Свои и чужие, стр. 58
А когда и где они происходили, бог его знает.
Кстати, всё сказанное относится и к «библейской истории».
4. Масштабы исторических событий древности, расстояния, на которые перемещались армии, их численность, грандиозность сражений и величины потерь, как правило завышены в 10-100, а иногда и в 1000 раз.
5. Значительная, если не большая часть государственных и хозяйственных реконструкций древности не соответствует простейшим эколого-ресурсным расчётам. Многонаселённые империи помещают на землях, которые и при современных технических средствах не могут прокормить большое население. Центры металлургии располагают в местах, где нет соответствующих руд и полностью отсутствует топливо для металлургии. Кстати, интересно, какое топливо использовали кузнецы оружия многочисленных «государств кочевников», уж не кизяк ли или степную травяную ветошь? Подобных нестыковок в исторической географии древности масса.
Если бы авторы нетрадиционных концепций истории на этом остановились, они были бы неуязвимы. И традиционным историкам рано или поздно пришлось бы признать соответствующие факты и начать пытаться строить картину древней историю заново в полном соответствии с уровнем современного естествознания, математики, астрономии.
Однако все критики официальной истории впали в соблазн построить свою альтернативную последовательность событий, свою «глобальную хронологию». И в этих своих построениях они оказались весьма уязвимы и для историков-профессионалов, и для своих коллег по естественным наукам.
Причём, надо признать, зачастую уязвимы гораздо больше, чем их оппоненты из традиционного лагеря.
Здесь не место рассматривать все ошибки и нестыковки, которыми оказались щедро сдобрены концепции «альтернативной истории». В качестве курьёза отметим, что опираясь на одни и те же факты, различные авторы-«альтернативщики» приходят к совершенно разным выводам.
Так, тот же А. Т. Фоменко и группа его последователей, отрицая «татарское иго» в России, делает вывод, что наводящая ужас «Орда» и была самим древнерусским (славяно-тюркским) государством, контролировавшим огромные территории и всю восточную торговлю тогдашней Европы.
Другие же авторы, например С. Валянский и Д. Калюжный, тоже отрицают реальность татарского ига. Однако утверждают, что иго всё-таки было, однако не тюркское, а крестоносное немецкое. И «орда» – это крестоносный рыцарский «орден». А казачий «гетман» – это немецкий «гауптман».
Как видно из этого примера, альтернативная история может иметь много различных вариантов интерпретации.
И… не может рассматриваться всерьёз.
Но и традиционная официальная древняя история данными современных точных и естественных наук весьма сильно поколеблена.
В этой связи официальная версия истории может быть корректно с научной точки зрения восстановлена только, если подходить к ней с позиции сталинского следователя, который подозревает тотальную фальсификацию всего и вся. Если удастся опровергнуть обвинения этого «следователя», тогда история древнего мира как наука будет воссоздана.
Автор неспроста применил здесь полицейскую формулировку. Современная наука, отлившаяся в Новое время, рассматривала научную методологию как «допрос Природы под пыткой». Этот дух сквозит в предельно жёстких рассуждениях Декарта и Бэкона. То, что не выдерживает такого испытания, наукой не является. Хорош или плох такой подход – вопрос в данном случае не главный. Но в этом суть современной науки.
Пока историки отказываются подойти с такими мерками к своим источникам, которым они «доверяют». Что ж, это их право. Но тогда право учёного-естественника рассматривать многочисленные вариации и интерпретации древней истории как один большой миф, а историков – как исследователей мифа.
Кстати, иногда иные мелкие детали и «подсознательные» иносказания важнее развёрнутых прямых свидетельств. Например, в России в школах одни и те же учителя преподают взаимосвязанные предметы «русский язык и литературу». В республиках СССР преподавались «родной язык и родную литературу». А, например, в Венгрии как один предмет преподают «венгерскую историю и литературу». Аналогичная ситуация и в ряде других стран Европы.
Так что в подсознании иных народов история и литература не слишком отличаются. Одни мифы пересказаны в романах и поэмах, другие в псевдообъективных «исторических источниках».
В то же время практика показывает, что даже миф не стоит отвергать. За ним, несомненно, есть что-то реальное. Однако обращаться с мифом можно достаточно вольно. В вагнеровском стиле: «Не ищите историческое в нибелунгах, ищите нибелунгово в истории». Перефразируя это в рамках нашей темы, можно сказать, что мы не будем искать реалии в исторических мифах, мы будем иллюстрировать наиболее вероятные реалии событий историческими мифами.
А с настоящей научной строгостью подойдём как раз к построению соответствующих ситуационных реконструкций.
Мы понимаем ограниченность подобного подхода. Но мы не собираемся «писать историю» в стиле современных историков-«альтер-нативщиков», с именами и датами. Мы будем восстанавливать лишь последовательность цепи определённых событий и узловые звенья этой цепи. Звенья, сам факт существования которых бесспорен, и которые по объективным причинам геоэкологического, технологического и демографического характера в любом случае не могли быть пропущены. Но как раз в силу упомянутых объективных причин эти звенья (эпизоды) могли быть реализованы только на вполне определённых территориях и по вполне определённой последовательности.
С помощью подобных реконструкций мы хотим отследить на уровне самых общих тенденций те объективно обусловленные направления развития цивилизации и государства как института, которые вызвали появление определённых проблем и перспектив белого человечества и русского народа, в частности.
Но, отвлекаясь от темы нашей главы, не можем не отметить, что у идеологов и «пророков» начавшегося века появляется уникальная возможность захватить пока пустующее перспективнейшее пропагандистское поле. Ибо «кто владеет прошлым – владеет будущим». Странно, что реальные игроки на современной политической и идеологической арене пока не заметили этой возможности.
Не менее странно, что к такой уникальной возможности прославиться и стать «новыми мэтрами» оказались хладнокровны молодые историки. В наше время они могли бы позволить себе подобную вольность.
А игра стоит свеч.
2. Первая империя. Начало экспансии. Палестинский узел
Итак, во второй главе первой части мы прервали рассказ о первом государстве на том самом месте, когда оно окончательно сформировалось в долине Нила или, возможно, Тигра и Евфрата.
Хотя мы всё же склонны рассматривать именно долину Нила как место возникновения данной структуры. Ибо в долине Нила все те факторы, которые послужили основой для зарождения государства, выражены гораздо более ярко и носят более масштабный характер. Да и материализованные следы деятельности древнего государства в Египте гораздо более ярко и обильно представлены.
Напомним также, что первое государство было многоплемённым и полиэтничным. Ибо, кто только не «свалился» в долину Нила со всей великой Сахары. А значит его можно назвать империей.
«Первой империей» Земли.
Итак, древнее государство расширяет площадь пашни и ищет новых рабов. Пашня скоро начинает эродировать, а вне поймы Нила ещё и засаливаться. Ресурсы теряют качество. А государство знает только один способ решать любую проблему – ещё более увеличить трудозатраты.
Итак, нужны все новые рабы. Но рабов в окрестных пустынях много не наловишь. Чуть больше их можно отловить к югу, в истоках Нила.
Но это занятие тоже не столь результативное. В густых лесах, которые к тому же тянутся далеко за пределы государства, ловить людей было трудно даже СС и НКВД. А тут надо ловить массами. Остаётся один путь, на северо-восток, через небольшой отрезок пустынь, через Синай, в Палестину, в Ливан.