В ожидании счастья, стр. 44

Осенью 1881 года Маркус и Аннабел Граймс вернулись из поездки в Нью-Йорк с новостью, что богатый восточный синдикат расширяет свой животноводческий бизнес от Монтаны до Техаса и что он предложил Маркусу деловое партнерство.

– Вам понравится этот парень, Сойер. Он прекрасно разбирается в лошадях, и, кроме того, у него есть несколько очень интересных идей.

Мужчины стояли на веранде дома Маркуса Граймса, выходящей на долину. Северный ветер нагонял облака, в свете заходящего солнца холмы сверкали, как топазы.

– Какие же это идеи? – Сойер наблюдал, как Джона запрыгнул в седло пятнистого пони Пеппера, которого Сойер подарил ему на последний день рождения. В девять лет Джона был стройным веснушчатым парнишкой со светлыми волосами, в его формирующихся мышцах уже чувствовалась упругая сила. Он все схватывал на лету и отличался любознательностью. В его голубых глазах постоянно светились то радость, то озорство; он любил своих друзей и свою землю.

Сойер с гордостью наблюдал за мальчиком, объезжавшим пятнистого пони, которому было тесно в загоне Маркуса. Он умел объезжать самых норовистых пони, обладал хорошей реакцией и держался в седле с уверенностью ковбоя в два раза старше его.

Из гостиной донеслись голоса Мэгги, Регины и Абигейл, а также Аннабел. Они обсуждали последний выпуск «Каталога для леди», который Аннабел привезла с востока. Сойер слышал взволнованные восклицания своих дочерей по поводу платьев, шляпок и перчаток и голос Мэгги, предлагавшей смастерить то одно, то другое для своих приемных дочерей. Она постоянно забывала, что ей уже не надо ничего шить своими руками, они могли заказать все что угодно из каталога. Сойер поймал себя на мысли, что бедное канзасское происхождение Мэгги все еще не позволяет ей по-настоящему насладиться богатством, которое он скопил за последние десять лет. Сколько раз он говорил ей, что они могут спокойно купить новый диван для гостиной, китайские ковры в спальни для гостей и любые побрякушки. Он краем уха прислушивался к женской болтовне, и даже слова Маркуса Граймса не получали полного внимания с его стороны. По-настоящему его интересовал только сын, который кругами ездил на пятнистом пони по загону, искусно направляя животное, делая резкие повороты и срезая путь, как опытный ковбой.

– Ограда – вот какая идея. – Маркус Граймс затянулся сигарой, наблюдая за тем, как солнце опускается за холмы. – Ограда из колючей проволоки.

– Дьявольская лента, – презрительно произнес Сойер. Так американцы окрестили изобретение фермера-янки Джо Глиддена.

– В наши дни в Панхэндле много таких заграждений, Сойер. Ранчо Фраинг-Пен отгородило себе свыше сотни тысяч акров. – Он нахмурился. – Я слышал, это стоит тридцать девять тысяч долларов. Но зато есть гарантия, что туда не забредут фермеры и овцеводы. – Маркус Граймс за последние десять лет здорово набрал вес. Жилет и сюртук с резными перламутровыми пуговицами еле сходились на нем. – Пока еще они не осмеливаются, но вода и трава скоро станут дефицитом, если эти чертовы новички будут прибывать. Да, есть еще кое-что.

Он посмотрел на Сойера, его глаза лукаво заблестели.

– Тебе ведь известна идея селекции крупного рогатого скота, которую выдвинули несколько лет назад Миффин Кенеди и Ричард Кинг? Так вот, этот парень думает, что она должна неплохо себя оправдать. Он владеет консервным заводом на востоке и знает, что вкусы горожан относительно говядины изменятся.

– У меня самого возникало несколько мыслей по этому поводу. – Сойер подумал о своих стадах, в основном состоявших из лонгхорнов. [4] Они хорошо развивались, питаясь травой, но, когда получали зерно, результаты были намного хуже, чем у шортгорнской или герефордской пород. Наибольшие прибыли приносил скот, вскормленный злаками. Если бы ему удалось скрестить шортгорнов или герефордов со своими коровами, то получилась бы улучшенная порода скота, наделенная выносливостью лонгхорнов и с лучшими мясными показателями. Вот тогда бы он сделал настоящие деньги! – Селекция – выгодное дело, но и большой труд. Нужно будет обнести изгородью все стадо. Обойдется недешево.

– Именно поэтому нам необходим капитал возможного партнера с востока. Никто не знает скот так, как техасцы, и этот парень признает это. Он говорит, что позволит нам вести дела так, как мы считаем нужным, и, естественно, только на таких условиях мы согласимся иметь с ним дело. Но, Сойер, мне кажется, что если мы объединим силы и будем работать вместе, то это будет выгодно для всех.

Сойер наблюдал за Джоной. Какой он ловкий, как прекрасно держится в седле!

– Скажем, если я заинтересовался… каким будет следующий шаг?

– Я пригласил его сюда, чтобы он осмотрелся в нашем округе. Он приедет в конце месяца и привезет с собой своего адвоката. Тогда и обговорим все детали.

Все это звучало по-деловому, по крайней мере то, что предлагал человек из синдиката. И все же Сойер, окидывая взором освещенную заходящим солнцем прерию, бескрайнюю и устрашающую в своей естественной красоте, пробормотал:

– Мне не по себе от мысли, что колючая проволока появится в Тэнглвуде. Это… неправильно.

– Мы не можем бороться против будущего, Сойер. Те, кто этим занимается, теряют время. – Маркус похлопал его по плечу. – Нужно идти в ногу с будущим, быть впереди всех – или нас растопчут.

Маркус прав, Сойер это знал, как знал, что у него нет выбора. Этот шаг важен для Тэнглвуда, для сохранения выжженной солнцем земли, для дерзких планов и немыслимых богатств, которые он поклялся передать своему сыну.

– Я с тобой, Маркус. – Он пожал руку давнему другу, чувствуя облегчение от того, что принял решение. – Ганнетт должен быть под рукой, чтобы оговорить все детали в соответствии с законом, но мне кажется, все пойдет гладко, если мы с тобой будем вместе. Как зовут этого парня, который должен стать нашим партнером?

Граймс снова затянулся сигарой.

– Вентворт, – сказал он. – Колин Вентворт.

Сойер кивнул, снова устремив взгляд на мальчика, объезжавшего пятнистого пони. Джона повернул животное к коновязи у загона.

– Папа, смотри! – Он пришпорил Пеппера, пустив его в галоп, пригнулся к самой шее пони и перемахнул через коновязь с запасом в целый фут, издал индейский клич, помахал шляпой и как молния помчался по прерии.

– Ну и парень у тебя! – засмеялся Граймс, когда облако пыли и сумерки поглотили коня и всадника.

Сойер улыбнулся горделивой улыбкой отца, чиркнул спичкой о перила веранды и закурил сигару.

– Да, он настоящий сорвиголова, к большому огорчению его матери, – с усмешкой сказал он. – Но я бы не хотел, чтобы мой сын был другим.

Маркус пошел в дом, чтобы выпить кофе, а Сойер остался на веранде, думая о переменах, которые ждут Тэнглвуд, и о человеке с востока, который поможет их осуществить. Он курил и ждал, когда вернется его сын.

Глава 13

Странное чувство охватило Мэгги, когда она поднималась на веранду Граймсов под руку с Сойером в тот вечер, когда Аннабел устроила прием в честь гостей с востока. Она не знала почему, но ей вдруг стало холодно. Ее знобило. Она на миг остановилась в дверях, словно боясь войти в дом.

Для неожиданной тревоги, охватившей ее, не было никаких причин: дети находились под надежной крышей родного дома на ранчо, делали уроки. Толстые стены Тэнглвуда защищали их от холодного осеннего ветра, который свистел в холмах и ледяным дыханием касался шеи Мэгги под кружевной шалью. Они были в безопасности, здоровы и счастливы, а она с мужем приехала к друзьям, чтобы вместе с ними приятно провести вечер. Откуда же волнение, дурное предчувствие?

Сойер постучал в дверь, и она постаралась стряхнуть с себя оцепенение. Какая глупость! Вечер обещает быть приятным, ведь Аннабел – чудесная хозяйка, а Хэтти и Билл Бенсон отличная компания. Несмотря на то что на вечере будут присутствовать незнакомые люди, ей не стоило беспокоиться. По правде говоря, Сойер и Маркус в последние несколько недель только тем и занимались, что совещались друг с другом, обсуждая какое-то новое деловое партнерство, животноводческий синдикат, который они собирались создать совместно с какой-то богатой восточной корпорацией. Оба были в последнее время вспыльчивыми и раздраженными – наверное, их беспокоило новое предприятие. Впрочем, сегодня Сойер, кажется, находится в самом веселом расположении духа оттого, что «партнеры-янки», как он их называл, наконец приехали, чтобы обсудить детали соглашения. Она уже давно не видела Сойера таким оживленным и была уверена, что они с Маркусом сумеют настоять на своем в предстоящих деловых переговорах. Однако откуда появилась тревога на освещенной фонарем веранде? Когда Аннабел открыла дверь дома, чету Блейк охватила волна света и веселья, и предчувствия Мэгги испарились.