Вне закона, стр. 8

До обеда было еще далеко. Куэрк оглядел книги и журналы на пассажирском сиденье, пытаясь решить, что же ему почитать, но вдруг подумал: «Чего ждать? Все дела закончены. Нет смысла оставаться здесь на ночь и ехать в Сикамор утром. До темноты еще далеко. К восьми буду дома».

Дом. Джанет.

Куэрк вставил ключ в замок зажигания. Пристегнул ремень безопасности. Поехал на север по Западной Одиннадцатой улице, миновал пересечение с Западной Четвертой, повернул налево, потом направо, выехал на Вестсайдскую автостраду и влился в транспортный поток, направляющийся на север. Большое количество машин и малая скорость его не смущали. Он же ехал домой.

Какое-то время спустя он проехал мимо огромного рекламного щита сети супермаркетов «Фэруэй», установленного на крыше супермаркета «Фэруэй». Эти два парня хорошо знали свой город, не так ли?

Что ж, Куэрк знал Сикамор не хуже.

9

В то утро Келп решил не связываться с представителями медицинской профессии и арендовал автомобиль для поездки на север. Не хотелось ему нервно поглядывать в зеркало заднего обзора на протяжении ста миль по пути туда и стольких же — обратно. Глаза, конечно, не подвергались сильному напряжению, но принятое решение означало, что ему не обойтись без кредитной карточки, то есть придется посетить Арни Олбрайта, скупщика краденого.

Видеться с Арии Олбрайтом Келпу решительно не хотелось, но когда в половине девятого утра он заглянул в квартиру Джона, Мэй как раз собиралась на работу в «Сэйфуэй» и высказала предположение, что за кредитной карточкой мог бы сходить Джон, но тот проявил ослиное упрямство.

— Я больше не веду с Арни Олбрайтом никаких дел, — отрезал он. — Разбирайся с ним сам.

Келп вздохнул. Он знал: если Джон упрямится, спорить с ним бесполезно. Однако предложил:

— Ты мог бы подождать снаружи.

— Он может выглянуть в окно и увидеть меня.

— Окна его квартиры выходят во двор.

— Он может почувствовать меня. Машину будешь брать в «О'Молли»?

— Конечно, — кивнул Келп.

Агентство по прокату автомобилей «О'Молли» занимало часть гаража для парковки на Бауэри, [9] неподалеку от Манхэттенского моста. Большинство клиентов были азиаты, так что парк «О'Молли» состоял из компакт-моделей, но выбор Келпа определялся другим — агентство «О'Молли» не было подключено к Всемирной компьютерной сети, которая сразу определяла, где и по какому поводу использовалась та или иная кредитная карточка. Вот почему Келп шел в «О'Молли», если по каким-то причинам не хотел воспользоваться транспортным средством, принадлежащим кому-то из врачей.

— Встретимся в «О'Молли», — напутствовал его Джон. — В половине десятого.

На том и расстались. Келп дошагал до станции подземки, проехал несколько остановок, опять совершил небольшую прогулку, добрался до Восемьдесят девятой улицы, между Бродвеем и Уэст-Энд-авеню, и вошел в арку подъезда Арни. Нажал на кнопку звонка рядом с надписью «Олбрайт». Ждать пришлось долго, но наконец динамик домофона рявкнул:

— Кого еще принесло?

— Это Энди Келп. — Он сожалел, что встречи с Олбрайтом избежать не удалось.

— Какого хрена тебе нужно?

«Неужто он хочет, чтобы я сказал ему прямо здесь?» — подумал Келп и наклонился к микрофону. Раньше-то держался от него на почтительном расстоянии.

— Слушай, я бы хотел подняться наверх, Арни, и сказать тебе там.

Вместо того чтобы продолжать спор, Арни, видать, нажал на кнопку, отпирающую замок. Раздался ужасный скрежет, зато дверь, стоило толкнуть, сразу открылась, и Келп прошел в маленький холл, где воняло едой. Судя по запаху, в одной из квартир варили бульон из высушенных человеческих голов. Впрочем, на лестнице они не валялись, поэтому Келп, преодолев длинный пролет, оказался лицом к лицу с Арни, который поджидал его у открытой двери. Небритый недомерок с огромным носом, одетый по случаю лета в шорты Британской армии, широченную рубашку с короткими рукавами на трех пуговицах и черные сандалии, из которых торчали пальцы, напоминающие корни дерева.

— Купить или продать! — рявкнул недомерок, когда Келп преодолевал последние ступеньки. — Купить или продать — это единственная причина, по которой кто-либо приходит к Арни Олбрайту. Их привлекает не моя внешность.

— Люди знают, что у тебя полно дел, — ответил Келп, проходя мимо Арни в квартиру.

— Полно дел? — фыркнул Арни и с грохотом захлопнул дверь. — Я выгляжу как занятой человек? Я выгляжу как тот, про кого гробовщик сказал: «Не открывайте гроб, это будет ошибка». Но родственники гроб открыли, а теперь жалеют. Вот как я выгляжу.

— Не так уж плохо ты выглядишь, Арни, — заверил его Келп, оглядывая квартиру.

Все лучше, чем смотреть на Арни, который действительно выглядел так, что крышку гроба следовало бы оставить на месте.

Квартира тоже производила странное впечатление. Маленькие, практически без мебели, комнаты, грязные окна с видом на стену соседнего дома, стены, украшенные календарями из коллекции Арни. Январи разных лет, девушки в развевающихся юбках, салютующие бойскауты, старинные автомобили, вечные котята с клубками в лукошках. Среди январей, которые начинались со всех дней недели, изредка встречались календари с июнями или даже сентябрями. «Неполные», как называл их Арни.

Следуя за Келпом в гостиную, Арни прорычал:

— Вижу, Джона Дортмундера с тобой нет. Даже он больше не хочет общаться со мной. Что вы сделали? Бросили монетку, и проигравший пошел к Арни?

— Монетку мы не бросали, — ответил Келп. — Арни, когда мы последний раз виделись, ты принимал лекарство, которое делало тебя более общительным.

— Да, я по-прежнему противный, но уже не злюсь из-за этого.

— Но лекарство ты больше не принимаешь.

— Ты заметил, — кивнул Арни. — Нет, оно заставляло меня раздавать деньги.

— Что? — изумился Келп.

— Я сам не мог в это поверить. Подумал, может, дырки в карманах или техник-смотритель забирается в квартиру в мое отсутствие и ворует наличные, как будто в таком доме может быть техник-смотритель или залетный воришка… Но, как выяснилось, причина в моей общительности. Всякий раз, когда я улыбался, а мне улыбались в ответ, скажем на улице, я отдавал деньги.

— Это ужасно, — посочувствовал Келп.

— Ты знаешь, о чем я, — кивнул Арни. — Лучше буду злобным, противным и с деньгами, чем улыбающимся, противным и раздающим деньги. Полагаю, ты сожалеешь, что тебе не досталось ни цента.

— Это не важно, Арни. Я и сам могу заработать на жизнь. Собственно, поэтому…

— Выкладывай, я понимаю, что ты пришел по делу, — оборвал его Арни. — Ты хочешь поскорее убраться отсюда, да и я тоже. Или думаешь, мне приятно находиться в собственной компании? Ладно, я знаю, что ты пришел по делу, давай с этим покончим, я больше не скажу ни одного лишнего слова.

— Мне нужна кредитная карточка.

Арни кивнул. Засосал воздух сквозь зубы, словно сие помогало думать. Келп смотрел на январи.

— Сколько дней должна действовать карточка?

— Два дня.

— Это просто. И обойдется недорого. Надо только научиться подделывать подпись. Присядь.

Келп сел за стол, на котором лежала стопка неполных календарей: авианосец с самолетами, два медведя и горшок с медом… Арни ушел в другую комнату, повозился там и вернулся с тремя визитными карточками, шариковой ручкой и коробкой из-под бумажных салфеток.

— Держи. — Он разорвал коробку, чтобы Келп мог писать на внутренней стороне. — Потом я ее сожгу.

Келп перебрал кредитные карточки.

— Говард Джустин мне нравится.

— Попробуй.

Келп четыре раза расписался за Говарда Джустина на коробке из-под салфеток, потом сравнил свою роспись с той, что была на кредитной карточке.

— Для «О'Молли» сойдет, — вынес он вердикт.