Милая мятежница, стр. 53
«Черт, — подумала Элизабет, — почему все наши конфликты кончаются в постели, какие бы важные вопросы я ни задавала Уильяму?»
— Все это потому, — сказал Уильям, будто подслушав мысли своей супруги, — что мы питаем друг к другу страсть. Когда нас охватывает желание, все остальное отступает на задний план и не кажется уже столь важным.
— Змей ты все-таки. — Леди Элизабет коснулась губами кончика его носа. — Когда ты оказываешься у меня между ног, я млею — и ты знаешь об этом. Ты манипулируешь мною!
— Ты, дорогая, тоже не простая штучка, и уломать тебя подчас нелегко. По-моему, ты никак не возьмешь в толк, что в любви не бывает победителей и побежденных. Пора уж тебе понять, что мы любим друг друга, и прекратить бесконечную войну, которую мы ведем с тобой на протяжении вот уже стольких лет!
— Война войной, но ты, между прочим, до сих пор не ответил на мой вопрос. — Леди Элизабет нахмурилась. — Где все-таки наша Ларк?
— Могу сказать одно: опасность ей не грозит.
— Ты всегда хотел, чтобы я выглядела перед нашими соседями круглой идиоткой. Услал куда-то Ларк, а мне оставил расхлебывать скандал!
Уильям проник в ее влажное лоно.
— Не сомневаюсь, это все твои штучки, — промолвила Элизабет, впуская в свои недра копье Уильяма. — Но если все это затеял ты… — Тут она замолчала, охваченная страстью.
— Ты несправедлива ко мне, Элизабет, — прошептал Уильям. — Неужели ты и в самом деле считаешь, что я опустошил свой денежный сундук и кладовые только для того, чтобы позволить строптивой девчонке сбежать?
— Где же она в таком случае? — простонала Элизабет.
— Где, где… В замке Кенилворт, вот где!
— Но это же владения… — Элизабет отвлеклась на мгновение и вскинула глаза на Уильяма.
— Точно, это замок Черного Дракона!
Элизабет, казалось, напрочь забыла о том, что копье мужа покоится в ее влажных глубинах, и с изумлением уставилась на него.
— Так я и думала! Я видела, как он смотрел на нее, когда они оказывались за столом вместе. Но взгляд его не предвещал ничего хорошего — по-моему, Блэкстоун решил, что она обыкновенная шлюха! Между прочим, я намекала ей на это, но она даже не стала меня слушать. О Боже! Бедный Эвенел! Ты только представь себе, что он перечувствовал, когда в день свадьбы обнаружил, что постель его невесты пуста! Ты обязан сообщить о своих подозрениях ему и Эвелу. Они ведь все еще ищут ее…
Уильям усмехнулся:
— Боюсь, теперь им нет надобности искать Ларк.
Элизабет заворочалась, пытаясь исторгнуть копье мужа из своего лона.
— Мой Бог! Да ты настоящий безумец! Неужели ты хочешь, чтобы девочка заявилась к нам с ублюдком Блэкстоуна во чреве? Если она и вправду в Кенилворте, то ничего другого ожидать не приходится!
— Он женится на ней.
— Откуда у тебя такая уверенность?
— Я убежден в этом так же, как в том, что в твоих бездонных глазах плещется океан. — Уильям утвердился в лоне жены и ласково коснулся ее губ.
— Невероятно! Как ты можешь, Уильям, с легким сердцем рассуждать о подобных вещах? Ведь она закончит жизнь в борделе — с такими-то задатками…
— Не говори о Ларк гнусностей. — Уильям попытался было закрыть уста жены поцелуем.
В глазах Элизабет отразились противоречивые чувства: негодование и желание одновременно. Потом она окончательно пересилила себя и высвободилась из объятий мужа.
— Я понимаю, почему ты не хочешь вдаваться в подробности — ведь Ларк скорее всего обесчещена. И самое ужасное, об этом рано или поздно узнают все!
Уильям наблюдал, как жена шнурком стягивает на груди оборки ночной сорочки.
— Позора не будет. Поверь, Блэкстоун женится на ней — уж я за этим прослежу. — Помолчав немного; он добавил: — Слушай, сколько мне еще расплачиваться за одну-единственную ошибку, имевшую место восемнадцать лет назад? Какая же ты, черт возьми, злопамятная…
— Как же я могу забыть, что Ларк — твоя внебрачная дочь?
Глава 18
— Каждый раз, когда я смотрю на Ларк, мне мерещится лицо той женщины. — В глазах Элизабет отразилась неподдельная душевная боль. — У меня такое ощущение, что она продолжает жить вместе с нами. Я старалась, поверь, отделаться от этого, но ничего не могла с собой поделать. Тем более Ларк так похожа на нее. Стоит мне только взглянуть на девочку, и я начинаю переживать все с самого начала…
— Точно. И ты вымещала на бедняжке свои страдания. Вот почему я решил взять ее под свое особое покровительство. Не хотел, чтобы твоя ненависть изуродовала ей душу.
— М-да… Ты сделал из нее нечто вроде своего сына. И совершенно напрасно…
— Я хотел, чтобы у нее достало сил сражаться с твоей неприязнью.
— Уильям! Иногда мне кажется, что ты принимаешь меня за какое-то чудовище.
— Брось, миледи, я говорю правду, и ты знаешь об этом. — Уильям попытался в очередной раз восстановить свои утерянные позиции и прижал к себе супругу. — Кстати, я всегда надеялся, что ты простишь мне этот грех. Ведь Кармия для меня по большому счету ничего не значила.
— Да, ты говорил мне об этом, но простить тебе неверность было выше моих сил. Особенно после того, как ты принес в замок ее ребенка и потребовал, чтобы я воспитала его как собственное дитя. — Из глаз Элизабет скатилась горькая слеза. — Ты требовал от меня слишком многого.
— Согласен, любовь вообще требует от нас многого, даже жертв. — Уильям поцеловал влажную щеку жены, ощутив у себя на губах солоноватый привкус ее слез.
Элизабет приникла к нему, как делала всякий раз, когда разговор между ними заходил в тупик. Несмотря на всю свою строптивость, она была не самой сильной женщиной на свете и временами вела себя как ребенок. Уильям знал эти детские проявления в характере Элизабет и ценил их, более того — из-за них-то двадцать пять лет назад он и влюбился в нее.
Уильяму не давали покоя мысли о судьбе Ларк. Именно Ларк провела в их с Элизабет отношениях глубокую борозду, которая, будто гноящаяся рана, до сих пор не затягивалась. Конфликты между супругами начались с того самого дня, когда он принес младенца в замок и предложил жене воспитать его как родное дитя. Конечно, Уильям мог сдать ребенка в приют при каком-нибудь монастыре, но его не оставляла мысль, что воспитание в замке скажется на девочке самым благотворным образом — не то что суровая муштра в стенах строгого монастырского пансиона. Разумеется, ему пришлось пережить сильнейшую ссору с Элизабет. Потом Уильям думал, что сдать ребенка в монастырь было бы единственным способом избегнуть постоянных свар с супругой, но ему так и не удалось заставить себя поступить с девочкой подобным образом.
Короче говоря, с той поры он держал девчонку при себе, несмотря на постоянные скандалы, которые устраивала ему Элизабет.
Было дело — Уильям собирался рассказать Ларк о Кармии, но на протяжении восемнадцати лет так и не нашел для этого подходящего момента. Уж слишком Ларк любила его, и он боялся, что из ее глаз исчезнет тот восторженный блеск, который появлялся в них всякий раз, когда она смотрела на него.
Все, однако, волшебным образом изменилось. Уильям чувствовал, что восхищение и любовь, которые девушка прежде питала к нему, теперь изольются на ее похитителя — графа Блэкстоуна. Знай Уильям, что девушка питает к своему похитителю ненависть и презрение, он не мешкая собрал бы целую армию и двинулся к замку Кенилворт. Но суть дела заключалась в том, что Ларк была влюблена в Блэкстоуна по уши, хотя, конечно, делала вид — хотя бы из одной только гордости, — что ничего подобного с ней не происходит.
Утром Ларк разбудил громкий стук в дверь. По положению солнца, посылавшего свои лучи сквозь узкое окошко, девушка поняла, что час уже далеко не ранний. Дверь заскрипела, и в комнату вошла молодая женщина по имени Эбба, которую Ларк видела в день приезда в Кенилворт.
— И сколько же я спала?
— Ровно сутки.
— Похоже, я вымоталась куда больше, чем мне казалось.