Лебединое лето, стр. 11
Она снова развернулась к двери.
- С ним могло случиться что угодно. Он мог забрести в лес и свалиться там в какой-нибудь овраг. Мог потеряться в карьере. Мог утонуть в озере. Его могли похитить.
Сара и Мэри стояли молча, слушая длинный список несчастий, предположительно приключившихся с бедным Чарли. Наконец Сара сказала:
- Ну, вряд ли его похитили, все ведь знают, что у нас нет денег на выкуп.
- Разве это остановит настоящих негодяев? Почему же никак не едет полиция?!
Взгляд Сары упал на столик около телевизора. Там лежала картинка - Чарли нарисовал свой портрет на альбомном листе. Голову и туловище изображали одинаковые круги, глаза и уши - кружки поменьше, а длинные овалы заменяли человечку ноги и руки. Чарли начал было подписывать под рисунком свое имя, но его хватило только на первые две буквы, а потом его отвлекла идея соорудить палатку. Буква "Ч" была написана задом наперед.
Ванда купила брату альбом и карандаши два дня назад, и за это время он успел нарисовать - коричневым - эту единственную картинку. При взгляде на нее у Сары защемило сердце: что-то в рисунке, то ли его малость, то ли жалобная незавершенность - действительно чрезвычайно сильно напоминало Чарли.
- В кои-то веки понадобится полиция, - говорила тем временем тетя Вилли, - и тут же оказывается, что они за сотню миль отсюда, гоняются за преступниками!
- Они скоро будут. Сказали же, что скоро, - попробовала ее успокоить Мэри.
- Отлично, тогда где же они?
Мэри заморгала, не зная, как ответить на подобный вопрос, и принялась поправлять бигуди под платком.
- И все равно не могу отделаться от ощущения, что Чарли пошел смотреть лебедей, - сказала Сара.
- Он в самом деле не хотел возвращаться домой. Могу подтвердить, - кивнула ее подруга.
Тетя Вилли пулей вылетела из комнаты. Вернулась она через несколько секунд, с фотографией Чарли в руке. Это был моментальный снимок, сделанный в марте: Чарли сидел на крыльце перед домом, у ног его примостился Бойси.
- Полиция всегда требует фотографию, - заявила тетушка, поворачивая фото так, чтобы девочки могли рассмотреть. - Это миссис Хатчинсон снимала своим "Полароидом".
- Хорошая фотография, - сказала Мэри. Сара только молча посмотрела на снимок. Непонятно, как так получилось - но неуверенный кривой карандашный рисунок со стола куда больше походил на Чарли, чем фотография.
- Как раз был его день рожденья, - скорбно сказала тетя Вилли. - Видите, какой он гордый на снимке, вытягивает ручку вперед - чтобы все видели часы, которые ему Ванда подарила. Я еще ворчала на Ванду - мол, зачем покупать мальчику часы, если он все равно не умеет определять время, - но он так гордился уже тем, что носит их на руке... Его кто угодно мог спросить на улице: "Который час, Чарли? Ты не знаешь, который час?" - просто затем, чтобы посмотреть, как гордо он показывает свои часики...
- А потом те парни их украли. По-моему, это было ужас как подло, - вздохнула Мэри.
- Нет, часы потерялись, - возразила тетя Вилли. - Чарли их просто потерял.
- Их украли, - огрызнулась Сара. - Гнусный подонок Джо Мелби украл.
- Ты же знаешь, я сама склонна сперва обвинять людей, а потом думать. Помнишь меня на прошлый Хэллоуин, когда я заметила, что ребята уносят садовые стулья Хатчинсонов? Но часы Чарли тогда действительно потерялись. Потом Джо Мелби их нашел и, к чести его будь сказано, принес их обратно.
- Ха!
- Никакой кражи не было.
Мэри неожиданно хихикнула.
- Тетя Вилли, Сара вам рассказывала когда-нибудь, как она отомстила Джо?
- Молчи, Мэри, - вскинулась ее подруга.
- И как же она отомстила?
- Она сделала значок с надписью "ВОР" и в школьном коридоре потихоньку прицепила его Джо на спину, и тот почти до конца дня так и ходил, не зная, что у него на спине.
- Да какая разница, что именно я сделала. Я никому не позволю обижать моего брата. Этот вор украл у Чарли часы, а потом испугался и наврал, что нашел их на полу в школьном автобусе.
- Ты слишком мстительна.
- Но если кто-нибудь заслуживает, чтобы ему мстили...
- Я тоже всегда была мстительной, - заметила тетя Вилли, - но я никогда не преследовала человека так долго и так упорно. В этом ты скорее похожа на дядю Берта.
- Надеюсь.
- Нет, твой дядюшка Берт в этом был весьма не прав. Он носил в себе обиды всю жизнь и ничего не забывал. Уже перед смертью, на больничной койке, он все рассказывал нам, с кем не следует разговаривать и с кем ни в коем случае нельзя иметь дела. Его предсмертные слова были о Джипе Джонсоне, который как-то обманул его в пари о подержанных автомобилях.
- Молодец дядя Берт.
- А как ты облила из шланга милую крошку Гретхен Вайант, а ведь на ней было шелковое платьице, которое ей брат прислал из Тайваня!
- Милой крошке Гретхен Вайант еще повезло, что она отделалась только мокрым платьицем.
- Сара!
- Да ты хоть знаешь, что сделала милая крошка Гретхен Вайант? Я стояла в кустах, у крана, и как раз снимала шланг, и милая крошка Гретхен меня не заметила - она видела только Чарли у калитки - и спросила его: "Как поживаешь, маленький дебил?" И в ее исполнении это звучало еще отвратительнее, "маленький дебиииииил", как-то вот так. Я взбесилась, как никогда в жизни. И ничего приятнее я никогда не видела, чем милая крошка Гретхен Вайант, стоящая на улице в мокром тайваньском платьице и с отвисшей челюстью.
- Смотрите, полиция приехала, - быстро сказала Мэри. - Только они остановились почему-то у других ворот.
- Беги, позови их, - велела тетя Вилли - и сама выскочила на крыльцо прежде, чем Мэри успела пошевелиться.
- Вам сюда! Вот наш дом! - Развернувшись, она через плечо бросила Саре: - Ну, теперь, дай Бог, кто-то примется за дело.
Глава 13
Сара сидела в гостиной, одетая в обрезанные до колен голубые джинсы и старую футболку с надписью на спине - "Собственность государственной тюрьмы". Футболку некогда привезла ей из отпуска Ванда. На ногах девочки красовались все те же кеды цвета умбры. Она сидела в дверном проеме, привалившись спиной к косяку и обхватив колени руками,
и слушала, как в коридоре тетя Вилли разговаривает по телефону.
- Звонить толку нет, - сказала Сара, уткнувшись в колени. Этим летом, первым из долгой череды лет, ее колени не украшала дюжина ссадин разной степени свежести; но кожа еще хранила прошлогодние и позапрошлогодние белые шрамы. Тетя Вилли не ответила, и Сара повторила: - Звонить бесполезно. Он все равно не приедет.
- Ты не знаешь своего отца, - отозвалась тетушка.
- Да знаю.
- Хуже, чем знаю его я. Едва услышав, что Чарли пропал, он тут же... - она умолкла, не договорив, и стала вращать телефонный диск.
Когда Сара думала об отце, ее одолевали очень странные чувства. Примерно так она себя чувствовала с людьми, которых почти совсем не знала. Например, однажды мисс Маршалл, их учительница английского, подвезла ее из школы до дома на своей машине. Всю дорогу Сара ощущала страшную неловкость - хотя эту самую мисс Маршалл каждый день видела на уроках.
Их с отцом взаимное отчуждение началось примерно тогда же, когда Чарли заболел. В семейном альбоме остались фотографии - на одной папа смеялся, подбрасывая дочку в воздух, на другой она восседала у него на плечах, на третьей отец сидел на крыльце, держа на одном колене Ванду, на другом - Сару. Все эти снимки счастливого родителя с любимыми дочерьми были сделаны до болезни Чарли - и до маминой смерти. Потом уже не было никаких семейных фотографий, веселых ли, грустных.
Когда Сара смотрела на старые снимки, она вспоминала смеющегося мужчину с черными кудрявыми волосами, со сломанным передним зубом; этот человек прожил с ними несколько кратких золотых лет - а потом исчез. Не было ничего общего между весельчаком с фотографии и седым молчаливым дядькой, который работал в Огайо и иногда на выходные заезжал домой в Западную Вирджинию; он сидел в гостиной у телевизора, смотрел футбол или бейсбол и никогда сам не начинал разговора.