Теперь ты ее видишь, стр. 59
Детективы молча смотрели на нее. Суини с вызовом — на них. Наконец Аквино мотнул головой в сторону двери, и полицейские опять покинули помещение. Суини опустила лицо в ладони, гадая, надолго ли ей хватит сил.
Аквино и Райтнер остановились у дверей.
— Ну, что скажешь? — спросил Аквино.
— Чем мы рискуем? Давай посмотрим «Шанс».
— И что узнаем? Что она — ловкая отгадчица?
— По ее словам, мы выясним, есть ли хоть ничтожная вероятность того, что у девушки дар ясновидения. Я не говорю, что верю этой чепухе. Но по-моему, ну, то есть это… это интересно. Мы не обязаны налагаться на каждое ее слово, но проверить не помешает. Не стоит ограничиваться одной картиной; в лаборатории уже делают анализ на волокна ткани, и, как только появятся результаты, мы точно узнаем, были на месте преступления волокна из ее квартиры или нет.
— Иными словами, тебе нравится «Шанс», и ты хочешь его посмотреть.
Райтнер пожал плечами:
— Я только хочу сказать, что мы ничем не рискуем, позволив ей смотреть передачу. Заодно выясним, на что она способна.
Глава 20
Трое участников передачи выстроились гуськом и двинулись к своим местам, а голос за кадром тем временем назвал их имена и сообщил, откуда они приехали. На экране появился Алекс Требек и объявил, что пятикратный чемпион викторины расстался с передачей во время вчерашнего шоу и что все три участника — новички.
— Номер третий, — заявила Суини, поднося к лицу очередной стаканчик кофе и вдыхая пар. — Она и выйдет победителем.
Детективы украдкой взглянули на нее. Они сидели в обшарпанных конторских креслах с потрескавшимися виниловыми сиденьями, из которых торчали клочья набивки. В этой маленькой, захламленной и грязноватой.комнате повсюду валялись кофейные стаканчики и жестянки из-под соков. Большую часть пространства занимали автоматы, выдававшие кофе, печенье и холодные напитки. Они заполняли помещение неумолчным жужжанием. Телевизор с маленьким экраном принимал на комнатную антенну, но звук и изображение были на редкость четкими.
В комнату набились полицейские — народ любопытный. Каждый, у кого выдалась свободная минутка, под тем или иным предлогом добивался того, чтобы ему позволили войти. Кроме Суини, Аквино и Райтнера, здесь находились трое в форме и двое в штатском. В ответ на недовольное ворчание Аквино, что здесь, мол, не цирк, один из штатских пожал плечами и заявил, что тоже хочет посмотреть «Шанс».
Алекс зачитал категории:
— Изобретатели!
— Сайрес Мак-Кормик, — сказала Суини.
— «Маленькие» киноленты! Кавычки означают, что это слово содержится в названии фильмов.
— «Маленькие женщины», — произнесла Суини.
— Я и сам бы догадался, — заметил полицейский в форме.
— Чего ж не догадался? — спросил кто-то.
— Тишина! — рявкнул Аквино.
— Колледжи и университеты!
— Калифорнийский. — Суини крепче сжала стаканчик. Угадывать ответы, сидя дома, было куда проще, чем сейчас, когда от этого так много зависело. Что, если ей и вправду на редкость везло?
— Промышленность и бизнес!
— Компания «Боинг».
— Математика!
— Простые числа.
— И наконец, магистрали и проселки!
— Федеральные дороги номер десять и девяносто, — проговорила Суини и напряглась, ожидая, что выберут участники.
— Математика, сто очков, — произнесла участница под номером три.
Алекс прочел подсказку:
— Числа, которые делятся без остатка только на единицу и сами на себя!
Первой отреагировала участница номер три, хотя ее соперники тоже яростно застучали по кнопкам.
— Что такое простые числа? — спросила она.
В маленькой неряшливой клетушке полицейского участка воцарилась тишина. Участники викторины выбирали категории одну за другой, и всякий раз Суини давала правильный ответ. Порой она едва успевала ответить, прежде чем на экране вспыхивала подсказка, но ни разу не ошиблась. Участница номер три уверенно лидировала. Даже если она не успевала нажать кнопку, у нее всегда был наготове ответ, когда соперник давал маху. К тому времени, как пошел первый рекламный ролик, она набрала вдвое больше очков, чем ее соперники, вместе взятые.
— Полагаю, этого достаточно. — Аквино поднялся.
— Вам, может, и достаточно, — отозвался кто-то из непрошеных гостей, — А я хочу досмотреть до конца.
Суини встала и нетвердым шагом двинулась вслед за Аквино. Райтнер замыкал шествие.
— Ну хорошо, — проворчал Аквино, как только они вновь вошли в комнату для допросов. — Значит, вы действительно умеете это делать. И еще эти штучки со светофорами… Впечатляюще, но неубедительно. Попробуйте меня убедить.
Суини беспомощно смотрела на него.
— Как же вас убедить? Я и сама едва верю себе, хотя постоянно сталкиваюсь с этими явлениями. Я не могу сказать вам, что будет завтра, не сумею прочитать ваши мысли. Я рисую во сне и вижу призраков… тьфу ты, — чуть слышно закончила она, вновь ощущая на себе пронизывающие взгляды полицейских. Суини вовсе не хотела говорить о призраках. Как доказать, что она видит их, если, кроме нее, их никто не видит? Если бы не усталость, она вела бы себя осторожнее.
— Призраки… — повторил Райтнер.
— Забудьте о том, что я сказала.
— Угу. Заодно мне придется забыть на недельку о том, что нужно есть.
Зря он упомянул о еде. Суини изо всех сил старалась подавить голод, донимавший ее не меньше, чем холод и усталость. Она небрежно махнула рукой.
— Никто, кроме меня, их не видит, так что это не имеет значения. Призраки никого не беспокоят; чаще всего они даже не здороваются. Впрочем, Илайджа Стокс назвал мне имена своих сыновей и попросил отправить им мой набросок.
— Кто такой Илайджа Стокс?
— Человек с той, другой картины. Торговец сосисками, которого убили. Вам удалось что-нибудь выяснить?
— Я посмотрю, что тут можно сделать. Вероятно, этим случаем занимался другой участок. Где его убили?
— Не знаю, но это можно узнать у его сыновей. Их зовут… — Суини покопалась в памяти. — Дэниэл… нет, Дэвид. Дэвид и Джейкоб Стоксы. Они оба адвокаты.
Райтнер вышел из комнаты. Суини откинулась в неудобном кресле и закрыла глаза, поглаживая лоб в том месте, где пульсировала боль.
— Кто-нибудь знает о картине? — спросил Аквино. Девушка широко открыла глаза и увидела устремленный на нее проницательный взор. — Кроме господина Стейнджела?
— Сте… Ах да, Кай. — Суини пару раз слышала его фамилию, но почему-то неизменно забывала ее.
— Скажем, господин Уорт. Он бывал в вашей квартире. Уорт видел эту картину?
Умалчивать о Ричарде — одно дело, лгать полицейскому — совсем другое.
— Да, — еле слышно отозвалась Суини. — Ричард знал о картине с самого начала.
Брови Аквино поползли вверх.
— С самого начала? Иными словами, уже несколько дней?
— Именно так.
— Хотел бы я знать, почему он не сказал нам об этом вчера.
— Ричард не хотел впутывать меня. Он знал, к чему это приведет, — прошептала Суини. — Ричард сказал, что как только я закончу картину и мы узнаем, кто убийца или по крайней мере сумеем составить описание, он постарается направить вас в нужное русло.
— Очень любезно с его стороны, — рассердился Аквино. — Терпеть не могу, когда штатские решают за меня, как я должен выполнять свою работу.
Суини хлопнула ладонью по столу, тоже внезапно разозлившись, и ничуть не меньше, чем Аквино.
— А что бы вы сказали, господин детектив, если бы к вам пришел Ричард и заявил, что, мол, его подружка обладает парапсихологическими способностями и в настоящее время рисует сцену убийства? Неужели вы поверили бы ему больше, чем мне?
Аквино положил руки на стол и подался вперед. Его глаза буквально метали молнии.
— В мои обязанности не входит верить всему, что я слышу!
— Да, но вы обязаны различать истину, когда она у вас под носом! — Суини тоже наклонилась, вплотную приблизившись к лицу Аквино.
Полицейский приподнял брови и на удивление мирным тоном проговорил: