Невероятные приключения Фанфана-Тюльпана. Том 2, стр. 6
На этом инцидент был исчерпан и, когда Лафайет вернулся в Вэлли Форж несколько дней спустя, он с радостью отметил, что вирджинцы маршируют, громоподобно печатая шаг. Заглаживая несправедливость своих суждений по отношению к Тюльпану, он присвоил ему звание лейтенанта. А три дня спустя Тюльпан принес от ирокезов, живо исполнивших его просьбу, серебрянную миниатюру в форме утюга для Присциллы.
3
Мы уже говорили, что генерал Лафайет, покинув Вэлли Форж несколько недель назад, отправился в достаточно таинственную экспедицию, о которой Тюльпан знал только, что она будет проходить то ли у канадской границы, то ли в самой Канаде, во всяком случае, в нескольких сотнях лье от Вэлли Фордж. Он конечно заметил, что она прошла неудачно, в чем Тюльпан не сомневался, судя по поведению шефа по возвращении. Видя его угрюмое лицо и слыша вздохи, когда тот считал, что его никто не видит и не слышит, Тюльпан сгорал от желания узнать побольше. Он прекрасно видел, что Лафайет охотно доверился бы ему, если бы не аристократическое происхождение, повесившее пудовую гирю на язык. Скорее он его отрежет, чем сделает первый шаг. Тюльпан всегда желал (конечно втайне от генерал-майора), чтобы тот не вел себя так. Но это канадское дело как кость застряло в горле его дорогого Жильбера (так имено звали Лафайета и так его называл Тюльпан, разговаривая сам с собой), поэтому Тюльпан не мог ничего поделать.
- Нет, что-то в этом есть - дерзко говорил он сам с собой. - То, что тебе нужно. Надо попытаться.
Нет нужды повторять, что его злость проистекала от того, что он остался с Присциллой, что достаточно долгое отсутствие смогло бы её оттолкнуть, и, наоборот, присутствие усиливал о страсть, особенно с тех пор, как она нанесла этот спасительный удар утюгом. Теперь она считает дело сделанным, а его по гроб ей обязанным, что очень досаждало ему, всегда желавшему не иметь никаких обязательств перед кем бы то ни было, во всяком случае не перед ней. С её свадьбами, деревянными церквями, свидетелями и американскими малышами.
Но, черт возьми, какова же была цель экспедиции? Офицеры, сопровождавшие Лафайета, были немы, как рыбы.
Не мог спросить он и у солдат, - те были не вирджинцы, а из дивизии, расквартированной в Олбени.
Боязнь быть отлученным от нового приключения терзала Тюльпана и как-то вечером, когда Присцилла вернулась от генерал-майора, нагруженная бельем для стирки, глажки и утюжки, и бросила невзначай, что Лафайет, кажется, готовиться к новому походу, изучает карты со своими офицерами в штабе.
В центре лагеря стояла большая палатка с поднятым над ней вымпелом генерал-майора. Два часовых охраняли вход.
- Он у себя?
- Да.
Тюльпан прошел через заледенелый тамбур и, встав по стойке "смирно" перед плотной полотняной дверью, служившей входом в святая святых, представился, спросил, можно ли войти, - и вошел прежде, чем ему ответили.
По-счастью Лафайет был один, склонившись над столом с разбросанными географическими картами. Он казался задумчивым и озабоченным, даже не сразу поднял голову. Два двойных подсвечника стояли по краям стола, являясь единственными светильниками, а блики пламени свечей резко оттеняли черты маркиза. Отопления не было.
- Я думаю, сейчас не время для докладов, - сказал наконец Лафайет, убрав карандаш от губ. - Что-то не так, лейтенант?
- Ничего особенного, мсье. Я позволил себе прийти к вам по личному делу.
- А, как всегда, мисс Мильтон?
- Мисс Мильтон - лишь часть того, о чем бы я хотел вас просить, конечно... Но не главная.
- Просить меня...о чем?
- Позволить следовать за вами на этот раз.
- Следовать за мной? Но куда?
- Все равно, генерал-майор.
- А кто, черт побери, вам сказал, что я собираюсь куда-то, мсье?
- Не вы ли всегда куда-то направляетесь? Именно таким я вас и знаю. Я горько сожалею... и не только из-за мисс Мильтон, что не участвовал в канадской экспедиции.
- Вы вышколили моих вирджинцев.
- Да, мсье, и вы мне выказали ваше удовлетворение. Но я имею честь торчать только на базе Вэлли Форж. - Поскольку Лафайет не отвечал, он расхрабрился. - Позвольте мне задать один вопрос.
Генерал-майор кивнул.
- Экспедиция в Канаду закончилась провалом, не так ли? Я не знаю её цели, но со дня вашего возвращения, я наблюдаю за вами - вид не очень радостный. Если вы собираетесь вновь туда отправиться, я хотел бы, чтобы моя дружба и мой клинок были вашими спутниками, и, это, я вам повторяю, не ради бегства от Присциллы. - Он на миг запнулся. - Я считаю, что принесу вам удачу.
- Не откажусь, мсье Фанфан-Тюльпан, - ответил Лафайет, горько усмехнувшись. - Мне не хватало вас в Канаде, и вы видели, это правда, как я вернулся с поджатым хвостом. Отлично, вы там будете, Тюльпан, если не боитесь потерять свой скальп.
- Мой скальп? - промолвил Тюльпан, машинально поднеся руку к волосам.
Генерал-майор закурил и, сощурив глаза из-за поднимавшегося дыма, сказал:
- Ваш скальп. Мой. Всех остальных. - И тотчас, сухо, не вдаваясь в подробности этой истории: - Точно, канадская вылазка не удалась. Кто-нибудь говорил вам об этом?
- Никто, клянусь! Лишь ваш вид.
После продолжительного молчания Лафайет решился продолжить:
- Вы видите - это план рейда американцев по освобождению от англичан обширной области, захваченной у французов во время семилетней войны. План только что разработан несколькими американскими офицерами. Моя популярность в Америке и армии, связь с Францией, - все это представилось им подходящим. Эти господа знают о моем тщеславии. Они разумно предположили, что желание прогнать англичан с наших бывших территорий увлечет меня. Но это измена дружбе и доверию Вашингтона - согласиться без его одобрения на эту миссию.
- Он вам дал его?
- Он не мог поступить иначе, диплом генерала Армии Севера мне адресован Конгрессом. Вручая его мне, он сказал с достоинством:" - Я предпочитаю, чтобы это принадлежало вам, а не кому-то другому." Все прояснилось между нами, едва я вернулся в Йорк, чтобы Военный Совет уточнил мне численность экспедиции.
Две тысячи пятьсот человек, расквартированных в Олбени, Более двух миллионов денег, и достаточно саней для преодоления скованного льдом озера Чемплейн со всей армией. Цель: уничтожить флотилию англичан, скованную льдом, и двинуться на Монреаль.
- Что за грандиозная идея, Тюльпан! И, что за энтузиазм горел в моем сердце! Наконец-то вернуть нашей стране бывшую Новую Францию.
- Я полагаю, этого не произошло, мсье?
- Ха! - разъяренный Лафайет ударил по столу, - Три тысячи человек Олбени оказались тысячей. Нет ополчения. Слишком мало провианта, одежды и недостаток саней. Не набралось и тысячи. В моей голове бушевала буря, мой дорогой, - сказал он немного успокоившись. - Хорошо! Я был там, укрепившись перед этим ужасным озером, лишенный всего. И вдруг я сказал себе: "- Нет, ты не откажешься, маркиз Лафайет! Канада перед тобой, готовая к завоеванию." А потом, подумал я, заговорщики рассчитывали только на мое честолюбие, считая замысел безнадежным, но, если, вторгнувшись в эту ледяную пустыню, я умру, - это не в счет, но моя тысяча солдат станет тысячей трупов.
Наступила тишина. Взволнованный Тюльпан воздержался от замечаний.
- И я вернулся, - сказал, наконец, Лафайет. - Эфемерный генерал исчезнувшей Северной Армии и несостоявшийся завоеватель. Озеро Чемплейн осталось девственным, а Канада отложена на будущее. Я плакал, Тюльпан.
- Мне это понятно, мсье.
- Но не повторяйте этого. О! Я получил, великодушное утешение. Оно пришло от самого генерала Вашингтона. Знаете, что мне сказал этот великий человек? Что провидение подтвердило предусмотрительность моего отказа от затеи, поставив непреодолимые природные препятствия. "- Какова бы ни была боль, испытанная нами из-за тщетности усилий, - продолжал он, - будьте уверены, что ваша репутация останется незапятнаной и столь же высокой как и раньше."