Богатые тоже плачут. Том 1, стр. 8
– А кто тебе сказал, что мы используем ее в роли служанки?
– Альберто, Альберто, я не понимаю тебя! Для чего ты взял ее в дом?
– Для чего? Ты еще не поняла? Потому что мне надоело смотреть на ваши вечно постные физиономии. Я хочу, чтобы дом ожил, чтобы в нем зазвучали веселые голоса, искренние речи. Чтобы никто не таил своих истинных чувств…
– То есть, грубых, несдержанных, вульгарных, беспардонных? Так, Альберто? Знаю, ты сам этого долго не выдержишь, взорвешься. Нет – не выдержишь манер этой деревенской девушки, потому что привык к спокойной обстановке. Ты в последнее время встревожен, я вижу. И я догадываюсь, почему: тебя беспокоит близкий приезд нашего бедного сына. Ведь так?
– Возможно, ты и права. А мне, клянусь, Елена, лучше бы забыть, что я когда-то подарил жизнь такому ничтожеству, которое вынужден называть своим сыном. Мы избаловали его до такой степени, будто готовили к жизни в раю. Он не может решить своих самых элементарных проблем, оказался слабым…
– Не надо так говорить, Альберто, – в голосе доньи Елены была печаль. – Наш мальчик очень чувствителен, тебе хорошо известно.
– Он болен?
– Он не физически болен. У него моральная травма. Это серьезно.
– Его болезнь еще больше обострится, потому что дома нашего сына ждут значительные перемены.
– Что ты этим хочешь сказать, Альберто? – испуганно воскликнула донья Елена.
– А то, что по приезде Луис Альберто получит то, чего мы не смогли ему дать – сестру, которой у него не было. Да, да Марианну! Он обязан будет уделять ей внимание. И может быть, его эгоизм немного поутихнет. Я этого очень хочу, Елена.
– Это полудикое существо станет ему сестрой? – возмутилась донья Елена.
– Да, я так решил – твердо произнес муж. И если нашему сыну это не понравится, пусть, несмотря на свою серьезную болезнь, убирается к чертям.
Глава б
Марианна с трудом усваивала новые для нее порядки в доме сеньоров Сальватьерра. Чутье не обмануло ее: Мария единственная приняла ее сердечно, помогла освоиться, расположила девушку к искренности. В доме была масса вещей, о которых прежде Марианна и понятия не имела. Мария и тут приходила на помощь. Особенно тяжело доставались уроки хорошего тона.
– Когда один человек за столом, стоишь слева от него. Только не прикасайся к нему, не мешай есть. Стой рядом и жди распоряжений.
– Как призрак?
– Именно. Когда за столом несколько человек, будешь стоять вот здесь. Поняла? Главное, не разбить чего-нибудь, не болтать лишнего, чтобы не испортить хозяевам и их гостям аппетита.
– Нет, Мария, я никогда не научусь, – загрустила Марианна.
– Всему можно научиться, девочка, уверяю тебя, и плохому и хорошему.
– Может, лучше я буду работать в саду или кормить собаку старика, а? Мария?
– Говорить надо – собаку дона Альберто – или сеньора… Поняла? Какой он тебе старик? Запомни, пожалуйста, еще: когда звонит колокольчик, значит, пора к столу.
– Все колокольчик да колокольчик, а нельзя просто взять и позвать. Эй, все за стол!..
– Что ты, что ты, Марианна! Как можно? Когда выйдут хозяева, стой позади и старайся лишнего слова не проронить! Ну, вот и сеньоры спускаются к обеду.
– Мария!.. – позвал дон Альберто. Марианна, едва завидя их, юркнула в кухню.
– Да, сеньор?
– А где малышка?
– Минутку, дон Альберто. Марианна, Марианна! Ах, Марианна, сеньоры хотят тебя видеть, выходи, девочка. – Мария почтительно остановилась чуть поодаль от обеденного стола. – Я сейчас показывала ей, сеньор, как нужно накрывать на стол. – Дон Альберто одобрительно закивал, обратился к жене.
– Помнишь о чем мы говорили, Елена?
– Но ее одежда была такой отвратительной, грязной и у меня ничего не оказалось под рукой. Мария! Скажи, кто позволил привести се сюда, в столовую, в таком виде?
– Извините, сеньора, я хотела, чтобы она училась..
– Ты правильно сделала, Мария. – Дон Альберто строго взглянул на жену. – Принеси еще один прибор, Мария. Для девушки.
– Господи, Альберто! Что ты делаешь, ты в своем уме? Я не вынесу такого унижения!
– Хорошо, Елена, ты можешь встать и уйти, это твое право. Вижу, ты не совсем поняла о чем мы говорили с тобою полчаса назад. Марианна теперь член нашей семьи, она не будет прислугой. Я говорю вполне понятно?
– Ты ставишь меня на одну доску с бродяжкой? Чего ты добиваешься? Только посмотри на нее! Что плохого я тебе сделала, Альберто? Ты творишь зло! Место, которое ты хочешь, чтобы она заняла в нашем доме, не для этой девчонки.
– Марианна, садись, пожалуйста! – позвал дон Альберто, дослушав бурную речь супруги.
– Нет, нет, сеньор, я совсем не хочу есть.
– Не обращай внимания на наш спор. Такое случается в каждой семье. Садись.
– Но как же?..
– Садись. Мария!
– Да, сеньор.
– Где прибор для Марианны?
– Нет, нет, дон Альберто! Пока не скажет хозяйка, я не буду есть. В доме должна командовать женщина, иначе мужчина сядет ей на шею. – Марианна прижалась к двери.
– Послушай меня и запомни: ты ни в чем не виновата. Садись вот сюда и ешь спокойно. – Дон Альберто подвел Марианну к стулу, отодвинул его, предлагая сесть.
– Вообще-то, я сейчас такая голодная. Как хорошо, что вы догадались…
Марианна быстро уничтожив закуску, положенную Марией в ее тарелку, как ни в чем не бывало, облизала пальцы, а запив соком, громко шмыгнула носом. Видя, что тарелка Марианны опустела, Мария молча подложила ей еще немного.
– Достаточно? – тихо спросила она девушку?
– Нет, еще, Мария!
– Ешь, ешь, Марианна, – подбодрил сеньор Альберто. – И прошу тебя, не старайся нам подражать. Ешь, как ты привыкла.
– Да? Ну хорошо, а то я все смотрю… Ой, как вкусно. Очень вкусно! – Марианна, снова облизала пальцы и шмыгнула носом. Донья Елена была на грани обморока.
– Теперь ты понимаешь, наклонился дон Альберто к жене, – как жила эта бедная девочка? А наш сын – неблагодарный человек, которому еду в постель подавали и с ложечки кормили. Мне стыдно, Елена, и обидно… Марианна, тебе понравился суп? Хочешь еще?
– Первый раз в жизни ем такой вкусный суп, дон Альберто! Я бы не отказалась.
– Оставь местечко, – улыбнулся сеньор Сальватъерра, – будет еще и второе блюдо.
– И на второе хватит места и на третье и на четвертое!.. Я раньше, ей-богу, и не представляла, что бывает такая вкусная еда.
– Альберто, я с твоего позволения удалюсь. У меня голова болит, – не выдержала донья Елена.
– Да, пожалуйста, как тебе угодно.
Марианна с наслаждением причмокивая и, каждый раз облизывая ложку с двух сторон, ела суп, откусывая по большому куску хлеба.
– Я, наверное, не нравлюсь сеньоре, да? – сквозь набитый рот обратилась она к дону Альберто.
– Нет, нет, Марианна, у нее по дому много всяких забот, не обращай внимания на ее слова, извини ее.
– Я и не собиралась за стол садиться, но раз уж вы приказали, – все, как тут откажешься.
– Все правильно, девочка! Сиди, доедай спокойно.
Пато не решился входить за ограду дома: попросил, чтобы шофер Максимо, стоявший около ворот, позвал Марианну. Пато с трудом узнал девушку.
– Ой, как тебя нарядили, Марианна! Чем же ты будешь заниматься? – в голосе юноши была озабоченность.
– Не знаю, Пато, пока меня откармливают. Я все время только и слышу разговоры сеньоров о сыне. Почему-то о нем тут всегда говорят шепотом. Не знаю пока, в чем тут дело. А я почти все время в саду, играю с собакой.
– Кстати, если увидишь падре Адриана, не говори ему, что я сюда приходил.
– Угу.
– Он мне не велел, до его разрешения. Но мне очень хотелось тебя повидать. Не ходи, говорит падре, не смущай девчонку!.. А этот, их сын, какой он из себя, а? – Пато с любопытством уставился на Марианну.
– Не знаю, он еще не приехал.
– А он что, молодой?
– Да почем мне знать, Пато, я ведь его еще ни разу не видела. А вообще, мне многое кажется здесь странным и непонятным.