Переносная дверь, стр. 57

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Досадно – и это еще мягко сказано. Пол понятия не имел, куда мистер Уэлс их везет, и не мог сесть на автобус того же маршрута или в самолет, поэтому, когда они вернутся, его, очевидно, ожидают как минимум кислые мины и множество неприятных вопросов. А еще – это, надо думать, последний раз, когда он видел переносную дверь – если, конечно, она не будет фигурировать в качестве вещественного доказательства на судебном процессе по обвинению в краже из хранилища собственности клиента фирмы.

Короче, он основательно влип. Пол заставил себя поискать положительные моменты. (Может, его вышвырнут на улицу, но в этом он почему-то сомневался. Это все равно как если бы тебя выгнали из Ада за антисоциальное поведение.) Собравшись пойти доложить о своем возвращении Джулии и попросить у нее работы, он потянулся за ручку двери и в процессе обнаружил собственные часы, а те сказали ему, что сейчас без трех минут два.

«Постойте-ка», – подумал он. Да, конечно, он мог провести в противном микроавтобусе восемь часов, но ведь это не так. Быстрая проверка утвердила его во мнении, что часы не сломаны (секундная стрелка деловито прыгала по циферблату). Он как раз обдумывал создавшееся положение, когда дверь распахнулась, едва не расквасив ему нос, и в кабинетик ворвалась Софи.

– Извини, – сказала она, протискиваясь мимо Пола к своему стулу.

Тут Пол с недоумением и ужасом заметил, что стол завален кипами распечаток Мортенсена, сортированными и несортированными. Даже по меркам «Дж. В. Уэлс и Ко» это уже чересчур. Присутствие Софи еще, вероятно, можно объяснить: например, она увидела приклеенную к стенке микроавтобуса переносную дверь и прошла сквозь нее. Но ведь с последними таблицами они разобрались под конец вчерашнего дня.

– Извини, что тебя тревожу, – сказал он. – Но разве мы уже их все не сделали?

Софи подняла глаза.

– Какие «их все»?

– Мортенсеновские таблицы.

– Что?

И тут ему пришло в голову, что если сейчас действительно середина вчерашнего дня, то она еще не была в конференцзале и не слышала объяснений мистера Червеубивца по поводу счетчиков Мортенсена.

– Какой сегодня день? – жалко выдавил он.

– Четверг. Ты что пьян?

– Что? Я хотел сказать, нет.

– Ведешь себя как-то странно. Как ты назвал эту макулатуру?

– Так, не обращай внимания.

Образование Пол, возможно, получил довольно поверхностное, но посмотрел достаточно серий «Стар-трека», чтобы знать: если вам не повезло настолько, что вы попали во временную аномалию, внезапно перенеслись в собственное прошлое, крайне – нет, абсолютно важно – не делать ничего, что могло бы запутать потоки времени и изменить ход событий. Иначе можно натворить такое, что изменит неизвестное, которое отправило вас сюда, и это неизвестное не случится, а тогда вы навсегда застрянете между прошлым и будущем, возможно, даже в идиотских студийных декорациях с полиэстеровыми скалами.

– Правду сказать, ничего важного, – промямлил он. – Но, наверное, мне стоит немного поработать.

Остаток дня обернулся сущим кошмаром – приходилось вспоминать все до единой мелочи, которые он вчера говорил или делал, чтобы в точности их повторить. В конце концов это оказалось невозможным, хотя, насколько он мог судить, совсем не по его вине: было несколько случаев, когда он точно помнил свои реплики, но или они вызывали совершенно другую реакцию, или сигнала к ним так и не поступало. Лекция мистера Червеубивца о смертельных опасностях оказалась много короче, и вместо предостережения об Искажениях Ксавье он рассказал им про Парадоксы Эрлихмана (из-за которых можно встретить себя на собственных похоронах и так далее) – тут реальность, на взгляд Пола, переборщила с совпадениями. Светлый момент был только один: когда он шел к автобусной остановке, то обнаружил у себя в кармане переносную дверь, а ведь это тоже было нарушением темпорального устройства, поскольку он определенно помнил, что в тот час вчера напрочь забыл о ее существовании.

И тут он сел на тротуар и расплакался. Но ведь уже слишком поздно пытаться что-то изменить... или не поздно? Внезапно Пол задумался, а как, собственно, ему удалось попасть во вчерашний день, и ответ нашелся сам собой. Дверь послала его не только через пространство, но и через время.

«Да за что же так измываться, в конце-то концов!» – мысленно воскликнул он.

Однако довольно скоро отвращение из-за того, что он застрял в кинофильме, который даже не стал бы досматривать по телевизору, если бы только по другим каналам не было ничего, кроме автогонок, уступило место осторожному ликованию. За время своей работы в «Дж. В. Уэлс» Пол уже сообразил, что за всей мишурой притаились серьезные штуки, которые только и ждут, чтобы сцапать зазевавшегося, и тем не менее – умудриться отправиться в прошлое... Если бы только сообразить, как заставить дверь работать хоть с какой-то долей точности, все бы стало чудесно. Он смог бы вернуться вдоль своей жизни и исправить все промахи, какие совершал на людях. Он избежал бы мучительных ошибок, из-за которых просыпался среди ночи в холодном поту. Например...

Например: проскочить на пару месяцев назад и постараться не подавать заявление на должность младшего клерка в «Дж. В. Уэлс». Подумать только! Никакого больше мистера Тэннера, никаких таблиц, никаких мечей в камне, никаких гоблинов, вообще никаких странностей. Не говоря уже о том, что никакого разбитого сердца.

Никакой больше Софи.

«Проклятие, – подумал он. – Но нет, пошло оно ко всем чертям!» Да, конечно, у него все равно ничего не выйдет, особенно если учесть, что ей и без него есть кому скармливать булочки с ветчиной. Но действительно ли стоит пренебрегать шансом избавиться от всех этих сумасшедших, ужасающих странностей, лишь бы проводить свои дни, не говоря с ней, не ходя вместе на ленч, не обсуждая события прошедшего дня, не помогая друг другу, когда случается очередной дурацкий кошмар, не сближаясь понемногу благодаря совместно пережитым потрясениям?

Пол задумался и пришел к единственному выводу: «Вот черт!»

Появился автобус, и Пол в него сел. «Ладно, – уговаривал он себя, – а что, если просто вернуться в тот день, когда она пошла на вечеринку или куда там еще, где встретила этого треклятого горшечника, и как-то помешать ей туда попасть?» Результат: никакого горшечника, никакого разбитого сердца. Ну да, конечно. Он точно знал, что бы тогда случилось: через неделю она бы познакомилась в автобусе с неомарксистским жонглером-авангардистом или застряла бы в лифте с экспрессионистом-укротителем морских котиков. Не важно, в кого она может влюбиться, важно то, в кого она ни за что не влюбится. Насколько он знал, тут переносная дверь ничем помочь не в силах, даже если бы перенесла их обоих на необитаемый остров, где не было бы иной пищи, кроме неистощимых шельфов с устрицами.

Иными словами, лучше забыть. Но если бы только... Если бы только дверь сумела перенести его в предшествовавший собеседованию день и одновременно начисто стереть ему память, чтобы он забыл, что вообще познакомился с Софи. На это бы он согласился. Только скорее всего ничего из этого не выйдет – иначе почему еще он помнит про мистера Лундквиста и счетчики Мортенсена? Тут он понял, что с самого начала был прав. Дверь – не более чем игрушка, что-то из школы чародеев, эквивалентное «Каталогу новинок». Он вернулся к тому, с чего начал. Не важно, где ты, не важно, когда, даже не важно (учитывая миссис Тэннер), что ты собой представляешь. Единственно важное – то, кто ты есть, и по странному совпадению – это единственное, чего ты изменить не властен.

«Ну и бог с ним». Когда автобус подъехал к его остановке, Пол встал, чтобы выйти, но тут вспомнил, что вчера в этот момент зазевался, пропустил свою остановку и доехал до следующей. Он сел, вспомнив также, что пришлось долго возвращаться пешком под проливным дождем, а теперь это, разумеется, придется повторить.

И в шесть часов утра на следующее утро он стоял на пороге дома № 70 по Сент-Мэри-Экс, и там его уже ждала Софи. Большую часть прошлой ночи он пытался восстановить обрывки того напряженного, неловкого разговора, в конце которого он даже пожалел горшечника. Видит Бог, это и в первый раз далось ему нелегко. Но то, что придется выдержать все это опять, да еще с полным хладнокровием...