Остров тайн, стр. 12
Дальше пошла совсем невероятная история о том, как он, Том Кент, провел на необитаемом острове один на один с полусумасшедшим стариком целый год. Словом, — одна из тех историй, которые часто можно услышать в портовых притонах: своего рода благодарность за бесплатное угощение.
Чего только не было в рассказе оборванца: и таинственная лаборатория в огромной пещере, и деревья, растущие на глазах по приказу старого колдуна, и — без этого, конечно, нельзя — алмазы…
— Алмазы валялись всюду: на столах, на полу… Старик их разбивал, точил, растворял в колбах… — Кент опрокинул в рот стакан виски, обвел слушателей пьяным взглядом. — Будь я проклят во веки веков, если там не было алмазов больше куриного яйца!.. Они были у меня в руках, вот в этих… — он растопырил грязные, дрожащие пальцы.
А дальше все шло уже так, как и должно идти в подобных историях: Том Кент похитил у старика камни. На лодке вышел в океан, надеясь, что небо поможет ему добраться до людей. И, разумеется, — опять тайфун, снова потерял сознание и был спасен неведомо кем — очнулся в госпитале в Коломбо! И никаких алмазов уже не было. Но он жалеет не столько камни, сколько свой нож, потому что в ручке его был тайник, а в нем — карта с координатами острова, указание места входа в пещеру…
— Будь у меня мой нож, я нашел бы остров, добрался до алмазов, — и тогда, тогда…
Эштон не стал больше слушать. Расплатившись, встал из-за стола. Проходя мимо Кента, он бросил взгляд на клеенку, где тот вилкой очень ловко нацарапал ручку своего ножа с хитрым сплетением букв…
Через месяц началась война. Шли годы… Эштону дьявольски везло: агент превратился в полковника, в шефа… И вот, совсем недавно, он снова столкнулся с этой историей: на столе капитан-лейтенанта Клайда Годфри он увидел ленинградскую детскую газету…
Что это?
Здесь статья русского летчика с воспоминаниями о боях на Курской дуге. В нашей картотеке он числится погибшим в августе 1943 года. Взял для выяснения.
Эштон машинально перевернул страницу. Самообладание опытного разведчика помогло не выдать себя: в отделе занимательных задач был помещен… тот самый рисунок, который бродяга нацарапал тогда, целую вечность назад, на клеенке, в таверне! Мгновенно всплыли все, казалось давно забытые, подробности…
— Вы сделали все, что нужно?.. Я возьму газету с собой…
А через час был отдан приказ: разыскать Тома Кента, бывшего матроса грузового судна «Гоулд эпл», затонувшего в Индийском океане в 1935 году.
Удастся ли?.. Прошло более четверти века. Не унесли ли они эту — уже тогда чуть живую — развалину?
Но Эштону и на этот раз повезло: через двое суток Кента разыскали. Еще в 1951 году он был осужден за попытку взлома ювелирного магазина на двадцать лет тюремного заключения, и теперь отбывал срок наказания.
И вот Том Кент перед Эштоном. В полосатой арестантской одежде сидит он, тупо глядя в пол — олицетворение человеческого падения, опустошенный, безразличный ко всему, лишенный не только воли, но и каких бы то ни было стремлений и желаний.
Эштон протянул ему сигару, щелкнул зажигалкой. Кент тупо посмотрел на полковника, взял дорогую «гавану» будто простую сигаретку, глубоко затянулся. Все тело его затряслось в приступе долгого кашля…
Полковник Эштон подождал…
— Том Кент, вы служили матросом на «Гоулд эпл». Что можете сказать об обстоятельствах гибели этого судна?
Кент устало пожал плечами.
— Тайфун… — начал он, беззвучно пошевелил губами, вяло отмахнулся. — Это было давно…
Полковник, не спуская с него глаз, достал из ящика стола сложенный вчетверо газетный лист, положил его на стол перед Кентом.
— Посмотрите! — коротко приказал он.
Кент не сразу понял, что от него хотят — он не уловил связи между словами полковника и газетой, которую тот только что положил на стол. Поэтому он сперва посмотрел на Эштона, а уж затем — на газету…
И тут Эштон испугался… Молнией промелькнула мысль, что все загублено: Кент хрипел… Дрожа всем телом, он стоял, сильно наклонившись вперед, опираясь обеими руками о край стола. Лицо его потемнело, он задыхался… Эштон прыгнул к стенному шкафу, открыл его, выхватил бутылку рому. Левой рукой помог Кенту сесть, правой почти насильно влил ему в рот обжигающую жидкость.
— Мой нож!.. — выдохнул наконец Том Кент. Эштон перевел дыхание.
— Успокойтесь, — сказал он. — Успокойтесь и слушайте внимательно. Можете?
Кент слабо кивнул.
От меня зависит ваша дальнейшая судьба. От меня одного. Я предложу вам несколько вопросов. Ответить на них будет очень легко — да или нет… Только помните, Кент, вы должны говорить правду. Одну правду. Я вытащу вас из тюрьмы и позабочусь о вашем будущем, даже если окажется, что вы мне совершенно бесполезны. Единственное условие — правда… Вы меня поняли?
Да, сэр…
Мой первый вопрос: необитаемый остров… был?
Кента будто пронзил электрический ток. Лихорадочно заблестевшими глазами он уставился на полковника:
Откуда вы… откуда вам…Эштон остановил его движением руки.
Это не имеет значения. Отвечайте: был?
Был! — тихо, но твердо ответил Кент.
Старик?
Был!
Лаборатория?
Была…
План в ручке ножа?
Том Кент, не отрывая глаз от лица полковника, несколько раз молча кивнул головой.
Ну что ж, — Эштон откинулся на спинку кресла, взял сигару, откусил кончик, закурил. — Сейчас мне от вас больше ничего не нужно… Сегодня же я отправлю вас в санаторий. Поправляйтесь, набирайтесь сил. Потом мы с вами снова побеседуем.
Сэр, алмазы тоже были… Были, будь я проклят во веки веков!..
Вот так и началась операция «Z-16-Н».
Полковник расправил плечи, потянулся, вздохнул полной грудью. Все же ему здорово везет: подумать только, за все эти годы русский капитан не обратил внимания на тайну рукоятки… А теперь «Famous» рассекает волны Индийского океана. Сегодня он уже должен достичь того места, с которого свернет на заданный курс…
Полковник выплюнул в окно догоревший окурок.
В этот момент далеко внизу залаяли сирены полицейских машин. Эштон перегнулся через подоконник: по широкой авеню, прорезая густой поток уличного движения, в сторону порта неслись черные «джипы»…
СВИСТАТЬ ВСЕХ НАВЕРХ!
Тугие фосфоресцирующие волны плавно поднимают и опускают корпус «Бриза». Палуба то крепко прижимается к подошвам, то уходит из-под ног… Огромное незнакомое небо, прорезанное светлой туманной полосой, мигает мириадами звезд; они мерцают, переливают разноцветными огоньками. «В угольном мешке» — большом черном пятне Млечного пути — жемчужина южной ночи, пятизвездный ромб Креста, путеводителя древних мореплавателей. Это он двадцать шесть веков тому назад указывал дорогу в неизведанные дали отважным финикийцам, отправившимся, по заданию египетского фараона Нехао, в плавание вокруг Африки… Немного в стороне два блестящих глазка — альфа и бета Центавра. Дальше — Южный треугольник. Ниже — рубиновый Антарес. По другую сторону голубым светом горит Канопус, альфа созвездия Киля, вторая по блеску после Сириуса звезда…
Уже более трех часов продолжается равномерное, не прекращающееся раскачивание при полном безветрии: медленно вверх, секундная пауза, и, будто споткнувшись, судно клюет носом, скользит, скользит, выпрямляется… Снова пауза, и снова вверх. И одновременно — с одинаковыми интервалами — оно переваливается с правого на левый борт… Нереальный безмолвный танец, тишину которого нарушают лишь скрип переборок да неравномерный гул гребных винтов — они то глубоко погружаются, то почти выходят из воды и тогда учащенно, зло бьют по волне…
На северо-востоке, откуда набегают волны, черная занавесь затягивает небо, стирая звезды.
Дышать трудно. Словно тяжелые, мягкие руки давят на темя, плечи, сковывают грудь…