Тревожный август, стр. 20

— Ну вот и порядок, — Иван Александрович открыл дверцу. — А вы, младший лейтенант, — повернулся он к начальнику переправы, — учитесь командовать или уходите служить в банно-прачечный отряд. Ясно?

— Так точно, товарищ комбриг! — так и не разобравшись в знаках различия Данилова, младший лейтенант именовал его по-армейски.

— Документы водителя направьте по инстанции. Полесов, передай их младшему лейтенанту.

Приложив руку к козырьку фуражки, Данилов сел в машину.

В райцентр они приехали в сумерки. Еще раз показали документы и, узнав, где райотдел НКВД, оперативники направились сразу туда.

Глава четвертая

Райцентр. 8—10 августа

— Вот здесь мы вас и разместим, — начальник райотдела милиции Плетнев толкнул скрипнувшую калитку.

В густом палисаднике стоял маленький, в два окна, домик.

— Вы не смотрите, что он маленький. Место удобное. Машину во дворе под навесом поставите. Рядом, в соседнем доме, взвод истребительного батальона расположен. Телефонная связь с ним есть. Часовой ночью службу несет, так что и за вами приглядывать будут. Бойцов вы можете использовать во время проведения операции.

«Молодец, — подумал Данилов, — все предусмотрел». Он с симпатией поглядел на этого маленького суетливого человека.

— Второй вход есть. Там калиточка в заборе, в переулок выходит, вернее, на пустырь. Переулок был там до войны.

— Сильно город пострадал? — поинтересовался Полесов.

— Говорят, что нет. Я ведь нездешний. Когда немцев прогнали, партизанский отряд, который секретарь райкома партии возглавлял, ушел на запад, задание у них было особое. А начальник милиции вернулся в город. Только не дошел. Нашли его на окраине, у водокачки, убитым. Полагаем, что немцы. Их здесь первое время много было. Бежали так, что части свои растеряли. Я в Балашихе работал замначальника. Вот меня и сюда. Ну, располагайтесь, располагайтесь.

Когда подошли к крыльцу, Плетнев попридержал Данилова за локоть:

— Я там приказал стол накрыть. Чай и все такое. Так что ужинайте, отдыхайте.

— А вы?

— Не могу, мы с начальником угрозыска на станции операцию проводим.

— Что-нибудь серьезное?

— Нет, спекулянты.

— Удачи вам.

— К черту, — Плетнев крепко пожал руку, пошел к калитке. — Кстати, — крикнул он из темноты, — я участкового вызвал, завтра в восемь он будет здесь как штык…

— Спасибо.

В сенцах дома пахло полынью и еще какой-то травой. Они вошли в маленькую, чисто побеленную комнатку. На стене горела керосиновая лампа под зеленым абажуром. Свет ее был мягок и уютен.

«Хорошая комната», — подумал Данилов и еще раз мысленно поблагодарил Плетнева за заботу. В командировках очень важно, как и где приходится жить.

На столе стоял горячий самовар.

— Чай пить будете? — спросил Белов.

— Давай, — Данилов присел к столу.

Пока наливали чай, резали хлеб, открывали консервы, Данилов про себя планировал, что надо сделать завтра, с кем встретиться, куда съездить. Разговор за столом не клеился, все устали. Едва кончили ужинать, начали готовиться ко сну.

Иван Александрович сел на кровать, заскрипели пружины, он не успел еще снять гимнастерку, как зазвонил телефон.

— Товарищ Данилов, Иван Александрович? — зарокотал в трубке сочный басок. — Тебя лейтенант госбезопасности Орлов потревожил, начальник здешнего райотдела. Мне Виктор Кузьмич приказал тебя срочно в курс дела ввести, так что хочешь не хочешь, а приказ выполнять надо. Жду.

— А как найти твою контору? — спросил Данилов, принимая полудружескую, полуфамильярную манеру собеседника.

— Искать не придется. На улицу выходи, там тебя мои люди ждут. Цап-царап и ко мне в узилище, — Орлов захохотал. — Жду.

Данилов положил трубку. Молодец Королев, предусмотрел все. Завтра утром он, Данилов, придет в раймилицию, точно зная оперативную обстановку, сложившуюся на сегодняшний день.

Его ребята уже спали. Иван Александрович подошел к лампе, прикрутил фитиль.

— Кто?.. Это вы, товарищ начальник? — сонно произнес Белов, приподнимаясь на локте.

— Спи, спи.

Данилов, стараясь не шуметь, вышел в сени. Там постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте, и открыл дверь на улицу.

Он никогда не видел так много звезд. Казалось, что их специально зажгли сегодня. Молочная лука освещала двор, машину, забор в нескольких шагах. На вытоптанной дорожке лежало лунное серебро, и Данилов пошел по нему. Он не успел сделать и двух шагов, как сзади раздался негромкий голос:

— Стой!

Он обернулся: из окна машины торчал тускло поблескивавший в лунном свете ствол нагана.

— Это я, Быков.

Дверца «эмки» открылась, и шофер недовольно спросил:

— Куда едем?

— Никуда.

— А вы что же?

— Я по делам.

— Нет покою, — заворчал Быков, — ни себе, ни людям.

— Ты почему не в доме?

— Так привычнее.

Данилов распахнул калитку. Темная улица была пуста. Он огляделся, стараясь в мертвенном свете разглядеть людей Орлова. Нет никого. Но все-таки на улице кто-то был, и Данилов чувствовал это.

— Куда идти? — спросил он тишину. И она ответила ему:

— Прямо, пожалуйста.

Из темноты возник человек в форме. Знаков различия Данилов разглядеть не мог. Они пошли рядом, пересекли пустую рыночную площадь, свернули в переулок.

— Здесь.

Дом был приземистый, одноэтажный, сложенный из добротного кирпича. Такие раньше купцы строили под магазины.

Вошли в полутемный коридор, в глубине которого тускло горела лампочка. Дежурный у входа молча взял под козырек, видимо, его предупредили. Они прошли по коридору и очутились в небольшой приемной. За столиками с телефонами сидел сонный сержант госбезопасности. Он неохотно встал и поправил гимнастерку, видимо, ромб сыграл свою магическую роль. Распахнулась дверь, и Данилов шагнул в кабинет.

Навстречу ему от стола шел тонкий в талии, плечистый командир, маленькие усики делали его похожим на кого-то, а вот на кого — Данилов никак не мог вспомнить.

— Вот ты, значит, какой, — Орлов улыбнулся, обнажив белоснежные зубы, — мне Королев говорил, да я тебя моложе представлял. Ну, садись, садись. Чаю хочешь?

— Покрепче, а то ты мне сон перебил.

— Ничего, — Орлов засмеялся, — выспишься еще. Мне приказано было: как приедет, сразу… А для нас приказ — закон. Тем более майор Королев.

— Капитан…

— Это когда было, а сегодня уже майор и начальник отдела. Так-то. С чего начнем?

— С городом и районом познакомь.

— Смотри, — Орлов разложил на столе карту города, — райцентр от войны почти не пострадал. Взяли его, считай, без боя, фронт чуть левее прошел. Поэтому наш город, можно сказать, уцелел, правда, немцы его заминировали, но подпольщики взрыв предотвратили. Ну вот смотри. Здесь, — Орлов провел по карте карандашом, — размещены подразделения истребительного батальона. Тут два госпиталя. Один армейский тыловой, а второй пересыльный. По всему городу размещаются тылы фронта. Авторемонтные, бронетанковые, артиллерийские мастерские. Ну, конечно, снабженцы, банно-прачечный отряд. На станции — продпункт. Ну, что еще. Вот здесь на окраине пограничники. А здесь… Сюда лучше без надобности не заезжай. Ну, конечно, если возникнет необходимость, то я помогу.

— Понятно. Какая оперативная обстановка?

— Сложная. Много работы по нашей линии.

— Что именно, если не секрет?

— Есть диверсионные группы. Пара радиостанций работает. Но пока справляемся… В районе сейчас колхозы восстанавливаем. Трудно, конечно. Мужчин нет, техники тоже, но уборка идет вовсю. Чем можем, помогаем фронту.

— Что ты думаешь об убийстве?

Орлов помолчал, постучал карандашом по столу:

— Сложно это. Ты, конечно, в курсе дела: убит зимой сорок первого начальник милиции.

— Да, мне Плетнев рассказал.

— Тогда экспертизы не провели, пулей не поинтересовались. Я-то пулю видел. Из нагана он убит был. Немцы в городе недолго стояли, но все равно «новый порядок» завели. И, конечно, пособники были: бургомистр, некто Кравцов, бывший инженер райкомхоза; начальник полиции, тот приезжий, фамилия Музыка, имя Бронислав; и брат его младший, командир «шнелль коммандо».