Возмездие, стр. 79

«Ты делаешь поспешные выводы. Ты не мыслишь рационально. Это дело подавляет тебя. Бантлинг подавляет тебя. Он съедает тебя заживо. И ты ему это позволяешь».

Стресс — главная причина любой болезни, будь то физическая или душевная. Она знала, что стресс стал ускоряющим фактором ее последнего срыва. Ей нужно контролировать себя, пока она не вышла из-под контроля, пока вся ее жизнь не вышла из-под контроля. Ее отношения с другими людьми, ее карьера — все шло по спирали, как и раньше «Все повторяется, как раньше». Параллель пугала.

Си-Джей затушила последнюю сигарету и убрала бумаги в портфель, туда же положила и записную книжку. Она позвонила на пост охраны на первом этаже, разбудила охранника и направилась к лифту.

Ей требовалось сменить обстановку. Ей необходимо было подумать и отдохнуть.

Иначе все опять выйдет из-под контроля.

Как раньше.

Глава 76

Эстель как раз собирала свою большую сумку из плетеной соломки, чтобы идти домой, когда Си-Джей постучала в стекло над ее головой. Было начало восьмого, четверг, до Нового года оставалось всего три дня.

— О, мисс Таунсенд! — удивленно воскликнула Эстель, подняв голову от сумки, и прижала к груди руки с ярко-красными ногтями. — Вы меня испугали. Я вас не заметила.

— Простите, Эстель. Доктор Чамберс у себя?

— Да, — сказала несколько сбитая с толку секретарша, просматривая журнал. — Но сейчас у него пациент. — Она взглянула на Си-Джей и нахмурилась. — Простите, но вы не записаны на сегодняшний вечер.

Си-Джей знала, что у Эстель, вероятно, все зудит внутри, так ей хочется задать вопрос дня: «С вами все в порядке?» Сказать, как Си-Джей плохо выглядит. Даже судья Часкел сегодня отвел ее в сторонку в перерыве и спросил, нормально ли она себя чувствует. Крем-пудра больше не скрывала темные крути под глазами. Си-Джей потеряла пять фунтов только за последнюю неделю, а она ведь и так не была полной, на бледном лбу четче обозначились морщины. Она говорила всем, что это из-за недостатка сна, поскольку не думала, что люди поймут, если она скажет правду — что, вполне возможно, она снова сходит с ума. «Всего несколько дней до сумасшедшего дома. Поспешите и купите билет на представление». Но Эстель каждый день имела дело с сумасшедшими и знала, что такие вопросы задавать не следует.

— Я не договаривалась заранее, Эстель. Мне просто нужно увидеть доктора Чамберса, когда он закончит прием. Это очень важно. Он поймет.

— Ну тогда хорошо. Мне очень не хочется беспокоить его во время приема. — Она бросила взгляд на часы в приемной. — А мне нужно идти. Мы с мужем сегодня ужинаем не дома.

— Все в порядке, Эстель. Я просто подожду, пока доктор освободится. Однако мне обязательно нужно побеседовать с ним сегодня.

— О-о... — Эстель стала говорить тише. — О деле, которое вы ведете? Я каждый вечер смотрю вас по телевизору. Это всегда главная новость в одиннадцатичасовом выпуске.

— Мне просто нужно поговорить с врачом. Эстель какое-то время обдумывала ее слова.

— Ну, вы же друзья. Думаю, он не станет возражать. Тогда садитесь. У него сейчас последний пациент, он закончит примерно в половине восьмого. Вы его можете поймать, когда он будет уходить.

— Отлично. Спасибо, Эстель.

Эстель взяла свою соломенную сумку и пиджак и вышла в приемную.

— Обычно я остаюсь до конца приема, но сегодня мы ужинаем вместе с начальником Фрэнка и его женой. Ну, вы понимаете. Нельзя опаздывать.

— Не беспокойтесь.

Эстель остановилась у двери и снова заговорила шепотом:

— Вы в самом деле думаете, что Бантлинг все это сотворил, мисс Таунсенд? На самом деле?

— Я не стала бы выдвигать против него обвинительное заключение, если бы не думала, что он виновен.

«И это не все, Эстель. Я знаю, что он виновен. Только я не уверена так, как раньше, что он убийца».

— Никогда нельзя знать заранее, правда? — заметила Эстель и покачала головой. — До свидания, мисс Таунсенд.

— Нет, нельзя, — пробормотала Си-Джей, когда Эстель ушла.

Несколько минут она просто сидела в пустой приемной, собираясь с мыслями. Сегодня вечером у нее это не получалось. Это ее первая возможность поговорить с Грегом Чамберсом после того, что она обнаружила прошлой ночью. Си-Джей думала, что именно она ему скажет и как ей следует это сказать. Она не хотела, чтобы ее слова звучали как бред параноика, хотя и подозревала, что именно так сейчас выглядит.

Дверь в комнатку Эстель стояла слегка приоткрытой. Наверное, секретарша забыла ее закрыть, когда уходила. Си-Джей встала и начала беспокойно мерить шагами приемную, скатывая и распрямляя в потных ладонях старый номер журнала «Энтертейнмент уикли». У окошечка, за которым обычно сидела Эстель, Си-Джей остановилась и увидела, что дверь в кабинет врача, расположенная в конце коридора, плотно закрыта, как и всегда, когда он ведет прием. Си-Джей бросила взгляд на стол Эстель и заметила раскрытый журнал записи пациентов, который секретарша просматривала пять минут назад.

Си-Джей осторожно прошла к приоткрытой двери секретарши, остановилась на мгновение, опять взглянула в конец коридора. Дверь в кабинет Чамберса все еще оставалась плотно закрытой. Си-Джей подняла голову и взглянула на часы в приемной — 19.22.

Не рассуждая, она раскрыла дверь комнатки Эстель и перешагнула через порог к ее столу. Журнал записи пациентов был раскрыт на неделе, начинающейся с понедельника, 25 декабря, до пятницы 29 декабря. Последняя страница за 2000 год. Си-Джей быстро перелистала их и нашла период с понедельника 18 сентября до пятницы 22 сентября.

Она внимательно просмотрела колонку записей за понедельник — и нашла то, что искала. Это был последний пациент 18 сентября. За день до обнаружения тела Анны Прадо.

Си-Джей вздрогнула. Ее самый худший, самый иррациональный страх подтвердился.

На семь часов вечера в тот день был записан Б. Бантлинг.

Глава 77

Си-Джей быстро просмотрела семь дат, которые выписала из ежедневника Бантлинга в предыдущую ночь. Все сходилось. Те же дни, то же время. И фамилия: Б. Бантлинг.

Это не было совпадением. ДР. Теперь сокращение имело смысл. ДР — это доктор... Чамберс был его врачом. Чамберс был врачом Бантлинга!

Си-Джей отошла от письменного стола, от журнала записи пациентов, от правды, которая стояла у нее перед глазами. Помещение плыло, и ей казалось, что ее сейчас стошнит. Что это означает? Как такое может быть? Он лечил их обоих. Он лечит ее насильника. Как долго это продолжалось? Годы? Воспоминания у нее в голове проносились со скоростью ураганного ветра. А она раньше встречалась с Бантлингом? Может, сидела рядом с ним в этой самой приемной, они обменивались улыбками или журналами, или говорили о погоде, пока она ждала своей очереди. «Что знал Чамберс? Чем с ним делился Бантлинг? Что знал Бантлинг? Чем Чамберс делился с ним?» Мысли, которые она отбросила прошлой ночью как иррациональные и параноидальные, снова мучили ее. Ей внезапно стало тяжело дышать.

Это не может случиться. Не снова. «Пожалуйста, Господи, не надо больше. Один человек может вынести только определенный груз. А мне уже хватит. Я больше не могу». Она должна выбраться отсюда. Она должна подумать. Си-Джей натолкнулась на стул Эстель, он отлетел к стене, и она услышала глухой звук — картинная рама слетела на пол. Си-Джей повернулась и бросилась в открытую дверь, на бегу схватив свою сумочку с кресла в приемной. За спиной она услышала приглушенный голос:

— Что это было, черт побери? Эстель?

Затем в конце коридора открылась дверь кабинета, но больше это не имело значения. Си-Джей распахнула тяжелую дубовую входную дверь и пробежала мимо аккуратных клумб с желтыми, белыми и красными цветами, по дорожке, выложенной кирпичом. Прочь от красивого домика в испанском стиле, на Алмериа-стрит, в богатом безопасном районе Корал-Гейблс. Прочь от доброго понимающего доктора, к которому на протяжении последних десяти лет она обращалась за помощью, чтобы справиться с реальностью и страхом, парализовавшим сознание. Но теперь Си-Джей бежала от всего этого так быстро, как позволяли ноги. Она забралась в джип и рванула с места, чуть не задавив велосипедиста, который внезапно вынырнул у нее перед машиной и выкрикивал ругательства.