Отверженные, стр. 6
— Честолюбие погубило Звездоцапа, — закончил свой рассказ Долгохвост. — Если бы у него хватило терпения дождаться власти по закону, он стал бы величайшим предводителем.
Львинолап расслабился. Значит, в его встречах со Звездоцапом нет ничего опасного! Честолюбие полосатого воителя умерло вместе с ним и больше ни для кого не представляет опасности. «Он давно умер и не может замышлять ничего плохого!»
И вообще, Звездоцап никогда не побуждал Львинолапа нарушить Воинский закон. Как он рассердился, когда почувствовал, что Львинолап никак не может отказаться от дружбы с Вересколапкой! Нет, Звездоцап не желает ему ничего дурного, он просто старается сделать из него хорошего воителя. Может быть, он горько раскаялся в своих злодеяниях и теперь хочет искупить их, сослужив добрую службу Грозовому племени?
Котята засыпали Долгохвоста вопросами, а Львинолап задумчиво отошел от палатки и побрел в лес за новыми ветками ежевики.
Глава III
Пробравшись сквозь заросли ежевики в детскую, Остролапка положила перед Ромашкой свежего дрозда. Шиповничек и Попрыгуша лежали под материнским животом, вытянув тощие хвостики, и энергично сосали молоко.
— Спасибо, — прошептала Ромашка, осторожно пододвигая к себе дрозда. — Какой хорошенький, жирненький.
— А нам можно кусочек? — пискнул Лисенок, возившийся с сестрой в дальнем углу детской. — Я есть хочу!
— Нет, вам нельзя, — отрезала Тростинка. — Вы оба достаточно взрослые, чтобы самим принести себе еды. Не хватало еще, чтобы такие здоровенные котята отнимали еду у королевы!
— Можно мы сбегаем? — немедленно вызвалась Ледышка. — Я так проголодалась, что съела бы целого кролика!
— Идите, — вздохнула Тростинка. — И для Милли захватите кусочек повкуснее!
Милли сонно поморгала и поуютнее устроилась на своей моховой подстилке. Судя по ее огромному животу, котята должны были вот-вот появиться.
— Спасибо, — прошептала Милли, улыбаясь Тростинке.
— Этой парочке давным-давно пора стать оруженосцами. Им нужен хороший наставник, а не материнская забота.
Остролапка мысленно была с ней согласна. Она вышла из детской и направилась к куче, чтобы выбрать еду для старейшин. Лисенок и Ледышка были уже там, и шутливо дрались из-за зяблика.
— Вы не забыли про Милли? — напомнила им Остролапка.
— Ой, точно! — опомнился Лисенок и, подскочив к куче, вытащил за хвостики пару мышей. Зажав их в пасти, он помчался в сторону детской.
Ледышка с торжествующим визгом уселась над оставленным зябликом.
Остролапка принялась обнюхивать кучу, выискивая лакомый кусочек для старейшин. От ее шерсти все еще пахло детской. Ей казалось, будто весь лагерь кишит беременными кошками и маленькими котятами.
«Неужели и у меня тоже когда-нибудь будут котята?» — с тоской подумала она. Остролапка знала, что в котятах заключено будущее племени, но стоило ей подумать о собственном материнстве, как у нее даже плечи опускались, словно под грузом невыносимой тяжести.
Она потянула из кучи кролика, но тут к ней подбежала Медвянка.
— Это для кого?
— Для старейшин, — ответила Остролапка.
— Я только что отнесла им белку, — сказала Медвянка. — Значит, все накормлены, можно и самим подкрепиться.
Остролапка положила кролика обратно в кучу.
— Что-то дичи маловато осталось, — заметила она. — Пойду спрошу Бурого, можно ли нам сходить поохотиться.
На рассвете в лесу прошел ливень, но теперь тучи разошлись и выглянуло солнце. Листья деревьев и трава ослепительно сверкали в утреннем свете, а ветер доносил из леса восхитительные запахи дичи. Лапы у Остролапки зачесались от желания немедленно выбежать из лагеря.
— Смотри, охотники возвращаются, — воскликнула Медвянка, махнув хвостом в сторону входа в лагерь.
Первым на поляну вышел Крутобок, тащивший в зубах белку и двух мышей, за ним выбежала Яролика с парой полевок и Ягодник с кроликом.
— Ты только взгляни, какого огромного кролика поймал Ягодник! — вытаращила глаза Медвянка. — Нет, он все-таки самый чудесный!
— Кролик или Ягодник? — не удержалась от замечания Остролапка. В последнее время Медвянка не давала ей покоя, на все лады расхваливая Ягодника. Остролапка никак не могла разделить ее восторгов. На ее взгляд, за пять дней, прошедших после церемонии посвящения, Ягодник успел стать самым несносным котом во всем племени.
Медвянка смущенно потупилась и поскребла лапкой по песку.
— Понимаешь, я люблю его, — прошептала она. — Но он меня совсем не замечает, а теперь, когда стал воителем, и вовсе не глядит в мою сторону.
Остролапка вздохнула. Последние дни Ягодник так высоко задирал нос, что вообще никого не замечал. Если он поймет, что Медвянка влюблена в него, то еще больше зазнается!
— Ты слишком хороша для этого надутого… — начала она, но Медвянка, не слушая ее, сорвалась с места и бросилась к Ягоднику.
Остролапка вздохнула. Не рано ли им думать о любви? В конце концов, они всего лишь оруженосцы! Сначала нужно стать воителями, доказать племени свою верность и отвагу, как следует поохотиться для соплеменников, а уж потом думать о всяких глупостях… Остролапке хотелось заботиться о своем племени, укреплять его, чтобы Грозовые коты с каждым сезоном становились сильнее и могущественнее…
Внезапно она застыла, как будто лапы ее примерзли к земле. Неожиданная мысль ослепила ее. «Вот оно что! Я хочу быть предводительницей племени, а не королевой!»
В первый миг она испугалась своего честолюбия, но потом успокоилась. Что плохого в том, чтобы стать предводительницей племени? Ведь это означает каждым дыханием, каждой шерстинкой шкуры, каждым мускулом служить своим соплеменникам! Разве плохо стремиться к этому?
Остролапка отвернулась от кучи, чтобы не смотреть на Медвянку, влюбленно вившуюся вокруг Ягодника, и заметила выходившую из палатки мать.
Остролапка со всех ног бросилась к Белке.
— Я хочу спросить тебя кое о чем, можно?
— Конечно, — насторожила ушки Белка.
— Вот у тебя есть котята, но ты все равно смогла остаться воительницей, — выпалила Остролапка. — Как у тебя это получилось?
Белка прищурилась, и на миг Остролапке показалось, будто в глубине ее зеленых глаз сверкнуло и тут же погасло какое-то странное чувство. Но Белка быстро овладела собой и спокойно спросила:
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— Я просто хотела узнать… — замялась Остролапка. — Мне кажется, все вокруг считают, что каждая кошка только и думает, что о котятах… А вот я совсем не уверена, что хочу стать матерью. Я хочу быть воительницей, но… — Она раздраженно замолчала, увидев веселые искорки в глазах матери.
— К чему заглядывать так далеко вперед? — улыбнулась Белка. — Звездное племя уже давно разметило твой жизненный путь, и предвидело на нем все повороты и развилки, которых ты себе и представить не можешь!
— Но…
— Оглянись вокруг, — продолжала Белка. — Посмотри, сколько кошек рожают на свет детей, а потом возвращаются в воинскую палатку.
«Но ведь они не становятся предводительницами!»
— Перестань забивать себе голову бессмысленными заботами, — закончила Белка, погладив дочь по плечу кончиком своего рыжего хвоста. — Постарайся сосредоточиться на тренировках.
«Это не поможет, — вздохнула про себя Остролапка. — Нисколечко не поможет!»
Вернувшись с охоты, Остролапка увидела, что все племя собирается на поляне. Огнезвезд уже стоял на Каменном карнизе, его огненно-рыжая шерсть плавилась в лучах солнца.
Остролапка поспешно отнесла свою добычу в кучу.
— Что случилось? — спросила она Белохвоста, выбегавшего из палатки вместе с Яроликой.
— Ледышку с Лисенком посвящают в оруженосцы, — ответила Яролика.
— Давно пора, — проворчал Белохвост. — Недавно они до смерти перепугали меня своими воплями о нападении племени Теней!
Яролика шутливо пихнула друга лапкой.