Возмездие, стр. 73
А что, если Бантлинг не убийца?
Си-Джей в это не верила, но вдруг? А если полицейские не найдут сердца или дополнительных улик, потому что их просто нет? Может, это кто-то другой? Кто-то, кто сейчас точит свой лучший нож и ждет еще одной возможности вылезти из темного переулка, пока она пытается удержать дьявола через улицу за решеткой? А если он снова нанесет удар и они об этом не узнают, поскольку больше никого не ищут? Все улики, которые они обнаружили и собрали, неизбежно и безоговорочно указывают на Бантлинга — за одним исключением.
Си-Джей осторожно повертела в руках магнитофонную кассету.
" — Служба «девятьсот одиннадцать». Что у вас случилось?
— Машина. Черный «Ягуар XJ8» последней модели. Сейчас он направляется на юг по Вашингтон-авеню, свернул с Линкольн-роуд. У него два килограмма кокаина в багажнике, он направляется в аэропорт. Он поедет по шоссе Макартура к аэропорту, если вы его вдруг не задержите на Вашингтон-авеню.
— Ваша фамилия, сэр? Откуда вы звоните?"
Гудки — повесили трубку.
Си-Джей прослушала эту пленку по крайней мере тридцать раз после того, как ей ее переписали в отделе полиции Майами-Бич. Голос звучал приглушенно, словно звонивший прикрыл микрофон куском ткани. Но он был низким и определенно мужским. Звонивший говорил спокойно, не спешил, не заикался. На заднем фоне играла тихая музыка, едва уловимо, не исключено, какая-то опера.
Зачем кому-то звонить с ложным сообщением, будто в машине везут наркотики? Кто хотел, чтобы «ягуар» остановили и обыскали багажник? Разозленный водитель, жаждавший мести за то, что его подрезали? Низкий спокойный голос по телефону не звучал раздраженно или расстроенно. Не похоже, что звонили из автомобиля по мобильному. Не было обнаружено никаких доказательств, подтверждающих или дающих основания предполагать, что Бантлинг незаконным образом применял наркотики, не то что ими торговал.
Кто хотел, чтобы машину обыскали?
Единственный возможный ответ заставил кровь Си-Джей застыть в венах.
Тот, кто точно знал, что именно найдет полиция.
Глава 67
Как только Си-Джей открыла входную дверь, она уловила аромат жареной курицы с перцем и лимоном и горячих бисквитов. Люси поднялась на лапы, чтобы найти источник запаха, отчаянно пытаясь проскочить в холл, но хозяйка поймала ее. Тибби номер два нашел человека, который держал вкусности в руках, — он кокетливо терся об икру Доминика, непрерывно мурлыкая, словно неделю не ел.
— Как я вижу, ты позаботился об ужине, — сказала Си-Джей.
— Мы же не можем совещаться без еды, — ответил Доминик, проходя в квартиру. — Однако особо не обольщайся. Это из «Публикса». Я попросил побольше сливок на бисквиты.
Затем он вытащил из коричневого бумажного пакета, висевшего у него за спиной, бутылку и протянул Си-Джей:
— Никакой ужин нельзя считать полноценным без бутылочки хорошего вина, Я купил шардонне. — Доминик наклонился и погладил Люси. — Эй, Люси, старушка! Ты хочешь сказать, твоя мама тебя еще не кормила? Ну, у меня для тебя есть сюрприз!
Тибби громко замяукал. «И ты, Брут?» — подумала Си-Джей.
— И для тебя тоже, Тибби, есть сюрприз! Конечно.
Из-за спины Доминик достал еще один пластиковый пакет из «Публикса». В нем лежал контейнер с готовыми куриными печенками. Люси радостно залаяла. Тибби чуть не прыгнул Доминику на плечо.
— Давайте-ка наполним ваши миски, — предложил гость.
Си-Джей следила за шоу от кухонного стола, раскладывая по тарелкам жареную курицу и бисквиты, затем достала бокалы для вина.
— Теперь она будет лаять минут двадцать. И ее сегодня нужно еще разок вывести на улицу.
— Все нормально. Я с ней попозже погуляю. — Доминик зашел в кухню. Он встал за Си-Джей, сервирующей стол. — Я открою вино, — сказал он. Когда она повернулась, Доминик нежно поцеловал ее в губы. — И кому теперь нужна еда? — игривым тоном спросил он.
— Хорошо, казанова. Продемонстрируй свои мускулы и открой вино.
— Без проблем.
Держа в руке бутылку, Доминик обнял Си-Джей, затем его губы снова нашли ее, его язык играл с ее. Си-Джей провела руками по его водолазке, почувствовала его силу, ширину плеч, твердость накачанных мускулов, потом обвила руками его шею. Доминик поставил бутылку на стол, вынул блузку Си-Джей из брюк и запустил руки под шелк, влажные и холодные от бутылки с вином. Они прошлись у нее по спине, вызывая восхитительно приятную дрожь, по застежке бюстгальтера и остановились, чтобы погладить ей плечи. Затем руки Доминика снова устремились назад, чтобы расстегнуть бюстгальтер, пальцы нашли грудь. Доминик стал массировать упругую грудь Си-Джей, чувствуя, как она твердеет под его прикосновениями.
Одна рука отправилась вниз, к ее животу, минуя жуткие шрамы, и нашла пуговицу брюк. Си-Джей не могла прервать поцелуй, и не прошло и секунды, как пуговица оказалась расстегнута, «молния» тоже, и рука Доминика скользнула еще ниже, забралась в трусики, и его пальцы обнаружили, что там уже влажно и Си-Джей хочет его. Ее брюки упали на пол. Доминик поднял ее и усадил на кухонный стол, продолжая ласкать, а затвердевший пенис прижимался к внутренней стороне ее бедра.
Она знала, что сейчас случится, и заставила себя оторваться от его губ. Си-Джей открыла глаза и увидела яркий свет ламп.
— Доминик, давай пойдем в спальню, — прошептала она.
Его пальцы стали быстрее двигаться внутри ее, и по ее телу пробежала приятная дрожь.
— Давай займемся любовью здесь. Позволь мне увидеть тебя, Си-Джей. Ты такая красивая, — прошептал он в ответ и стал ласкать ее ухо. Он начал расстегивать блузку.
— Нет. Нет. В спальню. Пожалуйста, Доминик.
Приятная дрожь от прикосновений теперь охватила все тело Си-Джей, желание набегало волнами... До оргазма было совсем близко.
— Позволь мне увидеть тебя. Я люблю твое тело. Я хочу видеть то, что делаю с тобой.
Его рука стянула ее трусики, и Си-Джей теперь прикрывал только тонкий белый шелк блузки, а Доминик расстегнул уже все пуговицы.
— Нет, — покачала она головой. — Пожалуйста.
Доминик немного отодвинулся и посмотрел ей в глаза. Не произнося больше ни слова, он нежно взял ее на руки и отнес в погруженную во тьму спальню.
Глава 68
Они лежали рядом в темноте, Си-Джей прижалась спиной к груди Доминика. Двое сентиментальных влюбленных. Он смотрел на тусклый красный свет будильника, пока она дремала, его пальцы играли с ее волосами. После занятий любовью Си-Джей, как и всегда, быстро надела футболку, перед тем как опять свернуться калачиком на кровати. Доминик запустил руку под футболку, чувствуя ее теплую спину под своей ладонью, ее нежную кожу. Доминик наблюдал за Си-Джей, за тем, как она спит, как под его рукой ее тело слегка поднимается и опускается с каждым вздохом.
Как часто случалось, его мысли обратились к Натали, и в свете будильника ему привиделись длинные пряди ее черных волос, как они лежали у нее на плечах и падали на спину, когда она спала. Натали. Его невеста и единственная женщина, к которой он испытывал такие же чувства, с которой ему так нужно было быть вместе. Просто находиться рядом и смотреть, как она спит. Он вспомнил, насколько сильной была боль, когда ее не стало, когда он потерял ее навсегда. Горе буквально раздавило его. Доминик чувствовал, словно душа его умерла вместе с ней, словно кто-то пробил дыру у него в груди и вырвал сердце. Смерть Натали заставила его понять, какую боль испытывали родственники жертв расследуемых им преступлений. Болела душа. И Доминик знал самую жестокую тайну жуткого клуба, в который его включила судьба: время не обязательно излечивает все раны.
Он не сможет снова пережить такую боль. Он не забыл пытку пробуждения утром, когда обводил взглядом квартиру и вспоминал каждую счастливую минуту с Натали, запечатленную на фотографиях, висевших на стенах, или видел какой-нибудь приставной столик, который они вместе покупали, или любимую чашку, из которой Натали пила кофе. Ежедневная агония тянулась и тянулась, пока наконец не парализовала его и Доминик поклялся, что никогда больше не позволит себе привязаться к женщине. Он загнал воспоминания подальше, но вдруг что-то заставило их всплыть на поверхность. Доминик видел светлое лицо Натали и ее милую улыбку, а потом — холодные пустые глаза трупа.