Пираты-призраки, стр. 19

Разговоры постепенно стихли. Все были потрясены случившимся и пребывали в раздумьях. Что же касается меня, то в моей голове бродили довольно беспокойные мысли.

Внезапно я услышал свисток второго помощника. Затем над палубой прогремел его голос:

— Сменить штурвального!

— Приказываю сменить рулевого, — сказал Квойн, который высунулся в дверь, чтобы послушать. — Давайка бегом, Пламмер.

— Сколько времени? — спросил Пламмер, вставая и выбивая трубку. — Похоже, что скоро пробьют четыре склянки. А кто после меня заступает?

— Ладно, Пламмер, — сказал я, вставая с сундучка, на котором сидел. Я пойду. Мне вставать на вахту, а до четырех осталось не больше двух минут.

Пламмер снова сел, а я вышел из кубрика. Поднявшись на ют, я натолкнулся на Тамми, который мерил палубу шагами у подветренного борта.

— А кто за штурвалом? — спросил я его с удивлением.

— Второй помощник, — ответил он с какой-то дрожью в голосе. — Он ждет, чтобы его сменили. Я расскажу тебе, что случилось, как только представится такая возможность.

Я последовал дальше к рулевому колесу.

— Кто там? — спросил второй помощник.

— Джессоп, сэр, — доложил я.

Он показал мне, какой курс держать, и затем, не говоря больше ни слова, пошел к носу, и я услышал, как он окликнул по имени Тамми. Они о чем-то шептались, но у меня не было возможности подслушать их разговор. Что до меня, то мне ужасно хотелось узнать, почему второй помощник встал к штурвалу. Я понимал, что, если б просто возник вопрос о плохом управлении кораблем по вине Тамми, второму помощнику и в голову не пришло бы вставать на место практиканта. Произошло нечто неординарное, о чем мне еще предстояло узнать, в этом я не сомневался.

Вскоре второй помощник отпустил Тамми и принялся расхаживать вдоль подветренного борта. Один раз он дошел до самой кормы и, наклонившись, заглянул под навес, где я стоял за штурвалом, но не проронил ни слова. Чуть позже он спустился по трапу с юта на главную палубу. Сразу после этого прибежал Тамми, поднявшись на ют по трапу с другого борта.

— Я снова видел его! — сказал он, задыхаясь от захлестнувшего его волнения.

— Кого? — спросил я.

— То же самое привидение, — ответил он. — Оно забралось на палубу через борт — прямо из моря.

Я повернулся, чтобы получше разглядеть выражение его лица, но было слишком темно. Я почувствовал, что у меня пересохло в горле. «Боже мой!» — подумал я. А затем я предпринял глупую попытку разубедить Тамми; однако он оборвал меня, сказав с какой-то обреченностью:

— Ради бога, Джессоп, оставь эти штучки. Я должен с кем-нибудь поговорить, иначе просто свихнусь.

Я видел, что делать вид и дальше, будто я ничего не понимаю, уже действительно бесполезно.

— Давай, — сказал я. — Только поглядывай, чтобы второй помощник не пришел, он может явиться в любую минуту.

Он несколько секунд молчал, точно собирался с мыслями.

— Рассказывай, — повторил я. — Только побыстрее, а то он не даст нам поговорить. Почему он стоял за штурвалом, когда я пришел сменить тебя? Почему он снял тебя с вахты?

— Он не снимал меня, — ответил Тамми, поворачиваясь ко мне лицом. — Я сам бросил штурвал.

— Почему? — спросил я.

— Подожди, сейчас я все тебе расскажу. Ты ведь помнишь: второй помощник послал меня на штурвал после того, как… — Тамми указал кивком головы в сторону бака.

— Да, — сказал я.

— Слушай, я пробыл там минут десять или чуть больше, на душе было муторно из-за Вильямса, хотелось забыть обо всем и успокоиться и вдруг, посмотрев случайно на подветренный борт, я увидел, как это перелезает через поручни. Мой бог! Я не знал, что делать. Второй помощник стоял далеко впереди, я был один. Я буквально застыл от ужаса. Когда оно стало приближаться ко мне, я бросил штурвал, закричал и бросился ко второму помощнику. Он схватил меня и начал трясти, требуя объяснений, но я так перепугался, что не мог произнести ни слова. Все, что я делал, это показывал рукой в ту сторону. Второй помощник несколько раз переспросил: «Где?» И вдруг я понял, что больше ничего не вижу, — оно исчезло. Не знаю, увидел его второй помощник или нет. Боюсь, что нет. Он только приказал, чтобы я возвращался немедленно к штурвалу и перестал дергаться; он страшно ругался. Я заявил ему, что не пойду туда ни за что. Вот после этого он и засвистел в свисток и закричал, чтобы кто-нибудь пришел к штурвалу. Остальное ты знаешь.

— А может быть, просто твои мысли были настолько заняты Вильямсом, что под впечатлением этого тебе показалось, будто ты чего-то действительно видишь" — сказал я скорее для того, чтобы выиграть несколько секунд на размышления, поскольку я ничуть не сомневался в правдивости Тамми.

— Я думал, что ты наконец-то перестанешь кривляться! — сказал он с горечью. — Хорошо, что ты думаешь по поводу того парня, которого увидел второй помощник? Как насчет Тома? Как насчет Вильямса? Ради всех святых! — не надо отталкивать меня, как ты это сделал в прошлый раз Я чуть не свихнулся, — мне тогда так нужно было поделиться с кем-нибудь своими мыслями: с человеком, который выслушает и не станет смеяться. Можно вынести что угодно, но остаться одному — очень страшно. Будь другом, не прикидывайся, что ничего не понимаешь. Скажи мне, что это все означает? Кто этот ужасный человек, которого я видел уже дважды? Я уверен: ты знаешь, кто это, но боишься рассказывать остальным из-за страха, что над тобой будут смеяться. Почему ты не расскажешь мне? Я прошу тебя.

Он вдруг замолчал. Я не спешил с ответом.

— Не надо обращаться со мной, как с ребенком! — обиженно воскликнул он.

— Не буду, — пообещал я, вдруг решившись все ему рассказать. — Мне тоже нужно с кем-нибудь поделиться.

— Что же все это означает? — вырвалось у него. — Неужели это настоящие привидения? Я всегда думал, что они существуют только в сказках.

— Я не уверен, что смогу что-нибудь объяснить тебе, Тамми, — ответил я. — Я так же растерян, как и ты. И я не знаю, действительно ли они существуют. Ты еще не знаешь, но за несколько дней до того, как ты увидел здесь на корме какую-то странную фигуру, я видел точно такую же на главной палубе.