Боги и твари. Волхвы. Греческий Олимп. КГБ, стр. 71
Но разве волхвы, мастера и кузнецы виноваты в том, что их творения попадают не в те руки? Нет. Глупость, злоба и жадность нашли бы возможность проявить себя в любом случае. Поэтому не надо косо смотреть на мастеров, сетуя на издержки их творчества.
Просто не настали еще те времена, когда все, в ком течет кровь тупых потомков людоедов, будут стерты с лица земли в последней войне. Вот тогда и исчезнут тупость и жадность.
И настоящие люди вновь смогут увидеть цветение степей и вдохнуть этот ни с чем не сравнимый дурманящий запах буйных весенних трав.
Но во времена Ахилла степь еще была степью. И они с Хироном медленно ехали по ней. Почему медленно? Да потому, что в таких буйных травах, стоящих стеной по пояс человеку, невозможно ехать рысью. А долго не проскачешь, коней загонишь.
– Спустимся к реке, – предложил Ахилл.
– Давай, – согласился Хирон.
Они косо пересели склон крутой балки, и оказались у ее устья, на берегу Большой реки.
У самой воды они увидели человека. Среднего роста, сухощавый, ладный, одетый довольно скромно и не совсем по здешнему.
– Эй ты! – окликнул Ахилл.
Незнакомец обернулся, и смело улыбнулся, сверкнув яркими голубыми глазами.
– Это ты мне?
– Как ты разговариваешь с царем этих мест?! – крикнул Хирон.
– А в этих местах еще есть цари? – усмехнулся незнакомец. – Не всех еще перебили?
Хирон ударил пятками коня и пустил его вскачь по прибрежному песку, стараясь смять незнакомца. Ахилл так и не увидел, как и когда тот подхватил из лежащей не песке небольшой груды вещей длинный меч.
А потом все завертелось в каком-то бешенном ритме. И на песке остались лежать конь с разрубленной головой и Хирон, как будто распавшийся на две неравные половины.
Кровь ударила в голову Ахиллу. Выставив копье, он понесся на убийцу своего наставника.
Но стальной меч легко снес наконечник копья. А потом незнакомец на миг исчез из поля зрения Ахилла, и тот не помнил, как оказался лежать придавленный мертвым конем.
Незнакомец стоял над ним и жестко улыбался своими прозрачными глазами.
– Так ты и правда здешний царек, невежа?
– Не царек, а царь!
– Царь! – рассмеялся незнакомец. – Запомни, юный громила, нет на земле ни царей, ни рабов. Все люди свободны. Судя по всему, ты глуп, но, мне кажется, еще сможешь кое-что понять. Поэтому я не буду убивать тебя.
Впрочем, – продолжал незнакомец, – даже если ты поймешь очень мало, запомни хотя бы, царек. Запомни, и скажи всем своим, что для вас, мы, люди севера, боги. И мы, в отличие от ваших царьков, можем все.
Ты понял, большой дурак?
– Я убью тебя! – заорал Ахилл, пытаясь выбраться из-под коня.
– Убьешь? – светлые глаза незнакомца загорелись ледяным пламенем.
Он приставил свой меч к горлу Ахилла.
– Оставь его в покое, Перун – раздался голос откуда-то сбоку.
Ахилл увидел тень на песке, а потом смог разглядеть и еще одного незнакомца. Он был чем-то неуловимо похож на первого, но заметно старше.
– Извини, отец, этот юный грубиян очень разозлил меня.
– Не надо поддаваться гневу, сынок. Мне кажется, он только хорохорится. А так, он все неплохо запомнил. И впредь будет срывать свой гнев только на своих смугленьких сородичах. Ведь для них этот полу северянин почти бог.
Я ошибаюсь? И ты ничего не понял? – вдруг обратился он к Ахиллу.
– Извини меня, северный бог, – смиренно сказал Ахилл.
– Идем, Перун, – бросил старший.
Когда Ахиллу удалось наконец выбраться из-под коня, он увидел, как с крутого обрыва взлетели две крылатые фигуры.
Они действительно боги, – подумал он.
И впредь зарекся ссорится с северянами. Однако неуемная агрессивность этого плода пьяного зачатия искала своего выхода.
И он с радостью и без раздумий принял предложение Одиссея присоединиться к походу на Трою.
Впрочем, эмоции эмоциями, но южане весьма прагматичны. И Ахилл был приятно удивлен перспективами стать наследником Агамемнона, царем царей Эллады.
А дочери Агамемнона Ифгении, которая должна была стать женой Ахилла, суждено было играть роль залога выполнения этого обещания.
Глава 10. Комментарии экспертов
– Так вот какая она, твоя богиня! – с восхищением воскликнул Суппелулимас Рамзесу, увидев Афродиту.
На высокую террасу дворца фараона богиня любви спустилась с небес. И стояла сейчас перед обоими царями голая, раскрасневшаяся от мази и долгого полета.
– Я же говорила тебе, Рамзес, что на этой террасе не должно быть посторонних! – раздраженно бросила Афродита.
– Извини, богиня, это не посторонний, это царь хеттов.
– Все равно! В наших с тобой отношениях посторонними являются все.
– Я буду нем, как могила, – сказал Суппилулимас.
– О, царь! Уж ты то должен знать, что слова ничего не значат. Даже царские – прервала она готовые сорваться возражения владыки хеттов. И продолжила.
– Вас спасает только то, что Зевс по настоящему никакой не царь. И нет у него соответствующих служб. Хотя он сильнее вас как предводитель группы сильных колдунов. Таких, которые перевелись в ваших царствах. Если, конечно, когда-то вообще были.
– Мои жрецы могут многое, – обиженно заметил фараон.
– Дурить головы рабам, травить фараонов, и готовить дурманы, – вот и все, что они могут. Не обманывай себя, а тем более меня.
– Хорошо, моя богиня, – смиренно сказал фараон. – Но, почему ты прилетела? Что-то срочное?
– Да. На стороне ахейцев будет сражаться тавроскиф Ахилл, сын Пелея. Теперь у ахейцев появилась конница. И у вас не будет преимуществ в этих войсках.
– Наша конница многочисленнее, – заметил царь хеттов.
– Но Ахилл будет воевать железным оружием, которого нет у ваших воинов.
– Это тем оружием, которым некий северный бог поразил скифов? – спросил царь хеттов.
Афродита внимательно посмотрела на него.
– А ты хорошо осведомлен о делах в других землях, царь.
– Ты хочешь сказать, что я осведомлен плохо, – грустно усмехнулся Рамзес.
– Не будем пререкаться, мой царь, – сказала Афродита, неожиданно ласково посмотрев на старого больного фараона. Она все же жалела этого умирающего владыку, ведь, что ни говори, он в свое время сразу поверил ей и помог затеять ту игру, которую она вела сейчас.
Впрочем, Рамзес явно держался из последних сил. Его близкая смерть была написана на его лице.
Царь хеттов был помоложе и поэнергичнее. Во всяком случае, лет десять еще протянет, – жестко подумала про себя Афродита. – Но Рамзеса надо будет поддержать. Будет неприятно, если он умрет в ближайшие месяцы.
А царь хеттов внимательно смотрел на богиню. Он уже знал, что после кончины Рамзеса она станет его агентом, и его любовницей.
Афродита заметила его взгляд и незаметно подмигнула ему.
Как это ни странно, это не укрылось от глаз Рамзеса.
– Мой наследник еще не созрел как правитель. Твоя спартанская царица стала для него единственным занятием в жизни. Но без помощи Египта ты не выиграешь войну Суппелулимас, а ты не осуществишь своих планов, богиня. Поэтому обещайте мне помочь сыну укрепиться на троне, а я сделаю все, чтобы он не бросил начатого нами всеми дела.
– А то, что теперь ты становишься главным в этой войне, мой хеттский брат, мне уже ясно, – продолжил Рамзес. – И богиня, начавшая ее, станет твоей богиней.
Он хотел сказать еще многое, но не смог, и в изнеможении откинулся в кресле.
Афродита подошла к нему и с неожиданной нежностью провела ладонью по лбу.
Рамзес слабо улыбнулся.
– Ты настоящий мужчина, мой царь. И, поверь, я жалею, что великодушие и стойкость, достойные бога пришли к тебе так поздно. Иначе, я могла бы попробовать сделать тебя бессмертным.
– Благодарю, моя богиня, – снова улыбнулся Рамзес. – Но пойди вымойся и переоденься с дороги. А потом поговорим по делу.
Хеттский царь, все так же внимательно смотрящий на них, вдруг поймал себя на мысли, что не смотрит на эту обнаженную ослепительно красивую женщину с козлиным вожделением. А восхищается ее красотой, но в не меньшей степени ее умом и великодушием.