Прорыв, стр. 59

Потянувшись и пару раз взмахнув руками, Зять спустился в кают-компанию, где человек десять бойцов обсели длинный стол, гомоня и стараясь перекричать друг друга. Поход по реке был чем-то новым для всех, поэтому и настроение царило несколько перевозбуждённое и сверхоптимистичное, какое бывает у больших компаний, загружающихся в поезд, чтобы направиться в отпуск. Именно такое впечатление, по крайней мере, это произвело на Валеру.

— Старшой, я так и не понял, по темноте тоже пойдём? — спросил Матроскин, вставая из-за стола.

— Не, ты чего! — отмахнулся Валера. — Буксир фарватер до самой Астрахани знает, но сейчас в ночь лезть отказывается категорически. Ночевать будем где-нибудь на якоре.

— А, ну понял, а то пацаны что-то в непонятках, спорят, — кивнул Матроскин и обернулся к своим: — Слышали? Всё, кто там чего проспорил?

— А на сколько забивались? — полюбопытствовал Валера.

— На магаз.

— Была охота, — хмыкнул Валера и зашёл в «адмиральский» кубрик, который он делил с Буксиром.

Тесновато, но прилично. Обивку коек обновили, стенки покрасили, через круглый иллюминатор света достаточно. Присел, как в поезде, на откинутую нижнюю полку, посмотрел через стекло. Серая вода, далёкий зелёный берег, низкие облака — к дождю, видать. Открыл было книгу, прихваченную с собой, но не читалось. И не сиделось на месте. Душа ждала чего-то нового, раньше невиданного, чего-то, что ожидало их впереди. Отложив томик Брэдбери, вышел на палубу, огляделся. Взятый в поход механик стоял у откинутой крышки двигательного отсека, задумчиво глядя на грохочущий дизель.

— Что-то не так? — спросил Валера.

— Не, всё нормально, — покачал головой измазанный в масле и благоухающий соляркой механик. — Так, привычка смотреть всё время, пока обкатываем его вроде.

— А, понятно.

Буксир сидел в ходовой рубке, на высоком, только вчера установленном кресле, сооружённом из какого-то офисного и поставленного на высокую трубу. Второе, такое же, только отличающееся по цвету, стояло рядом, специально для Валеры. За спиной у шкипера в крошечной радиорубке сидел Валёк — радиолюбитель из Клина, непонятно как прибившийся к Валериной команде, да так с ними и оставшийся.

— Валь, слышал чего интересного?

— Нет. Болтают на нескольких каналах, но издалека и не о нас. Бытовуха всякая.

— Понятно.

Кресло скрипнуло искусственной кожей под тяжеленной тушей Валеры, он откинулся на спинку. Вид из рубки открывался панорамный, ему понравилось.

— Петь, сколько до Рыбинской плотины идти будем? — спросил он шкипера.

— С такой скоростью двадцать часов ходу, а по ночёвкам уже по ходу разберёмся. Но до него ещё дойти надо.

— С Дубной же договорились, — подал сзади голос Валёк. — Пропустят шлюзом.

— Дубна пропустит, а дальше ещё Углич будет, — пояснил Буксир. — С теми разговору не было.

— Это точно, — кивнул радист. — Сколько их ни искал, а в эфире не представлены. Зато Рыбинск нашёл.

— А Углич когда?

— Сто девяносто вёрст до него, часов через двенадцать, — заглянул в какие-то свои пометки Буксир.

— Тогда перед ним надо к берегу приткнуться, — сказал Валера. — Или катер пошлём на разведку, или берегом сходим. Неохота так, без башки соваться, мало ли кто там на плотине?

— Хорошо бы вообще кто был, а то отключат всё, и крутись, как хочешь.

— А шлюз от ГЭС питается? — спросил Валёк.

— От неё, — подтвердил шкипер. — Если ей хана, то и шлюзу тоже. Проходи, как хочешь. Есть ручной режим, но там уже небось всё проржавело давно.

— А если её вообще взорвать? — спросил Валера.

— ГЭС? — опешил Буксир.

— Всю плотину. Чего случится?

— Да как тебе сказать… — растерялся шкипер. — Река в этом течении обмелеет, большие суда ходить не смогут.

— Понятно, — кивнул Валера и задумался.

Задумался на тему: а надо ли вообще большим судам тут шляться? Если, скажем, баржа с парой сотен тонн груза пройдёт, так больше и не надо. Зато в дороге меньше отстегивать придётся, потому как вопрос о том, станут ли платными шлюзы, даже не возникнет. А так — кто откажется от пошлины, да и поддерживать в рабочем состоянии их надо. Додумался, правда, до того, что решил с кем-то понимающим посоветоваться, не с простым речником Петей-Буксиром. Да и «взорвать» тоже круто звучит, не завалить бы всё русло к чёртовой матери бетоном.

Сергей Крамцов

20 мая, пятница, вечер

Следующим утром ворота хлебозавода распахнулись, и оттуда вылетел уже знакомый открытый «уазик» с пулемётом. ИРД? Нет, не ИРД. «Уазик» доехал как раз до перекрёстка, встал примерно в ста метрах от нас на дороге. В нём сидели трое. Из машины торчала длинная антенна радиостанции, у сидевшего справа от водителя на голове были наушники, в руках — тангента. Похоже, что ждут кого-то, но в трубу заглянуть не удосужились, хоть и стоят рядом. Всё же именно военных знаний им не хватает. Без военной подготовки или печального личного опыта они не появляются, знания эти. Быть злым и уметь стрелять — это одно, а уметь воевать — совсем другое.

Кого ждут, стало ясно минут через двадцать. В утренней тишине, нарушаемой только птицами и голосами из крепости, раздался звук мощных дизелей. Радист в «уазике» запросил кого-то по радио, наверняка опознались, и вскоре из-за поворота лесной дороги показалась колонна из четырёх машин, которые меня неприятно удивили своим знакомым внешним видом.

Возглавлял колонну «Выстрел» [50], с секирой в круге на борту. Мигом воскресла картинка в мозгу — Тверская область, обочина, такие же броневики и вокруг группа серьёзного вида бойцов в снаряге «от лучших домов».

Вот и сейчас на броне, в спокойных, но отнюдь не в расслабленных позах сидели пятеро, вооружённых и экипированных один лучше другого.

Следом за бронемашиной шли два «Водника» без башен. Первый из вездеходов буквально оброс антеннами, явно работает за «кашээмку», у второго возле открытых люков на крыше стоит два ПКМБ, направленных в разные стороны. Замыкал колонну ещё один БПМ-97, на броне ещё пятеро, вооружённых с иголочки. В глаза бросилось то, что у одного была снайперская винтовка СВ-97, Очень впечатляет. А ещё впечатляет то, что это именно «фармкоровские», ни дна ни покрышки господину Бурко, олигарху и… дальше сами понимаете. И здесь они для того, чтобы нас поймать и оранжевый контейнер отобрать. А нас в расход пустить. Или на опыты сдать. Или на колбасу.

Встречавший «уазик» помигал фарами, развернулся, возглавил колонну и повел её на территорию хлебозавода. При всём при том я машинально отметил, что и прибывшие тоже в трубу заглянуть не догадались. Понадеялись на встречающую сторону? Не сочли необходимым? Только выглядят так серьёзно, а на самом деле это не так? Хотя хрен его знает, сколько они проехали и как часто ездят. Не заглядывать же за каждый куст? Вообще тут не Чечня, зомби фугасы не закладывают. Кругом бедствие, а не война, это я уже гусей погнал со своей манией преследования.

Затем в течение всего дня у «крепости», как мы уже стали именовать бывший хлебозавод, шла обычная суета. Заложники работали на укреплении и усилении объекта, их охраняли несколько автоматчиков из числа бандитов. Ворота в «крепость» были распахнуты, и нам были видны машины приехавшей колонны, выстроившиеся в ряд в дальнем от нас конце территории, возле которых топтались двое часовых. Крап в поле зрения не появлялся.

Примерно в три часа дня всех заложников отвели в «крепость», там началась какая-то суета, доносились крики и свист.

Затем крики усилились, все бандиты толпились внутри, глядя в одну сторону. Заложники смотрели туда же, но молча. Затем сквозь рёв толпы послышались чьи-то совсем другие крики, в которых слышались страх и боль, потом всё стихло. Минут ещё через пятнадцать треснули две короткие очереди из автомата, а заложников снова вывели на работу из «крепости». Мы предположили, что Крап устроил очередную показательную экзекуцию, других идей не было.