Директор, стр. 79
– Совершенно верно! Теперь дотумкала? В журнале говорится о том, что запись началась пятнадцатого числа в четыре минуты первого пополудни. А не пятнадцать часов позже, как можно подумать!
– Ты нашел какие-нибудь новые изображения?
– Нет. Ты что, не поняла? Кто-то отформатировал тот раздел жесткого диска, где хранятся изображения, а потом снова запустил запись, и стало похоже, что до трех с чем-то ночи никаких записей не велось. Но в нетронутом разделе диска есть журнал, из которого прямо вытекает, что запись началась на пятнадцать часов раньше. В журнале говорится, что должна существовать запись за пятнадцатое число, но на самом деле никаких файлов за пятнадцатое число нет.
– Их стерли?
– Наверняка.
– Ты в этом уверен? – спросила Одри.
– Я уверен в том, что запись на это устройство началась около полудня пятнадцатого числа.
– Нет, я спрашивала, уверен ли ты, что не можешь найти здесь еще какие-нибудь изображения?
– Уверен. Их тут нет.
– Очень жаль.
– Ты что, недовольна?! Я думал, ты скакать будешь от радости. У тебя есть доказательство того, что отсюда стерли интересующую тебя информацию!
– Ты читал в детстве книжку под названием «К счастью»?
– Нет. Мама привязывала меня к дивану напротив телевизора, и я учился жизни по телесериалам. Поэтому-то я и не женат.
– А я эту книжку читала и перечитывала. В книжке есть мальчик Нед, и его приглашают в гости, но, к несчастью, эти гости очень далеко. К счастью, друг одолжил ему самолет, но, к несчастью, у самолета загорелся мотор…
– Ой, какое невезенье!
– Но, к счастью, в самолете есть парашют…
– Но, к несчастью, Нед так обгорел, что ему не дернуть за кольцо. Я правильно догадался?
– Вот и в деле, которое я расследую, все, как в этой книжке – не одно, так другое!
– Моя половая жизнь протекает по тому же принципу, – заметил Кевин. – К счастью, девушка, которая нравится Кевину, приходит к нему в гости, но, к несчастью, она оказывается феминисткой и воинствующей лесбиянкой, которой надо от Кевина, только чтобы он научил ее пользоваться «Фотошопом».
– Спасибо тебе, Кевин, – поднимаясь с табуретки, сказала Одри. – С меня обед в «Тако Гордито».
– Ужин, – решительно заявил Кевин. – Мы договаривались об ужине!
18
Ник приехал на работу на полчаса позже, чем обычно. Он парковал машину перед административным зданием, когда у него зазвонил мобильный телефон.
Ему звонила из Милана первый заместитель генерального директора корпорации «Стрэттон» по новым технологиям Виктория Зандер.
– Ник, – сказала она, – я в Италии на Миланской международной мебельной ярмарке и так расстроена, что едва могу говорить.
– Прошу вас, успокойтесь и расскажите, что произошло.
– Объясните мне, пожалуйста, что происходит с проектом «Дэшборд».
Речь шла об одном из новых проектов Виктории – серии разнообразных модульных стен и перегородок из стекла, – которым она особенно дорожила. Ник тоже дорожил им, но по чисто материальным соображениям, – у конкурентов ничего подобного не было, и этот продукт корпорации «Стрэттон» был обречен на успех.
– В каком смысле, «что происходит»?
– Мы потратили на этот проект столько времени и столько денег, что я вас просто не понимаю. «Приостановить разработку всех проектов, требующих крупных денежных трат». Как у вас только рука поднялась такое подписать! И могли бы меня заранее предупредить!
– Послушайте, Виктория!..
– Я просто не знаю, как мне работать после этого на «Стрэттоне»! «Герман Миллер» уже два года настойчиво меня переманивает, и в такой ситуации я не вижу, почему бы мне не принять их…
– Подождите, Виктория! Успокойтесь! Кто вам сказал, что работы по вашему проекту приостановлены?
– Да вы же сами и сказали! Я только что получила электронную почту от Скотта Макнелли!
«Какую еще электронную почту?!» – хотел взреветь Ник, но взял себя в руки и сказал:
– Виктория, это какая-то ошибка. Я вам скоро перезвоню.
С этими словами Ник захлопнул дверцу автомобиля и направился на поиски Скотта Макнелли.
– Мистера Макнелли нет на месте, – заявила Глория. – У него деловая встреча.
– Где именно? – спросил у секретарши Ник.
– Он не сказал, – немного поколебавшись, ответила Глория.
– Пожалуйста, позвоните ему на мобильный телефон. Прямо сейчас.
– Извините, мистер Коновер, – снова поколебавшись, сказала Глория. – Мистер Макнелли сейчас в цеху, а там мобильные телефоны не принимают.
– В цеху? В каком именно?
– По производству стульев. Он… Он проводит там экскурсию.
Экскурсию?
По сведениям Ника, Скотт Макнелли за всю свою жизнь от силы пару раз бывал в производственных помещениях «Стрэттона».
– С кем?
– Мистер Коновер, умоляю вас. Мне не велели…
– Он велел вам никому об этом не говорить?
Глория закрыла глаза и закивала:
– Да, да. Извините, мне страшно неудобно!..
«Извините?! Я генеральный директор этой поганой корпорации!» – захотелось взреветь Нику, но он опять взял себя в руки и отеческим тоном проговорил:
– Ничего страшного, Глория. Все в порядке…
Ник не бывал в цеху по производству стульев уже месяца три. Раньше он ходил по цехам каждый месяц, а то и чаще, смотрел, как работают люди, задавал им вопросы, выслушивал их жалобы, изучал, сколько скопилось нереализованной продукции. При этом он проверял показатели качества на каждом рабочем месте, чтобы его примеру следовали начальник цеха и все его мастера.
Регулярным посещениям цехов Ник научился у Мильтона Девриса и любил ходить по ним до тех пор, пока не начались увольнения. Теперь, оказавшись в цеху, он чувствовал, что тонет в волнах ненависти. Ник прекрасно понимал, что, по мнению рабочих, Деврис строил завод, а Коновер его разрушает.
Тем не менее Ник знал, что ему необходимо возобновить ежемесячные обходы цехов и здесь, в Фенвике, и на втором заводе в десяти милях от города.
Ник поклялся себе, что обязательно будет это делать, если его в самом ближайшем будущем не уволят, а заводы не позакрывают.
На стене из красного кирпича висела большая надпись: «С момента последнего несчастного случая прошло…». Рядом с ней висела электрическая панель, на которой светилось «322 дня». Кто-то зачеркнул слова «несчастного случая» и написал поверх них большими черными уродливыми буквами «увольнения».
У входа в цех, как всегда пахло сваркой, припоями и горячим металлом. Эти запахи напомнили ему, как он приходил на работу к отцу летом, когда учился в школе и во время каникул в колледже.
За обшарпанным письменным столом сидела полная девушка, встречавшая посетителей, выдававшая им защитные очки и отвечавшая на телефонные звонки. Увидев Ника, она сказала:
– Доброе утро, мистер Коновер.
– Доброе утро, Бетти, – сказал Ник, помнивший ее имя, но забывший ее итальянскую фамилию.
Расписываясь в книге посетителей, Ник заметил, что Скотт Макнелли расписался в ней двадцать минут назад. Рядом с подписью Макнелли стояла еще чья-то неразборчивая подпись.
– И вы, и мистер Макнелли! Все сразу! Что-нибудь произошло? – встревожен но спросила Бетти с итальянской фамилией.
– Нет. Ничего. Я как раз ищу мистера Макнелли. Вы случайно не в курсе, куда он пошел?
– Нет. Не знаю. Но он не один.
– А как зовут его гостя?
– Не знаю, – ответила девушка и смутилась так, словно ее застали спящей на рабочем месте, но Ник не мог ее упрекать в том, что она не стала требовать документов от человека, явившегося в сопровождении финансового директора корпорации «Стрэттон».
– Мистер Макнелли не сказал, куда поведет своего гостя?
– Нет. Кажется, он собирался показать ему производство.
– Мистер Кеннеди пошел вместе с ними?
Брэд Кеннеди был начальником цеха, и в его обязанности входило показывать свое хозяйство именитым гостям.