Прорыв, стр. 38

— Крамцов, что скажешь? — спросил Белявский.

— Трындец, скажу. Нам не прорваться, — заключил я. — Сверху расстреляют, если они долбят по каждому, кого видят. Если нам без «заводских» реку не пересечь, то и к ним нам тоже не попасть.

Гулкий грохот раскатился вдали, заставив задрожать землю, над серой панорамой опустевшего города начало подниматься серое, то ли пыльное, то ли дымное, облако. Было даже слышно, как в здании под нами зазвенели стёкла.

— Вот и всё, моста больше нет, — сказал Березин. — Был город Бор, а стал остров Бор. Теперь туда как на Луну.

Я выругался. Настроение испортилось окончательно.

— Я вот о чём хотел вас спросить… — повернулся я к нему, — «Кремлёвские» эти самые, они что, совсем отморозки? Стреляют всех, кого видят, или всё же у них какие-то цели есть?

Березин хмыкнул, ответил:

— Не всех, естественно. Они ребята практичные, строят лично себе светлое будущее. Но в сторону «Красного Сормова» и Сормовского Затона никого не пропускают, они сами виды туда имеют. Тут же какое дело… теперь в промзону можно попасть в двух, максимум — трёх точках. Всё остальное уже заблокировано. И у этих точек «кремлёвские» пристроились, сразу видят, кто к кому едет. Если в промзону, то собираются усилить врага. И тогда стреляют без предупреждения.

Я снова навёл бинокль на позицию «кремлёвских» на крыше здания. Километра два с лишним отсюда, их крыша ниже, чем наша. Из имеющегося оружия их никак не зацепишь. Подобраться скрытно невозможно. Город пуст, даже звук мотора разносится далеко. Пешком невозможно: мертвяков много, разорвут. Постоянная стрельба их всё время беспокоит, вот и ползают по улицам. А у них там, кажется, два «Утёса», и явно РПГ имеются. Они даже технике могут проезд перекрыть, улицы не такие уж и широкие. А вот если…

— А вы здесь, как я посмотрю, территорию завода прикрываете?

— Это они так думают, — усмехнулся Березин. — Чем нам прикрывать? Но позиция отличная, мимо нас не пройдёшь, вот они и полагают, что мы тут до зубов вооружились.

— Белявский, у вас что есть из высокоточного или, скажем, самонаводящегося? С дальностью не меньше трёх верст? — повернулся я к нашему спутнику офицеру.

— Ты забыл, что у нас целый артполк? — хмыкнул тот. — Дивизион «саушек» не хочешь?

— «Саушек» не хочу, они домишко развалят, а там гля какая красивая позиция. Тут что-то такое надо, чтобы этих накрыть, которые там сидят, но имущество не портить. Шарахнуть по ним и сразу зачистить здание.

— Верно. А так можно «Краснополем» [32] по ним. Или «Китоловом» [33], у нас они есть. Поставили бы прямо здесь «двадцать второй» дальномер, подсветили бы лазером, а пушку вообще на окраине разместили бы.

— А что за «Китоловы»? — заинтересовался я.

— Снаряды с лазерным полуактивным наведением, — развеял он моё невежество. — По неподвижной цели вероятность поражения считай что единица. Да не развалят, как я думаю, там же заводской корпус, должно быть достаточно крепко. Один выстрел дать, даже не по ним, показательно, дальше они сами разбегутся. Занять высоту, оттуда дальше целиться. Батарея «Гвоздик» [34] плюс бэтээры, пара танков — и город наш. «Кремлёвских» этих в Волгу загоним. Или договоримся. Запросто.

Прав Белявский на все сто. Кроме того, что парой танков город захватим. Насколько я понимаю, «кремлёвские» эту пару танков в гробу видали. Но! Воевать и не надо, надо лишь показать готовность к войне. Договориться всегда лучше, тем более что поводов к вражде смертной не видно, так, рейдерствуют поганцы, старыми инстинктами живут.

Ведь если сшибить основные огневые точки «кремлёвских», то вполне можно прорваться к промзоне. Они будут вынуждены менять позиции, а это не так просто теперь. Ты сначала позицию найди, добеги до неё, чтобы тебя не сожрали, и зачисть от мертвечины. Городской бой вообще должен превратиться лишь во владение удобными для ведения огня и целеуказания крышами.

А если они не отморозки и это понимают, то можно и вовсе бескровно решить все вопросы. Они просто поймут, что лучше удовлетвориться достигнутым, провести границы и окучивать свою делянку, сотрудничая с теми, кто рядом. Активов у них самих хватает, зачем им обязательно всё подряд жрать?

— Ну что, попробуем отсюда связаться? — спросил я Белявского. — На крайняк можно придумать что-нибудь, чтобы вибратор развернуть, тут самая высокая точка в этом направлении.

— Давай попытаемся, — согласился старлей, затем обратился к Березину: — Не возражаете, если мы у вас тут денёк-другой поживём? Не объедим, у нас сухпай с собой аж на пять дней.

— Это как раз не проблема, еды у нас хватает, — ответил тот. — Проблема в другом — в том, что питаемся консервами сами, даже костёр не из чего жечь толком, вся мебель в гостинице из ДСП, только вонь и дым. Газоснабжение тоже отключено, как и электричество, а солярка только для генератора, на крайний случай.

— Ничего, переживём, — сказал я. — А вот четырёхметровую опору для вибратора я бы подобрал, будь возможность, раз уж мы тут задержимся. Что посоветуете, товарищ главный инженер гостиницы?

— Вам для чего? Радиостанцию развернуть?

— Именно.

— Значит, ничего тяжёлого. Нет проблем, сейчас какую-нибудь палку подберём, к телевизионной антенне привяжем, и будет вам четыре метра. Уж с этим проблем точно нет.

Валера Воропаев, Зять

13 мая, пятница, вечер

Буксир, на который возлагал вчера надежды Петя, оказался проблемным. Хоть снаружи он выглядел целым, но двигатель практически отсутствовал, и ещё рулевое было разобрано, а также большинства приборов не хватало. А вот с «Путейским-46» повезло. Мало того что работы с ним было немного на первый взгляд, так ещё и МАЗ, с которого требовалось позаимствовать дизель, нашёлся сразу. Наплевав на всё, мотор сняли с одной из своих же машин, тащивших трейлеры с катерами с Базара. Машин много, теплоходов мало, так что Валера принял волевое решение — снимать недрогнувшей рукой.

Помощников у Буксира тоже хватало, не зря же целую бригаду технарей с собой привезли. Что сняли движок мгновенно, что на катер его погрузили — толково и аккуратно. Трудность была лишь в том, чтобы его перегрузить на теплоход и установить на подобающее место. Но и тут справились, быстро собрав импровизированный подъёмник с талями прямо над машинным отделением. Откинули крышки, закрутили ручки лебёдок, и работа закипела.

И вроде бы только с утра в портовый затон прибыли двумя катерами, а сейчас, к вечеру, уже начали установленный двигатель испытывать. Тот рычал, плевался сизым дымом через выхлопную трубу, но, в общем, работать не отказывался. Петя-Буксир сиял надраенной корабельной рындой и чувствовал себя на седьмом небе от счастья.

Мертвяки в порту были, хоть и немного, но попасть на дебаркадер не могли. Сходни были предусмотрительно убраны, и двое бойцов с автоматами сидели на мостике того самого буксира, подстраховывая работающих. Но стрелять даже не пришлось. Зомби бестолково мыкались по берегу, и вскоре на них даже внимание перестали обращать.

— Старшой! — окликнул стоящего на палубе катера Валеру Петя-Буксир. — Принимай пароход. Флагман типа. Сейчас отваливать будем.

Обрадованный Валера одним прыжком перескочил на палубу «Путейского», взбежал по трапу на надстройку и оказался в рубке. Следом зашли Петя и Матроскин.

— Ну ладно, двинем, благословясь, — волнуясь, сказал он.

— Да ты не нервничай, всё нормально будет, — сказал Петя, становясь к управлению.

За кормой теплохода забурлил-заплескался бурун, вспухающий на гладкой поверхности воды, судно медленно потащило назад.

— Видал? — радостно закричал Буксир. — Пароход что надо, ходить по Волге-матушке будет в лучшем виде! Эх!

На катерах и дебаркадере закричали, засвистели, кто-то, не удержавшись, даже пальнул короткой очередью в воздух, за что схлопотал по шее. Радовались все, как в Новый год.