Свои и чужие, стр. 77
Впрочем, определённое несоответствие в положении месторождений меди и полиметаллов и наиболее удобных для эксплуатации лесных массивов Первой империи могло стимулировать поиск возможностей поставок «концентрированного» топлива в виде древесного угля в центры древней металлургии.
Остаётся открытым вопрос о возможностях при том оборудовании добычи определённых типов железной руды. Многие авторы склонны помещать центры первоначальной металлургии железа в Германию или бассейн Среднего Дуная. В те места, где были расположены развитые металлургические производства в раннем Средневековье. Но, заметим, в это время в упомянутых центрах уже добывались те же типы железной руды, что и в наше время, т. е. добыча которых требует наличия уже довольно хорошего оборудования – кайл, молотков, зубил.
Нам кажется, что гораздо логичнее искать первые центры выплавки железа в местах распространения относительно мягких и рыхлых т. н. болотных руд. Эти руды, скопления обычной рыхлой «ржавчины», легки для добычи. Они залегают практически на поверхности. Их легко черпать даже деревянными лопатами. Они сразу заметны по яркому красно-бурому цвету на неярком внешнем фоне.
Впрочем, болотные руды были достаточно конкурентоспособны в качестве сырья для выплавки железа ещё в Средневековье. И даже позже. Напомним, что знаменитые ножи, производимые в г. Ворсма в Нижегородской области, ценились вплоть до Афганистана и Индии ещё в XVIII и начале XIX веков. Между тем эти ножи производились из стали, полученной из соответствующих руд окрестных болот.
Аналогичные руды были сырьём для производства весьма популярных в раннем Средневековье мечей, произведённых в Западной Руси.
Тем более есть все основания предполагать, что именно болотные руды стали первым сырьём для металлургического производства в начале освоения железа. Тогда, когда железного горнодобывающего оборудования ещё не было.
Но этот момент делает ситуацию ещё более интересной. Ибо болотные руды или в чём-то аналогичные вторичные железные руды, образующиеся «из – ржавчины» (да простят специалисты такие упрощения) в окрестностях скоплений железосодержащих плотных массивных горных пород, могут формироваться только в соответствующих ландшафтно-геохимических условиях.
Климат должен отличаться избыточным увлажнением, а ландшафты характеризоваться кислой средой. Но избыточного увлажнения нет нигде на территории Первой империи и даже в приграничных районах Причерноморья. Реакция ландшафтной среды там в основном щелочная, реже слабокислая.
А среднегорья этих мест зачастую сложены известняками или известковыми породами, где среда имеет ещё более щелочную реакцию.
Так что рыхлых, доступных, хорошо различимых вторичных железных руд и болотных руд в самой Первой империи и её ближайших окрестностях не было.
Они были в первую очередь на Русской равнине и в Средней Европе. Но в Средней Европе таких руд было больше всего не там, где больше железосодержащих пород, а там, где эти породы сочетаются с повышенным увлажнением территории и отсутствием известняков. Исходя из сказанного можно предположить, что первые центры металлургии железа были в Центральной Европе не совсем там, где они располагались позднее.
И относительная перспективность этого региона для металлургии в самом начале освоения железа была не столь высока.
Очень интересно, что в европейских языках обозначение красного цвета, крови, а отсюда и кровного родства, имеет один корень со словом «руда». В русском это «род», «рудый» (т. е. рыже-красный), «руда». В английском красный «гее», а в немецком «го1е». Вероятно, красная болотная или вторичная железная руда была для европейцев символом руды вообще. Чтобы убедиться, что вторичная руда действительно ярко-красная, читателю-москвичу, например, стоит походить по берегам Москвы-реки в окрестностях Коломенского. Зрелище ярко-красного откоса из железистых песчаников на фоне зелёной травы очень красиво. А внизу у самой воды сплошные потёки ржавчины.
К счастью, это не результат наличия некоей свалки. Это чисто природное явление. Кстати, напомним ещё раз: средневековая Русь не испытывала дефицита железа. Оно было своё из своих руд, которых было достаточно для покрытия тогдашних потребностей страны.
Отметим ещё один момент. Выплавка железа требует гораздо больше топлива, чем выплавка меди. Представим себе ситуацию, когда топоров ещё мало. Они либо достаточно дорогие, бронзовые, либо каменные, тяжёлые и довольно хрупкие. Такими много не нарубишь.
В этой ситуации критичным может стать даже породный состав деревьев. Конечно же, твёрдый дуб сейчас ценится гораздо дороже сосны или берёзы. Но когда надо заготавливать древесину на топливо, много древесины каменными топорами, то, конечно же, лучше заготавливать ту же сосну. И отсутствие достаточно легко заготавливаемых пород дерева тоже может лимитировать развитие металлургии железа на самых первых этапах её развития.
Но такого леса мало на юге, особенно на территории Первой империи, и много на севере. Так что и по этому критерию Русская равнина и северная половина Центральной Европы оказываются наиболее перспективными.
Таким образом, все естественнее предпосылки для начала железной НТР были именно здесь.
2. Железная революция. Реконструкция былых реалий
Итак, представьте себе, читатель, то вы живёте в те времена к северу от мира, оставленного Первой империей. Империя уже не та. Но её стереотипы остались. Наиболее рентабельна для всех наследников империи охота на людей в ваших местах. Вы готовы драться. Но драться нечем. Металла для изготовления оружия нет. Весь металл у врагов.
Поиск металла является мечтой и страстью всех живущих рядом с вами.
Я думаю, читатель согласиться с такой характеристикой общего настроя всего населения тех мест в те времена. Мы ранее уже говорили, что в процессе длительных конфликтов происходит своеобразный обмен военной техникой и военными технологиями между противниками, если только для этого есть ресурсные и цивилизационные предпосылки.
Несомненно, с распадом империи и уменьшением масштабов каждой акции охоты на людей, объем возможных трофеев увеличился. Череда побед захватчиков перемежалась чередой мелких поражений и гибелью в засадах. Что такое бронза и как её плавить, наши предки знали. И использовали трофейную бронзу (бронзовые изделия т. н. «фатьяновской» культуры находят на территории Владимирской и Ярославской областей). И знали о древесном угле.
Возможны также были и побеги рабов из греческой неволи. И некоторые из этих беглецов приносили знания горного дела и металлургии.
Отметим, что в те времена бронзовая металлургия уже базировалась на древесном угле, который в принципе может дать температуру, достаточную для производства железа.
Итак, оставалось только догадаться, что металл надо плавить из этой рыхлой красно-бурой земли на болотах. А не пытаться найти аналоги медно-колчедановых руд там, где их нет в принципе. Автор признает всю масштабность подобной задачи. Нам, даже сейчас, уже при наших знаниях о найденном решении, трудно восстановить даже процесс его нахождения.
Это вам не тупо рыть канавы для полива или не менее тупо из года в год таскать камни на пирамиду, которой будут потом поражать воображение дураков.
Можно лишь предположить несколько возможностей, которые навели на это решение:
1. Знание о т. н. «железных шляпах» – вторичных железных рудах над медно-колчедановыми и полиметаллическими (в них иногда содержится железный колчедан) месторождениями. То есть искали медь, нашли вторичную железную руду и попробовали из неё получить медь. Ведь в некоторых частях империи как раз «железные шляпы» были признаками медных рудопроявлений. А получили железо.
2. Почитание жрецами арийских народов метеоритов. И догадка о том, что ржавчина на этих метеоритах связана с их основным содержанием. Возможная попытка сначала что-то сделать из самого метеорита, а потом уже использование ржавчины в качестве руды.