Директор, стр. 52

15

Возвращаясь из школы на работу, Ник задумался о Кэсси Стадлер.

Кэсси была не только очень красива, – у Ника было более чем достаточно очень красивых женщин, особенно в молодости, – Кэсси была настолько умна и проницательна, что это его даже пугало. Казалось, Кэсси видит Ника насквозь. Пожалуй, она знала его лучше, чем он знал себя сам.

Кроме того, она очень привлекала Ника физически. Он первый раз за год с лишним оказался в одной постели с женщиной и почувствовал прилив сил. До этого ему казалось, что он вообще забыл, как это делается. Теперь же, вспоминая о вчерашнем дне, он не мог избавиться от эрекции.

Потом Ник вспомнил, кто Кэсси такая и как он с ней познакомился. Настроение его сразу ухудшилось, и он вновь ощутил жгучее чувство вины.

«С ума сойти! – думал он. – Я убил человека, а теперь сплю с его дочерью! С ума сойти! Что я делаю?! А если она все узнает? И вообще, сколько это может продолжаться?»

И все-таки Нику ужасно хотелось увидеться с Кэсси. Именно это желание его и пугало. Было уже достаточно поздно, и возвращаться на работу смысла не имело.

Остановив машину у тротуара, Ник вытащил из кармана пиджака лист бумаги, на котором записал телефон Кэсси. Весь во власти желания, не прислушиваясь больше к голосу совести, он достал мобильный телефон и набрал номер девушки.

– Алло, – сказал он, когда Кэсси подняла трубку. – Это Ник.

– Ник… – через мгновение проговорила Кэсси и замолчала.

– Я только хотел… – начал было он и тоже замолчал.

А что он, собственно, хотел? Повернуть время вспять? Сделать так, чтобы тогда ночью ничего не случилось? Все исправить? Но ведь это же невозможно! Что же он тогда хотел? Просто услышать ее голос, вот что!

– Я только хотел…

– Я знаю, – перебила его Кэсси.

– Ну как ты?

– А ты?

– Я хочу тебя видеть, – сказал Ник.

– Ник, – сказала Кэсси, – по-моему, тебе лучше держаться от меня подальше. У меня слишком много проблем. Честное слово.

«Много проблем? – Ник чуть не рассмеялся. – Да что ты знаешь о проблемах?! Ты еще не видела меня со смит-вессоном в руках!»

При этой мысли Нику чуть не стало плохо.

– По-моему, ты не права.

– Тебе не кажется, что ты и так достаточно для меня сделал?

Ник чуть не подпрыгнул на сиденье. Я для нее достаточно сделал?! Это как посмотреть…

– Я не очень тебя понимаю, Кэсси.

– Не думай, пожалуйста, что я не оценила твоего отношения ко мне. Мне было очень хорошо с тобой, но, по-моему, нам надо остановиться на этом. У тебя работа – огромная компания, которой нужно управлять. У тебя семья, которую ты должен сохранить. При чем тут я?

– Я как раз еду с одной встречи, – сказал Ник. – Я буду у тебя через пять минут.

– Привет! – сказала Кэсси, открывая пыльную дверь. На ней были потертые джинсы и заляпанная краской белая футболка. Она улыбнулась, и в уголках ее глаз собрались морщинки. Она выглядела посвежевшей, и голос ее звучал бодрее. – Я не думала, что ты приедешь.

– Почему?

– Ну, знаешь, мужчины часто не возвращаются. Им кажется, что женщины хотят их окрутить.

– Может, я не такой, как все мужчины.

– Вполне возможно. А поесть ты сегодня ничего не захватил?

– В багажнике есть банка с омывателем стекол.

– Спасибо, но у меня от него болит голова… Что бы мне в следующий раз заказать? Как мило, что директор «Стрэттона» ходит для меня за покупками.

– Ник-Мясник имеет полное право покупать мясопродукты.

– Я бы предпочла обезжиренный йогурт, – заявила Кэсси и пропустила Ника в дом. – А в его отсутствии я заварю тебе чая, который ты купил в прошлый раз.

Кэсси исчезла на кухне. В доме играла музыка. Женский голос пел что-то о том, как страшно иногда бывает и самому отважному человеку.

– Ты сегодня отлично выглядишь, – сказал Ник, когда Кэсси вернулась с кухни. Она успела переодеться.

– Сегодня я уже почти в форме, – сказала девушка. – Раньше ты имел дело со мной в депрессивном состоянии. Ты же знаешь, что такое депрессия?

– Пожалуй, да. Но ты сегодня действительно в отличной форме.

– А ты выглядишь отвратительно, – мимоходом обронила Кэсси.

– У меня был трудный день, – сказал Ник.

Кэсси растянулась на диване с грубой обивкой, прошитой золотой ниткой на манер пятидесятых годов.

– Много проблем? Может, расскажешь?

– Честное слово, не хочется жаловаться.

– Ну давай, расскажи. Я ведь тут сижу совсем одна, и мне никто никогда ничего не рассказывает.

Ник откинулся на спинку допотопного зеленого кресла и стал рассказывать Кэсси о слухах, якобы ходивших о продаже «Стрэттона», опуская при этом некоторые подробности. Ник не упомянул имени Скотта Макнелли и не стал говорить о том, что его собственный финансовый директор, кажется, водит его же за нос. Сейчас Нику было неприятно об этом даже думать.

Обхватив руками колени, Кэсси собралась в клубок и внимательно слушала Ника.

– И в довершение всего мне позвонили из школы Лукаса, – выпалил он и замолчал. Он уже отвык рассказывать другим людям о своих делах и своей жизни. С момента гибели Лауры прошло уже столько времени, что он разучился.

– Ну и что произошло в школе? – спросила Кэсси.

Ник все ей рассказал, не умолчав о том, как звонил сыну домой, о том, что тот ему ответил, и о том, как тот повесил трубку.

Случайно посмотрев на часы, Ник внезапно понял, что не закрывает рта уже пять минут.

– Я никогда этого не понимала, – сказала вдруг Кэсси.

– Что именно?

– Зачем детей выгоняют из школы на три дня. Чего этим пытаются добиться? Чтобы они сидели дома?

– Наверное.

– Но ведь детям только этого и нужно. Они же спят и видят, как бы не ходить в эту проклятую школу!

– Может, они должны считать себя униженными в глазах товарищей?

– Подросток, скорее, будет этим гордиться.

– Я бы не стал этим гордиться.

– Ты, наверное, был паинькой, любимчиком учителей.

– Вот уж нет. Я был совершенно нормальным подростком. Только я проявлял больше осмотрительности. Я не хотел, чтобы меня выгнали из хоккейной команды… Кстати, а что там с чаем?

– На этой слабенькой электрической плите чай закипает целую вечность. Папа не разрешал провести к нам в дом газ. Почему-то он его недолюбливал. – Кэсси наклонила голову и прислушалась. – Кажется, закипает.

– Пора бы!

Кэсси вернулась с двумя горячими кружками.

– Это просто черный чай. Я, конечно, видела, что ты купил мне ромашку в пакетиках и даже каву-каву, [41] но вряд ли тебе самому они пришлись бы по вкусу.

– Да уж. Лучше не надо.

– Почему-то у меня такое чувство, словно ты принимаешь меня за одну из сумасшедших, исповедующих веру «Эры Водолея», [42] – пробормотала Кэсси. – Возможно, потому, что я такая и есть. Чего греха таить? Ты производишь стулья, я преподаю асаны… [43] Выходит, мы оба помогаем людям принять сидячее положение!

– Так, может, расскажешь мне о моей ауре?

– У меня слишком практический склад ума, – усмехнулась Кэсси. – В этом я вся в папу. Чакры и все такое никогда меня особенно не привлекали.

– А я думал ты немножко не от мира сего.

– Неужели? – Кэсси отпила маленький глоточек чая. – А кто, интересно, будет решать за меня мои проблемы?.. Кстати, почему ты не пьешь чай?

– Потому что чай не похож на кофе.

Кэсси взяла бутылку бурбона «Четыре розы» [44] с низкого столика у дивана.

– На. Плесни в чай. Тебе понравится.

Ник налил в кружку немного бурбона, и чай действительно показался ему приятным.

– Так почему же ты все-таки пришел? – прищурившись, спросила его Кэсси. – Ради меня или потому что сам хотел?