Охотничья луна, стр. 51
— Сомневаюсь, что смогу это понять.
— Поэтому я и хочу рассказать вам… чтобы объяснить… И рассказать о своей жизни и о себе. Вы знаете, сегодня был мой самый счастливый день, какой я знал до сих пор.
Я засмеялась. Он разрушил чары.
— Это уже слишком, — сказала я.
— Вы смеетесь. Но вы не правы. В прошлом у меня были моменты, когда я был счастлив. Но счастье это всего лишь мгновения, не так ли? С того момента, как я вошел в эту комнату и нашел вас здесь, я ощущал счастье. Должно быть, это продолжалось минут двадцать. Вполне солидный промежуток времени.
— Мне он кажется очень коротким.
— Я знал, что с вами будет приятно говорить. Я знал, что вы поймете. Вы заставляете меня иначе смотреть на жизнь. Как я желаю, чтобы мы могли встречаться чаще!
— Это было бы нелегко. Мисс Хетерингтон отнеслась бы к этому весьма неодобрительно.
— Почему, во имя Неба?
— Я служу у нее, и было бы неприлично одной из ее учительниц быть в слишком дружеских отношениях с лицом противоположного пола и живущим по соседству, особенно…
— С мужчиной моей репутации. Сомневаюсь, чтобы миссис Бэддикомб тоже одобрила. Но с другой стороны, какая для нее сенсация!
Мы снова засмеялись.
— Корделия, — серьезно сказал он, — вы знаете, я влюбляюсь в вас.
Я встала, но он оказался рядом. Он обнял меня и поцеловал. Я пыталась заставить себя вырваться и не признавать, что мне хотелось оставаться в его объятиях.
— Этого не следует делать, — начала я.
— Почему?
— Потому что я не…
— Я люблю вас, Корделия. Это началось в тот миг, когда я увидел вас на облучке рядом с Эмметом.
— Я должна идти. О, где же эти девчонки?
Словно в ответ на мой вопрос я услышала их голоса. Я отстранилась и отошла к окну.
— Они идут.
— Мы еще поговорим об этом, — сказал он. Я покачала головой.
— Думайте обо мне, — сказал он.
— Я вряд ли могу этого не делать.
— Попытайтесь понять. Я хочу счастливой семейной жизни. У меня ее никогда не было. Крушение моих надежд, мое разочарование сделали меня таким, какой я есть. Я хочу быть другим.
Сейчас он говорил серьезно.
— Я хочу проводить жизнь здесь со своей женой и детьми, которые у нас будут. Я хочу сделать поместье лучшим в стране, но больше всего я хочу жить в мире.
— Я считаю, что эти ваши желания вполне естественны, однако…
— Тогда помогите мне достичь этого. Выходите за меня!
— Выйти за вас! Но совсем недавно вы собирались жениться на Марсии Мартиндейл.
— Нет. Это версия миссис Бэддикомб.
— Вы не можете говорить это серьезно. Вы просто забавляетесь на мой счет.
— Я серьезен.
— Нет… когда миссис Мартиндейл живет так близко. И я знаю, что вы с ней…
Девушки ворвались в комнату. Юджини сияла.
— Они превосходны, дядя Джейсон, — воскликнула она. — Я опробовала их обеих.
— Мы отсутствовали слишком долго? — спросила Фиона.
— Нет. Могли бы остаться и подольше, — с иронией сказал он.
— Я умираю хочу чаю, — сказала Юджини.
— Тогда позвони, чтобы его принесли, — сказал он.
Она позвонила, и чай принесли. Фиона разливала. Юджини все время болтала о лошадях, но я не слушала. Уверена, что он тоже.
Я была одновременно страшно возбуждена и ужасно скептически настроена, когда мы вернулись в школу. Юджини все еще болтала о лошадях и говорила, что возьмет с собой Шарлотту Маккей, чтобы показать их ей.
VII. В Логове дьявола
Я провела бессонную ночь, пытаясь вспомнить все, что он говорил. Был ли он действительно серьезен? Мне все виделось его светящееся воодушевлением лицо. Я думала о том, как его брови на концах слегка вздергиваются вверх; как растут волосы над его довольно высоким лбом; о блеске его глаз, когда он говорил о любви.
Что я чувствовала? Я не могла бы сказать точно. Я была слишком сбита с толку. Все, что я знала — это то, что я хочу быть с ним, что никогда в своей жизни я не ощущала такого волнения, как в те минуты, когда сидела, прислушиваясь к его воодушевленному рассказу об Аббатстве; а затем, когда он поцеловал меня, я была к этому совершенно не готова.
Он был очень опытен; конечно он понимал, какое впечатление производит на меня. Тогда как я еще не знала ничего подобного.
Я была способна противостоять ему в наших словесных битвах, и это потому что мне всегда было легко выражаться четко. В конце концов, разве я не преподаю английский язык? И только когда дело доходило до того, чтобы разобраться в собственных эмоциях, я оказывалась неопытным новичком.
Я должна умерить свой восторг. Должна напоминать себе, что он, вероятно, с любой женщиной, которую пытается соблазнить, говорит так, как говорил со мной. Я прекрасно сознаю его намерения и должна быть осторожна.
На следующий день Дейзи вызвала меня в свою комнату спросить, как прошла встреча.
— У меня так и не выдалось возможности вчера с вами поговорить, — сказал она, — но я так поняла, что все прошло хорошо.
— О да, очень хорошо. Он действительно хочет помочь с маскарадом в Аббатстве. Он показал мне интересные карты, и несомненно, прекрасно знает историю Аббатства. Я действительно верю, что он хочет убедиться, что мы не внесем в зрелище какой-нибудь фальши.
— Говорил он что-нибудь о костюмах?
— Может быть и упоминал. Думаю, он будет счастлив их одолжить.
— Так что на самом деле мы в нем ошиблись.
— Ну, девушки все-таки ушли смотреть на лошадей.
— Так что вы с ним остались одни?
— Ненадолго. Тогда он и показал мне карты и книги.
Она кивнула.
— Кстати, — сказала она, — произошло нечто интересное. Вы знаете, как долго я искала горничную с тех пор, как в прошлом семестре ушла Лиззи Гарнетт?
— О да. Нашли вы кого-нибудь?
— Да, и странно то, что она служила в Шаффенбрюккене.
— О!
— Поэтому я ее и выбрала. Правда выбор был небольшой. Вы же знаете, я дала объявление в «Ледиз Компанией». Писем было немного. Большинство из горничных не могли бы при всем желании использовать перо и бумагу. Возможно, дело в том, что те, кто умеет писать, — не самые лучшие горничные. Однако мне понравилось одно письмо. А тот факт, что она работала в Шаффенбрюккене, должна признаться, заинтересовал меня и склонил в ее пользу. Интересно, знаете ли ее вы.
— Как ее зовут?
— Эльза. Эльза Кракен.
— Эльза, — сказала я. — У нас была горничная по имени Эльза. Но с другой стороны, это довольно распространенное имя. Не думаю, чтобы я когда-нибудь слышала ее фамилию, — Было бы забавно, если бы оказалось, что вы знали ее в Шаффенбрюккене.
— Она англичанка?
— Писала она по-английски. Имя звучит не совсем…
— Эльза, — сказала я. — Да… она была довольно разговорчивой девушкой… не слишком хороша как прислуга, но все ее любили.
— Она написала хорошее письмо.
— Когда она приезжает?
— В конце следующей недели.
Я задумалась. Разговор вернул меня к воспоминаниям о Шаффенбрюккене. Именно Эльза рассказала нам легенду о Пике Пильхера: если мы пойдем туда в период Охотничьей луны, мы встретим там своих будущих мужей.
Хорошенькое будет совпадение, если она окажется той. Но это вполне может быть другая Эльза.
Прошло немного времени, прежде чем я ее встретила. Я поднималась наверх, а она как раз спускалась.
— Эльза! — воскликнула я. — Так значит это ты.
Она так побледнела, что мне показалась, что она вот-вот упадет в обморок. Она ухватилась за перила и уставилась на меня. Как будто я была привидением.
— Корделия Грант. Мы встречались в Шаффенбрюккене.
— Корделия Грант, — прошептала она мое имя. — Да… ну конечно.
— Признаюсь, я не так удивлена, как ты, — сказала я. — Мисс Хетерингтон говорила мне, что приезжает горничная по имени Эльза и что она работала в Шаффенбрюккене. Я подумала о тебе, но на самом деле не думала, что это возможно.
Цвет ее лица восстанавливался. Она улыбалась и стала больше похожа на ту жизнерадостную девушку, которую я звала.