Бесконечная война, стр. 27
С начала бомбардировок прошло уже 16 дней и, поскольку мы не доверяем данным талибов (они могут специально раздувать цифры потерь среди гражданского населения или, наоборот, приуменьшать число жертв, чтобы не подрывать моральный дух), то баланс реальных потерь нам неизвестен. Американцы о своих потерях хранят молчание. Но считать молчание за отсутствие потерь еще большая глупость, чем принимать на веру информацию с другой стороны.
Ничего не известно ни о том, какие потери понесли вооруженные формирования Талибана, ни о гибели кого-либо из его лидеров. Таким образом, западному общественному мнению дается основание полагать, что успехи американцев на сегодняшний день весьма незначительны при том, что постоянно растет число жертв среди мирного населения.
Мы переправляемся через реку на скособоченном плоту, закрепленном на стальном тросе, который протянут с одного берега на другой. На противоположном берегу стоит длинная колонна грузовиков с гуманитарной помощью от ЮНИСЕФ. Представители этой организации подъехали в джипе за 100 тыс. долларов, чтобы наблюдать за переправкой грузовиков, но сами переправляться на афганский берег не собираются. Поэтому нет никаких гарантий, что этот гуманитарный груз действительно попадет по назначению и будет бесплатно распределен среди десятков тысяч нуждающихся, которые скопились в бескрайнем палаточном городке на каменистой отмели реки.
На другом берегу, мы попадаем сначала не в Таджикистан, а в Россию. Небольшой участок берега контролируют российские пограничники. Они проверяют документы и ищут наши имена в списке журналистов (кстати, пропускают в Таджикистан журналистов только при наличии таджикских виз). За спинами пограничников примерно в ста метрах на столбах натянута металлическая сетка, которая тянется в обе стороны, на сколько хватает глаз по горам и долинам. Эта полоска земли контролируется российскими погранвойсками. Таджики были не в состоянии охранять границу ни когда на противоположном берегу были моджахеды, ни тем более когда их сменили талибы. Сейчас на другой стороне афганские таджики – военные соратники в войне с талибами, и это российское присутствие скорее реликт прошлого. Но пока неизвестно, как будут разворачиваться события, и это присутствие сохраняется. Выглядит оно как осколок влияния России, далекой и потерпевшей поражение. За забором из металлической сетки, символизирующим границу между Западом и Востоком, мы вновь попадаем в Азию. Первым делом приходится торговаться о размере бакшиша за проход с таджикскими пограничниками, скорее похожими на банду гангстеров, чем на госслужащих. Но все же нам сопутствует удача, и после потери некой денежной суммы нам удается пройти зону контроля.
Афганистан остался позади. Там внизу продолжаются ракетно-бомбовые удары, растет и ширится лавина беженцев, порожденная, надо заметить, именно бомбардировками, которые загоняют ситуацию в непроходимое болото. Ведь до сих пор не решена проблема будущего правительства в Кабуле. И это подтверждает увиденное нами в Пянджширском ущелье перед самым отлетом.
Дети Кабула
Вчера утром, взбираясь на маленькую вертолетную площадку, я попытался сосчитать количество танков и бронетранспортеров, находящихся в ущелье. Их были сотни. Они стояли без движения, но были в смазке и с полными топливными баками. Но пока нет приказа. И не будет – хотя эта сила готова выступить в любую минуту – до тех пор, пока Вашингтон не развяжет все запутанные узлы. Если США и дальше будут оказывать давление на своего союзника Мушаррафа – ввиду того, что пакистанские военные базы и контроль за пакистано-афганской границей имеют решающее значение для операции, то рискуют вызвать бурю исламских и антизападных настроений в Пакистане. На этот риск решили пойти, но чтобы получать полную поддержку Мушаррафа, нужно сдерживать силы Северного альянса, который настроен по отношению к нему явно враждебно. Выходит, для того чтобы упрочить более или менее власть Мушаррафа в Пакистане, Америка рискует вызвать серьезное недовольство России, которая на стороне таджиков, и Ирана, поддерживающего мусульман-шиитов Исмаила Хана.
Возникает огромная путаница, она еще больше ставит под сомнение сам смысл «борьбы с международным терроризмом». Борьба ведется в союзе с террористами, теми, кто им помогал и хотел бы сохранить у власти либо кого-нибудь из террористов, либо человека, близкого к ним, представив его как умеренного. В Афганистане прекрасно понимают, какая игра ведется, и запомнят это навсегда. Как не забыли все афганские партии, которые разыгрывались на западе или на востоке последние двадцать лет.
Чтобы добраться до границы, нам пришлось перелететь через высоченные горные хребты, побелевшие верхушки которых означают, что скоро зима. В глубине долин по обе стороны Гиндукуша, вдалеке от зоны боев и бомбардировок, афганцы заняты привычной работой на земле, используя древние орудия труда. Вид прекрасных диких пейзажей, умиротворенных и суровых одновременно, нарушают разбросанные повсюду реликты войны, которая ушла, может быть, ненадолго из этих мест. Благословенная передышка.
Нужно совсем немного, чтобы если не вернуть афганцам достаток, то, по крайней мере, обеспечить долгий мир, дать немного электричества, школ и больниц. Но даже у самой границы люди живут в убогих палатках и умирают в три раза быстрее западного населения.
Где-то в районе Мазари-Шарифа продолжает греметь канонада и продолжаются кровавые столкновения. Когда город падет, а в том, что он падет, никто не сомневается, как нет сомнений, что будут взяты и Кабул, и Кандагар, отрубленные головы побежденных установят, как столбики, по обочинам дорог на многие километры. Так уже бывало в афганской истории, повторится и теперь.
Мы покидаем эту измученную страну без будущего. Путь, который Запад выбрал для нее, не оставляет ей никаких надежд.
Супервойна
(после 11 сентября 2001 г.)
«Наша страна находится в состоянии войны, наша экономика переживает рецессию, а весь цивилизованный мир стоит перед лицом невиданной опасности» (Из речи о задачах политики США// International Herald Tribune 2002. 31 янв.). Эти слова принадлежат Джорджу Бушу и вполне могут сойти за общую оценку происходящего, сделанную на командном мостике в конце января 2002 г.
В работе над этой книгой я придавал большое значение тому, что произносится на этом командном мостике. Конечно, не все, что доносится оттуда, следует слепо принимать на веру, поскольку там тоже могут быть люди, ослепленные идеологией, и не всегда их оценка ситуации точна. Но к тому, что' говорится о новой опасности, надо прислушаться. В приведенных здесь словах Буша есть большая доля истины и чувствуется серьезная озабоченность.
«Я не буду дожидаться, пока опасность даст о себе знать (…) Не стану сидеть сложа руки и смотреть, как она приближается», – сказал Буш под бурные аплодисменты обеих фракций конгресса. В эти дни его рейтинг достиг заоблачных высот, а вся страна была охвачена единым порывом. Никогда еще президенту США не удавалось достичь такого уровня доверия всего лишь спустя год после прихода к власти. Только сейчас дали себе труд заметить, что десятки тысяч бойцов, которых США готовили и вооружали в период с 1979 по 1989 г., «рассеялись по всему миру и представляют собой бомбы с часовым механизмом, готовые взорваться без предупреждения». Американцы продолжают заявлять, что эта армия террористов появилась на свет после 1996 г., но такие заявления далеки от истины. Впрочем, от того, что они замечают и что говорят, общая картина не меняется. Началась охота, которая еще долго будет продолжаться и станет характерной чертой начавшегося столетия. Во всеуслышание объявляется, что борьба с терроризмом станет повсеместной, и будет проводиться в любой точке земного шара, дабы покончить любыми способами, невзирая на договоры и законы, со всеми теми, кто уцелеет в асимметричных войнах или секретных операциях ЦРУ или ФБР, как в самой Америке, так и за ее пределами.