Сиракузовы против Лапиных, стр. 25
9. Застрельщики Сиракузовы
Утром, впервые после долгого перерыва, вызванного ссорой, мы опять пошли в школу вместе с Сиракузовыми.
— Сегодня мы всю ночь не спали, — сообщили нам Сиракузовы.
— А что? — спросила Вера.
— Думали, — ответили Сиракузовы. — Музей открывать надо, вот что, — сказали Сиракузовы.
Мы с Верой даже остановились. О возможности открыть свой собственный музей мы с Верой никогда не думали.
— А то что получается? — продолжали Сиракузовы. — Приезжий человек Михайла Михайлович пишет книгу, думает, а мы про наш город совершенно не думаем.
— Да ведь у нас экспонатов нету, — сказала Вера.
— А кресало? — сказал я. — Его любой музей возьмёт!
— Может, и возьмёт, — сказали Сиракузовы, — только мы его не отдадим. Давайте что-нибудь другое поищем.
И тут мне пришло в голову:
— Есть другое, есть! — сказал я. — Марка!
И объяснил про марку банки Лафонтена, которую получил от Ферапонта Григорьевича.
— Ну вот, один экспонат уже есть, — сказали Сиракузовы.
И застенчиво добавили, что хотели бы найти ещё одну Царь-пушку, и хотя они понимают, что другой такой пушки нет, но всё-таки. Она им очень нравится.
— Нет, с пушкой ничего не выйдет, — сказала Вера. — Она стоит в Москве, и всего одна.
— Мы знаем, — печально сказали Сиракузовы.
И тогда мне захотелось хоть как-то подбодрить их.
— Нету пушки, найдём рыцаря! — сказал я.
— Какого рыцаря? — оживились Сиракузовы.
— С конём, — сказал я.
— Нет, — печально ответили Сиракузовы, — их почему-то всегда в болотах находят, а у нас болот даже нету.
Мы всё шли и шли, а Сиракузовы всё становились печальнее и печальнее, и мы просто не знали, что с ними делать. И тут Вера сообразила, чем можно расшевелить Сиракузовых: она сказала, что хорошо бы найти столько экспонатов, чтобы они сначала заняли весь класс, потом все коридоры, а потом и всю школу.
— А учиться где будем? — уже не так уныло спросили Сиракузовы.
— А нам другую школу построят, — ответила Вера. — А до тех пор каникулы сделают.
— Во! — сразу оживились Сиракузовы. — Хорошо бы!
Вот они какие были, эти Сиракузовы: ещё месяц в школе не проучились, ещё ни одного экспоната не нашли, а уже думали про перерыв!
Зато в школу они пришли в более хорошем настроении.
10. Бронислава защищает Михайлу Михайловича
Надо сказать, что Михайла Михайлович не только писал книгу, он ещё вёл и другую общественно полезную работу: руководил самодеятельностью в нашем Доме культуры. И даже играл иногда эпизодические роли. Так, после одного спектакля он всякий раз приходил с шишкой на голове, так как его партнёр по пьесе бухгалтер Кучин, игравший Ивана Грозного, каждый раз ударял его посохом — ручкой швабры.
В этот трагический момент мы с Сиракузовыми всегда были на стороне Михайлы Михайловича.
Однажды Бронислава нас спросила:
— Как фамилия того человека, который всё время бьёт Михайлу Михайловича по голове?
— Кучин, — ответили Сиракузовы. — Он работает бухгалтером на молокозаводе.
Сиракузовы всегда всё про всех знали.
— Покажите мне его без грима, — задумавшись на секунду, сказала Бронислава.
Через несколько дней мы пошли на рынок за картошкой, и Сиракузовы в очереди показали Брониславе этого Кучина: он стоял впереди нас.
Бронислава тут же начала к нему продвигаться.
— Кучин? — продвинувшись, спросила она.
— Кучин, — ответил бухгалтер.
— В театре играете?
— Играю, — улыбнувшись, ответил бухгалтер и с интересом посмотрел на Брониславу, полагая, что она — его почитательница.
— Если вы ещё раз в четвёртой картине так ударите Михайлу Михайловича, — сказала Бронислава, — я вас ещё похуже отделаю! — И для удобства уже переложила авоську в левую руку.
В очереди переглянулись, а Кучин побледнел.
— Но позвольте, — сказал он. — По пьесе полагается…
— Не позволю, — ответила Бронислава и, смерив ещё раз бухгалтера взглядом, встала в очередь.
То ли это подействовало, то ли ещё что, но с тех пор Михайла Михайлович после спектаклей с шишкой не приходил.
После пятого урока Михайла Михайлович сказал нам:
— К завтрашнему дню принести с собой вёдра и тряпки. Вы, Сиракузовы, вёдра, а вы, Ватников и Лапин, тряпки.
— Всё ясно, — сразу сказали Сиракузовы, — опять генеральная уборка.
Но Михайла Михайлович с сожалением посмотрел на них и сказал:
— Эх, какие вы всё-таки без полёта люди, Сиракузовы. Генеральная уборка… Музей открывать будем!
— Как? И вы тоже?! — спросили Сиракузовы.
Михайла Михайлович на них удивлённо уставился, а я закричал:
— Да ведь Сиракузовым это давно пришло в голову! Когда мы ещё только шли в школу, они уже об этом говорили!
— Да? — ещё больше удивился Михайла Михайлович. — Значит, нам одновременно пришло в голову, и я вас напрасно обругал. Выходит, вы застрельщики.
— Конечно, застрельщики, — сказали Сиракузовы.
11. Экспонаты
Чулан, который нам выделили под музей, мы быстро привели в порядок. Теперь дело было за экспонатами.
По мнению Михайлы Михайловича, первая группа экспонатов должна была представлять доисторическое прошлое нашего города, незафиксированное никакими письменными документами, поскольку никаких письменных документов в то время ещё не было, — нам надо было узнать, что было прежде на месте нашего города: море, озеро или тропический лес.
Второе. Первые письменные упоминания о нашем городе. Какие были развиты ремёсла. Как развивалась торговля. С кем воевал и от кого защищался наш город (городской архив, исторические свидетельства, иные источники).
Третье. Татаро-монгольское нашествие. Хан Батый и неподатливая Монетка (городской архив, исторические свидетельства, другие источники).
Четвёртое. Лжедмитрий и отношение простых монеткинцев к Лжедмитрию (городской архив, исторические свидетельства, другие источники).
Пятое. Петровское время (по материалам городского архива, другим источникам, инвентарным книгам бабушки Василисы).
Шестое. Недавнее прошлое и теперешнее настоящее нашего города. Участие в революционном движении. Великая Отечественная война. Послевоенное развитие. Замечательные люди нашего города (материалы городского архива, газеты, свидетельства очевидцев, документы и реликвии, полученные в дар от горожан, инвентарные книги бабушки Василисы).
Седьмое. Будущее нашего города (по материалам архитектурной мастерской тётки Розы).
— Конечно, легче искать материалы о теперешнем настоящем нашего города, — сказал Михайла Михайлович. — Они есть, практически, в каждом доме. Труднее с недавним прошлым. Известно, например, что наш механический завод был в начале века маленьким кустарным предприятием и выпускал граммофоны, а теперь что выпускает?..
— Веялки и сеялки, — сказали Сиракузовы.
— Вполне современные, — подчеркнул Михайла Михайлович. — Вот бы и найти первый такой граммофон и поместить рядом с фотографией современной сеялки. В общем, работы хватит. И постепенно все разделы нашего музея заполнятся. Ну, кто что себе выберет? — спросил Михайла Михайлович. — Кто за что будет отвечать?
Нам с Сиракузовыми очень хотелось отвечать за замечательных людей нашего города.
— Жребий нужно кинуть! Жребий! — заорали Сиракузовы.
Кинули жребий.
Нам выпало отвечать за недавнее прошлое нашего города.
— Ну, всё. Граммофон искать будем, — безнадёжно сказали Сиракузовы.