она, подумав. — Пожалуйста. Но утром непременно сходишь!
«Вот тебе и военная хитрость, — вздыхал он, лежа в постели. — Теперь не отомстишь рыжему… Только этого не хватало! С ней не поспоришь — учительница!»
Не везет ему, да и только! Совсем ему нечего делать в Смоленске. Купаться негде — раз! За яблоками лазить не дают — два! Читать нечего — три! И это каникулы? Надо было в Ленинграде оставаться, там хоть с керосинщиками в футбол бы сыграл.
И если по-честному — его тут всё время преследуют неудачи! Старику он чуть-чуть не попался, потом этот рыжий чуть руку не вывихнул. О Василии Ивановиче лучше и не вспоминать! И вдобавок за все беды — иди извиняйся!
Еще целых две недели тут жить! Нет, он наверное, заболеет от тоски. Что бы придумать, что придумать?..
ВНЕЗАПНОЕ РЕШЕНИЕ
Олег уже засыпал, когда она снова пришла к нему в комнату.
— Кисличкин, — окликнула она. — Спишь? Не притворяйся.
Ага, опять Кисличкин! Что-то ей надо?
— Слышишь?
— Сплю, — сурово отрезал он.
— Что же с походом делать? Возьму уж тебя с собой, пожалуй. Передерешься, конечно, с моими мальчишками, но выхода нет. Встаём рано, учти.
Про старика она забыла, что ли?
— А извиняться?
— Ах да! Надо, Кисличкин. Позор на всю Покровку.
Что она сказала?! Олег даже подскочил в кровати. Покровка?.. Стой, стой, он же слыхал это слово от Василия Ивановича! И майор говорил о Покровке…
— Зачем ты вскочил, Кисличкин? В шесть я тебя подниму. Спи.
— А… а где это «вся Покровка»?
Она пристально поглядела на него.
— Что с тобой? Покровка как раз там, куда ты в сад лазил. Всё?
— Не уходите, тетя Таня, постойте. А она большая?
— Да что ты пристал с этой Покровкой? Небольшая. Не очень большая. Спи.
Она пошла к дверям.
— А там старые деревья есть?
— Полно там деревьев, и старых и молодых. Я гашу свет.
— А ручей? Ручей есть?
— Успокойся немедленно, слышишь?
— Ну скажите…
— Есть, есть… Спокойной ночи.
Она потянулась к выключателю, но Олег внезапно простонал:
— Ой, живот, о-о!
— Что такое? — повернулась она.
Он ответил сдавленным голосом:
— Не знаю. Наверное, от этих витаминов. Да вы не думайте, у меня иногда бывает. Надо только дома посидеть. О-о!
Но она раскусила его уловку:
— Не притворяйся, Кисличкин. Ты не хочешь в поход? Так и скажи!
— Я не притворяюсь. Вы поезжайте без меня, а? А я схожу извинюсь и стану книжку читать. Про этого… Пржевальского.
— Ох, не кончится это добром, — покачала она головой. — Отменять поход, что ли? Есть-то ты что станешь?
— Я сварю «витаминизированную»! — воскликнул он, забыв притворяться. — Я у мамы научился. Не отменяйте поход, а?
Она ушла, качая головой.
— Ну, — радостно прошептал Олег, — держись предатель… Покровка! Ручей и старые деревья! Можно же найти окоп Василия Ивановича! План-то ведь я запомнил. Надо будет утром нарисовать его на бумаге. Ну и ну! Вот это дело! Найти окоп да и приехать к Василию Ивановичу! Адрес проще всего узнать.
Он ворочался в постели. Как жаль, что ещё не утро. Скорее бы приступить к поиску. Только надо зайти к этому старикану извиниться. Да, а вдруг тётя Таня отменит поход?
Но когда он проснулся, тети Тани уже не было дома.
Нахальный воробей задорно прыгал неподалеку от Олега, который сидел на траве возле дома старика.
Ох уж эта тётя Таня. Лучше бы наказала!
Вот она, калитка. Рукой подать. А как трудно постучать в неё.
Искупаться бы, с утра такая жарища!
Воробей громко чирикнул и перелетел на яблоню, выглядывавшую из-за забора. Огромные рыжие яблоки насмешливо сверкали на солнце.
— Из-за вас всё. Не торчали бы, ничего б и не было! Ладно, я пошёл. А потом начинаю поиск!
Олег стукнул в калитку и, не дождавшись ответа, прошел в сад. Тишина. Неужели старик ещё спит? Надо постучать в дом. Но не успел он сделать к дому и двух шагов, как затрещали ветви яблони и вчерашний его противник как кошка бросился на него сверху.
— Явился! — заорал он на весь сад. — А мы-то тебя и ждали.
Славка бегал вокруг сарая и заботливо спрашивал:
— Н-ну как, а? Уд-добно? B-воздуху хватает?
Из сарая ни звука.
— Н-ничего, заговоришь! Целый д-день молчать трудно!
Виталька отыскал в сарае щель и пропихнул туда зеленую антоновку:
— Угощайся, Нева! А мы на Днепр сбегаем.
— Так оставлять нельзя. Д-давай Рекса привяжем, — подмигнул Славка.
— Точно. Сейчас схожу за Рексом. А то эта Нева такая хитрая, что-нибудь да придумает. Значит, сейчас на Днепр, а потом ты со мной на базар, да?
— 3-зачем?
— Ты что, забыл? Мамаша посылает яблоки продавать! — вздохнул Виталька. — Лучше бы у нас их вовсе не было! Пойдёшь со мной?
— Ага. А этот пусть сидит! До вечера. Н-нет, до ночи!
— Дед придёт — выпустит. Пожалеет, вот увидишь. Нева заплачет, и его отпустят, я знаю.
— Он ещё не скоро придёт.
Ну и история!
Ну и получилось! Ловко они его!
Олег внимательно оглядел сарай, попинал ногами дощатые стенки. Попробовал нажать на дверь. Удрать невозможно. Сиди тут, как пленный, и жди, когда над тобой сжалятся. Хорошо хоть собаку не привели! Рычала бы тут!
Но что же делать?! У него военное задание, очень срочное и важное. Не может он задерживаться…
Ещё и ещё бродил он по сараю, надеясь отыскать какую-нибудь щель, но все было напрасно. Неужели придется просить старика? Вот беда!
Что это?
В темноте он наткнулся на какие-то вёдра. И вдруг — лопата!
— Постой! — обрадовался Олег. — А пол-то земляной. Ура! Всё в порядке.
Он схватил лопату и попробовал копнуть. Земля поддалась. Ха! Ну и посмеется же он над этими несчастными смоляками!
Он трудился, наверное, не меньше часа, но подкоп удался на славу. Олег выбрался из сарая и, стряхнув с себя глину, лихо прошелся на руках. Во дворе никого. Можно и яблок нарвать. Впрочем, ну их!.. Лучше написать этим лопухам записку, пусть злятся. Ага, вот и карандаш. А записку приколем к дверям сарая. Правильно! Что ж им написать? Постой, постой, он же читал, что победитель должен быть великодушным.