Омен. Дэмьен., стр. 36

Пасариан, измученный сменой часовых поясов, с раздувшимся портфелем, спешил по покрытому гудроном шоссе. Позади него остывал самый большой самолет компании, только что проделавший беспосадочный перелет из Индии.

Пасариан направился к ближайшему телефонному автомату. Несмотря на поздний воскресный вечер, отложить этот звонок он не мог. Торну необходимо рассказать, что произошло. И немедленно.

В кармане индеец обнаружил кредитную телефонную карточку и горсть индийских монет. Он нервно постукивал по стеклу телефонной будки, ожидая, пока, наконец, соединится с дачей Торнов на озерах. Поднявший трубку лакей доложил, что Торн будет сегодня только поздно вечером и пообещал передать своему хозяину послание индейца.

Пасариан расстроился, он никак не мог сообразить, что же ему делать. Некоторое время он размышлял, затем опять снял трубку и, не придумав ничего подходящего, набрал номер Бухера.

Квартира Бухера выглядела такой же безликой и холодной, как и его кабинет. Единственное, что тут по-настоящему привлекало взгляд, — захватывающая дух панорама Чикаго.

Бухер читал, когда раздался звонок. Он протянул руку и снял трубку.

— Бухер, — представился Поль.

Последовала пауза, легкая заминка, потом в трубке раздался голос Пасариана:

— Поль, это я, Дэвид. Мне надо кое-что сообщить тебе.

— Где ты? — Голос Бухера напрягся.

— В аэропорту. Здесь, в Чикаго. Мне надо уехать. Неприятности.

Бухер оборвал его:

— Немедленно приезжай сюда.

В это время Ричард и Анна наслаждались одиночеством. Мальчики вернулись в Академию; гости, которых непременно надо было развлекать, разъехались по домам. Да и ни на какие встречи не надо было мчаться сломя голову. Телефон молчал. Торны пребывали в каком-то романтическом настроении и решили вечерком прокатиться по снегу на санях.

Это были настоящие сани, огромные и тяжелые. Справиться с ними могла только одна лошадь — Клайдсдэйл. Пару таких лошадей Ричард прикупил на прошлое Рождество у своего приятеля. Анна тогда перекрасила сани, прикрепила к ним колокольчики. И теперь их заливистый звон предупреждал о приближении упряжки.

Заскрипели полозья, раздался конский топот — это возвращались с прогулки Ричард и Анна. Тесно прижавшись друг к другу под одним теплым одеялом, счастливые и радостные, они только удивлялись: за что им такая благодать…

Войдя в дом, Ричард тут же обнаружил послание Пасариана. Он сразу попытался дозвониться до него, но индейца не оказалось на месте. Ричард пожал плечами и повесил трубку.

— Нет дома, — обратился он к Анне и привлек ее к себе. — Завтра утром увижу его. В конце концов не так уж это и важно.

Анна, порозовевшая на морозе, со сверкающими в волосах снежинками, была очаровательна. Она потянулась, чтобы поцеловать мужа.

— Ничего не может быть более важным, чем то, что я для тебя припасла… — вымолвила Анна.

Ричард ответил ей долгим и страстным поцелуем. Тогда Анна взяла его за руку и повела наверх, в их спальню.

Пасариан сидел на черной кожаной кушетке в строгой элегантной гостиной Бухера и медленно потягивал кофе. Мысли его разбегались. Он чувствовал себя выжатым как лимон. Когда Бухер предложил индейцу выпить что-нибудь крепкое, тот отказался, зная, что моментально уснет от спиртного.

Бухер пытался осмыслить все то, что сейчас рассказал ему Пасариан.

— Итак, ты думаешь, — начал Бухер, — что этот человек не захотел продавать нам землю и потому был убит? Да еще одним из наших людей?

Пасариан устало кивнул.

— Я почти уверен в этом.

— Но это невозможно! — воскликнул Бухер и направился к бару, чтобы плеснуть в бокал спиртного.

— Я объездил восемь провинций, прицениваясь и проверяя землю, и в трех из них…

— Трех?

— Три убийства. — Пасариан отхлебнул глоток кофе и поставил чашку.

— Но кто это мог быть?

— Понятия не имею.

— Да, — глубоко вздохнул Бухер. — Пожалуй, будет лучше, если во всем этом разберусь я сам.

Индеец поднялся.

— Доложить Ричарду? — Он потянулся за пальто.

— Да уж, придется! — ожесточенно произнес Бухер. — Я звякну ему утром. — Он помог Пасариану надеть пальто. — Кстати, — как бы между прочим, проговорил Бухер, — Торн хочет тебя видеть.

— Ричард? Зачем?

Бухер проводил Пасариана до дверей.

— Очевидно, что-то с твоей П-84. У тебя на письменном столе должна быть докладная, Ричард обеспокоен. Надо срочно проверить утром. — Он пожал индейцу руку и добавил: — Я не хочу покрывать это, Дэвид.

Пасариан кивнул.

— Ладно, я проверю, — бросил он и открыл дверь.

Бухер устремил взгляд в окно, рассматривая очертания Чикаго.

— Надеюсь, эти люди на полях не слишком энергичны? — тихо произнес он. Потом обернулся к индейцу и улыбнулся: — Спасибо, что заглянул, Дэвид. Я действительно ценю твое доверие.

Пасариан кивнул, попрощался с Бухером и вышел, чувствуя себя не в своей тарелке. Он размышлял, правильно ли только что поступил.

Плохие новости, привезенные внезапно возвратившимся Пасарианом, начисто выбили из колеи Бухера. Надо было доложить обо всем Торну. Кроме всего прочего, предстояла мышиная возня с установкой П-84. Голова у Бухера шла кругом от всех забот. Поэтому неудивительно, что он начисто забыл, какой сегодня день. А ведь именно сегодня должны были приехать курсанты из Академии, чтобы осмотреть недавно приобретенный сельскохозяйственный завод.

Бухер выглянул из окна и, увидев внизу автобус Дэвидсоновской Военной Академии, весьма удивился. Когда до него наконец дошло, зачем здесь этот автобус, Бухер немедленно вызвал секретаршу и велел на время отменить все телефонные разговоры. Необходимо было заняться мальчиками.

«Едва ли можно было выбрать более неудачный день», — подумал Бухер.

Тем временем подростки оживленно обменивались впечатлениями. До сего момента они имели лишь отдаленное представление, насколько богаты Торны. Но сегодня, увидев кирпичные громады, занимающие по площади целый город — в таких небольших городках жили некоторые из курсантов, — мальчики были просто ошеломлены. Кто-то даже присвистнул.