Под маской скромности, стр. 25

– Что вы имеете в виду?

– Вы здесь, в моем холостяцком обиталище, хотя это полностью противоречит тому, чему вас учили. Вы уйдете от Стэнтона? Убежите со мной?

– Нет, я не могу. Алекс – моя жизнь, моя судьба.

– Он не любит вас!

– Алекс и не обязан меня любить.

– Почему?

– Его об этом никто и не просит! – Ребекка чувствовала, что должна защитить их такие уравновешенные отношения, но ее слова прозвучали неубедительно, даже глупо. – Алекс – это просто… Алекс.

– Тогда что вы делаете сейчас?

– Я… я…

Ребекка не могла облечь в слова странные порывы, которые ею двигали. Она должна была быть с ним, должна была окунуться в те острые ощущения, которыми наслаждалась в его присутствии.

Ее постоянно окружали люди. Бесконечные званые вечера, друзья… Однако она была так одинока! И, вглядываясь в свой дальнейший путь, в супружество и то, что последует за ним, Ребекка не видела никаких изменений. Более того, подозревала, что станет еще несчастнее.

Глаза наполнились слезами, и Ребекка едва не расплакалась. Увидев ее печаль, Джеймс, похоже, и сам расстроился и обнял ее.

– Извините, – произнес он. – Не плачьте.

– Я ничего не могу поделать! – всхлипнула Ребекка. – С тех пор как я вас встретила, все так запуталось!

– Все будет хорошо, – утешил он.

Ребекка пыталась справиться с приступом отчаяния, готовым ее затопить. Ее тяготило одиночество, о котором она и не догадывалась раньше, и ей так хотелось переложить свою печаль на сильные плечи Джеймса, но она этого не сделает.

Он так завораживает и волнует – похож на гарцующего дикого жеребца, – но ей ни за что не хватит мужества усмирить его. Она такая, какая есть, как бы она ни мечтала втайне стать другой.

– Хотелось бы мне быть той, за которую вы меня принимаете, – призналась Ребекка. – Хотелось бы мне быть свободной и делать то, что хочется.

– Вы такая и есть!

– Нет. Вообще не в моем стиле вести себя так отвратительно.

– Стэнтон ни единой секунды не будет тосковать по вас, – жестоко бросил Джеймс.

И хотя Ребекка точно знала, что он прав, она все же заявила:

– Вы ошибаетесь. Ему будет ужасно больно и стыдно. – Она отодвинула свой стул подальше, желая отделить себя от Джеймса и создать между ними пустое пространство. Когда он прикасался к ней, Ребекка не могла сосредоточиться, не могла принимать правильные решения. – Мне не следовало приходить, – пробормотала она и встала. – Будьте так любезны, отвезите меня домой.

– Вы не можете сейчас уйти. Я вас не пущу. Вы слишком расстроены. – Джеймс тоже встал и показал на стол. – Хотя бы съешьте что-нибудь. Выпейте бокал вина, это вас успокоит.

– Вы столько хлопотали, а я такая неблагодарная. – Опять подступили слезы, но Ребекка сдержалась. – Прошу вас, можно мне уйти?

Джеймс внимательно смотрел на девушку, словно запоминая ее черты, но она не могла больше выносить его испытующий взгляд и отвернулась.

– Я мог бы сделать вас такой счастливой! – настойчиво сказал он.

– Нет, не могли бы. Вы понятия не имеете, что мне нужно и кто я вообще такая!

– Я точно знаю, что вам нужно. Вам нужен я.

Он привлек Ребекку к себе и прильнул к ее губам сладчайшим поцелуем. Этот поцелуй убеждал, и настаивал, и молил, и девушка прижалась к Джеймсу, держа его так крепко, что, отпусти она руки, упала бы на пол.

Волшебное, наполненное мгновение, словно открылась дверь и в нее можно войти – или нет. Ребекка замешкалась на пороге, разделяющем ее настоящую и ту, какой она могла бы стать, но ей не хватило смелости переступить этот порог.

– Я не могу остаться, – прошептала она.

Джеймс уже приготовился спорить и уговаривать, но, заметив ее решимость, покорно вздохнул:

– Как скажете.

Он принес плащ Ребекки, и она стояла словно статуя, пока он закутывал ее и завязывал капюшон. После принятого решения Ребекку переполняло тяжелое чувство, ей казалось, будто в легких у нее камень, и такой тяжелый, что она не может вдохнуть.

– Не сердитесь на меня, – с мольбой произнесла она.

– Сердиться? На вас? Никогда.

Джеймс потянулся к Ребекке, словно хотел в последний раз приласкать ее, но передумал и опустил руку.

– Пойдемте.

Он вывел девушку из дома. Карета все еще стояла на углу. Кучер и лакей, прижавшиеся друг к другу и пившие из одной фляжки, с готовностью вскочили. Лакей помог Ребекке забраться внутрь и обменялся с Джеймсом многозначительным взглядом, которого девушка не поняла. Джеймс слегка пожал плечами, но ничего не сказал.

Дверца закрылась, карета тронулась в путь. Они ехали в неловком молчании, и Ребекка не знала, как его нарушить. Она так много хотела сказать, столько прощальных реплик рвалось с языка, но все они казались ей неподходящими.

Мучительная поездка закончилась, карета остановилась в переулке позади особняка Алекса. Достойное сожаления приключение Ребекки оборвалось из-за ее же трусости. Девушку охватило смущение, когда она вспомнила, как сначала удрала из дома, а теперь тайком возвращается к, Алексу, в то время как Джеймс прячется в темноте.

Нужно уходить, но после этого она никогда больше не увидит Джеймса!

Не уходи! Не покидай его!

Голос загремел в сознании так громко, что заболела голова, но Ребекка подавила сильнейший порыв кинуться в объятия Джеймса и сказать ему, что изменила решение. Но… ничего не сказала, ничего не сделала.

– Я подожду, пока вы зайдете в дом, – пообещал Джеймс.

– Спасибо.

– Если я вам понадоблюсь – все равно зачем, – обещайте, что пошлете за мной.

Джеймс объяснил, как найти паб на Темзе, что показалось Ребекке странным. Но они прощались навсегда, и она решила, что ни к чему задавать лишних вопросов.

– Я никогда не дам о себе знать.

– Никто не знает, что может случиться, – отозвался Джеймс, сжав ее пальцы. – До свидания.

Слова застряли у нее в горле, и она не смогла ответить и все медлила, глупо надеясь на последний поцелуй, но кучер смотрел на них, и особняк был рядом.

Ребекка посильнее натянула капюшон и выбралась из кареты. Потом подбежала к задней калитке и помчалась по лужайке к дому. Никого не встретив, она прокралась по лестнице для слуг в свою комнату, закрыла дверь, подошла к кровати, села и долго сидела в тишине, и ей казалось, что она никуда и не уходила…

Глава 11

Алекс подходил к комнате Эллен, не в силах поверить, что ведет себя так опрометчиво. Надо покончить с этой безрассудной страстью, но он не мог. Эти ночные визиты значили для него все на свете. Они завладели его жизнью, и время тянулось мучительно, а он смотрел, как часы тикают, приближая наступление вечера и того момента, когда снова сможет быть с ней.

Он никогда не видел Эллен днем. Она уже много недель жила в его доме и все же казалась призраком. Эллен пряталась и так изменяла свое расписание, чтобы их пути не пересекались. Алекс не представлял, как бы они повели себя, если бы внезапно столкнулись лицом к лицу. Такое осторожное поведение сводило его с ума, и, хотя мечтать о подобном было сумасшествием, он все же мечтал об отношениях, включавших в себя воспоминания о жизни вне спальни.

Эллен скоро уволится, покончит с этой работой, и Алекс страдал из-за ее неизбежного ухода, хотя и не понимал почему. Она для него ничто, она не имеет над ним власти, разве только в постели они очень подходят друг другу. Раньше все его отношения были скоротечными. Он прекрасно знал, как быстро желание может разгореться и исчезнуть, поэтому вел себя ужасающе распутно, никогда не задумываясь о верности. Эллен уже должна была наскучить ему, но этого не происходило. Околдовала она его, что ли? Почему он ей это позволил?

Алекс подошел к двери и скользнул внутрь, не постучавшись. Эллен уже ждала его, расслабившись в кресле у окна и попивая вино из бокала. Горела свеча, освещая ее волосы, и они ореолом светились вокруг ее головы. Ее синие глаза мерцали, как отполированные сапфиры.