Вне закона, стр. 79

— Понятия не имею, кто это, — заговорил Сакорлисс, — но раз уж вам приспичило, идите за мной.

Конец застекленной кочерги уперся в округлую комнату, по одной стороне которой тянулись, на расстоянии чуть не метр от пола, старомодные окна со вставленными в них тонированными стеклами. Сквозь них было видно людей в конторах не более чем в двадцати футах от меня. Кто-то работал, кто-то языками чесал. Эдакий приятный пролетарский взгляд на внутренний механизм коммерции большого города.

Эта комната выглядела тоже довольно запущено. Один кленовый стол да кресло из дуба, телефон с облезлым шнуром, тянущимся к розетке на противоположной стене через всю комнату. На полу лежал компьютер-лэптоп, и нигде не было видно ни клочка бумаги.

Сакорлисс хотя и был на несколько дюймов выше меня и, возможно, фунтов на двадцать тяжелее, чем ему полагалось, двигался ловко и уверенно. Как только мы вошли в комнату, он закрыл дверь.

Взгляд Беззаконца ни на миг не отрывался от него. Его настороженность вызывала во мне нервный зуд, только что делать, я не знал. А потому уселся на край кленового стола, в то время как Уэйн Сакорлисс с Арчибальдом стояли лицом друг к другу.

— Что вы от меня хотите? — допытывался Сакорлисс от представшего перед ним янтарного короля.

— Вам незачем нарываться на неприятности, Уэйн. Меня всего лишь интересует, почему правительство намерено замять факт и причину смерти Лансмана, его и еще нескольких людей, которых вы можете знать, а можете и не знать.

Рот Беззаконца растянулся в улыбке, но глаза смотрели безрадостно. На левой руке у него подергивался мизинец.

Сакорлисс сдвинулся на несколько дюймов вправо и повернулся спиной ко мне. Глядя на его голову в таком положении, я окончательно уверился: именно его я видел покидающим место смерти Генри Лансмана. Я хотел дать знак Беззаконцу, что мы получили что хотели, но тот все внимание сосредоточил на убийце.

— Я поставляю оправы для оптических стекол, мистер… э-э… Беззаконец, так ведь?

— Нам с вами незачем ссориться, Уэйн, — произнес Беззаконец несвойственным ему умиротворяющим тоном. — Феликс и я всего лишь хотим узнать, кому понадобилось укрывать тех, кто убивал международных преступников. Особенно когда эти убийства так хорошо устраивались, что ни один врач не заподозрил грязной игры.

С тем, что произошло в следующий момент, мне несколько дней пришлось разбираться. Сакорлисс приподнял правое плечо так, что навел меня на мысль, будто он собирается отвергнуть как беспочвенные все обвинения Беззаконца. Потом Арчибальд сделал полшага назад. Сакорлисс одолел то же расстояние, шагнув вперед с левой ноги. Потом убийца закричал, и я почувствовал сильный удар в грудь. Перелетел через стол, шмякнулся об пол и, проехавшись по нему, врезался в стену.

Я еще к стене скользил, а Сакорлисс уже успел выхватить откуда-то из костюма тонюсенький десятидюймовый стилет. Метнувшись к инквизитору-анархисту, он ударил его в грудь.

Беззаконец, однако, тоже не промах. Он схватил Сакорлисса за руку у локтя, так что лезвие вошло в тело анархиста не больше чем на полдюйма.

Натужно кашляя, я с трудом поднялся на ноги. Открывшаяся моим глазам картина отдавала сюрреализмом: двое мужчин сражались подобно титанам в черной живописи Гойи. Стилет Сакорлисса все еще торчал в груди Беззаконца, но гиганту удалось остановить продвижение лезвия. За окном напротив две женщины вели беседу. Целая контора, полная служащих, сновала туда-сюда, а один мужчина, перестав стучать по клавиатуре компьютера, мечтательно уставился в пространство, где велась битва.

Неуловимым движением Сакорлисс лягнул Беззаконца в бедро. Он проделал это еще дважды, и я понял — рано или поздно человек, с которым я сюда пришел, окажется мертв. Я толкнулся в дверь, но она была заперта. Я все еще откашливался и приходил в себя после удара киллера. И, оглядываясь, присматривал, чем бы ему врезать. Попробовал поднять дубовое кресло, но оно оказалось чересчур тяжелым, чтобы швырнуть его через голову.

Я уже было потянулся за лэптопом, когда Сакорлисс попытался ударить еще раз. Беззаконец вильнул бедром, и убийца потерял равновесие. Тогда Беззаконец схватил его и поднял над головой. И тут произошло самое поразительное. Каким-то образом Беззаконцу удалось обезоружить противника, так что, когда Сакорлисс с силой брякнулся об пол, у него еще и стилет в груди торчал.

Сакорлисс ударом отшвырнул Беззаконца и вскочил на ноги. Глянул на меня, потом на компьютер. Сделал шаг к лэптопу, но ноги его не слушались, и он опустился на одно колено. Сфокусировал взгляд на своем убийце.

— Кто вы такой? — услышал я его вопрос.

Он рухнул лицом вниз, и я подумал, что Сакорлисс мертв.

Мыском ботинка Беззаконец перевернул Сакорлисса и велел:

— Возьми компьютер.

А в здании напротив конторские служащие все так же чесали языками и работали.

К тому времени когда мы добрались до лимузина Дерека, я так продрог, что у меня зуб на зуб не попадал. Вскоре после этого я потерял сознание.

Когда я очнулся, было темно. Лежал я на спине полностью одетым в приготовленной для сна постели. Горела пахучая свечка, из магнитофона доносилась негромкая музыка. Охватывало странное чувство: в душе царил покой, а в теле — онемелость. Руки лежали по бокам, но не возникало надобности шевелить ими. Я припомнил смерть Уэйна Сакорлисса и того странного ее свидетеля из окон напротив. Я думал о крови, растекшейся по деревянному полу, но меня это не трогало. Беззаконец, решил я, дал мне каких-нибудь успокоительных пилюль из своего медицинского чемоданчика. Я был признателен ему за любое проявление заботы, поскольку понимал — не получи я помощи, наверняка погрузился бы в пучину жуткого отчаяния.

Я ощутил легкое движение, будто перышко по лбу прошлось. Повернувшись, увидел, что рядом сидит незнакомая женщина — лет около пятидесяти, но все еще привлекательная.

— Сильно же вы напугались, — произнесла она.

— Где я?

— В Куинсе бывали когда-нибудь? — с улыбкой спросила женщина.

— В аэропорту Кеннеди.

Она была худощава и бледна, глаза ясные, голубые, пальцы длинные. Одета в кремовое платье. Лиф из грубого шелка, остальное — тоже шелк, но лучшей выделки. Волосы ее казались не столько белыми, сколько платиново-светлыми.

— Вы кто? — спросил я.

— Добрая знакомая Арчибальда. Сам он сейчас внизу. Хотите повидаться с ним?

— Не знаю, смогу ли подняться.

— Стоит вам начать двигаться, как все пройдет, — подбодрила женщина.

Взяв меня за руку, она встала, подтягивая меня за собой. Силенок у нее не хватало, только я послушно поднимался. Опасался, что, встав на ноги, почувствую головокружение. Но нет. По правде сказать, было мне очень хорошо.

За спальней находился короткий коридор с площадкой, к нему примыкала лестница, ведущая вниз. Из-за толстого зеленого ковра шагов наших не было слышно.

На первом этаже располагалась гостиная с двумя диванами и тремя мягкими креслами. Арчибальд Беззаконец, одетый в золотистый костюм и рубашку цвета охры, сидел в кресле, вытянув ноги на небольшой скамеечке.

— Феликс! Как ты, сынок?

— Вы убили человека.

— И правда убил. Может, не скажи ты ему про Лансмана, я бы сохранил ему жизнь, но…

— Уж не хотите ли вы сказать, что я виноват в его смерти?

— Стоило тебе упомянуть Лансмана, как Уэйн убедился, что мы опознали в нем убийцу. Мы или он — таков был выбор. Я попробовал убедить его, что мне до этого дела нет, но, увы, он профессионал и был обязан хотя бы попытаться прикончить нас.

Я сел на угловой диван, тот, что стоял к адвокату ближе.

— Как вы можете рядить в рыцарские одежды убийство? — спросил я.

— Я его не убивал, — ответил Беззаконец. — Я спасал наши жизни. Этот человек — хладнокровный убийца. Не пусти я в ход свои навыки в приемах тай-чи, он выпустил бы мне кишки, а потом и тебе бы горло перерезал.

Я припомнил последствия удара, нанесенного мне Сакорлиссом в грудь, и с какой быстротой напал он на, казалось бы, недосягаемого Беззаконца.