Забытый сад, стр. 95

Глава 43

Снаружи поднялся ветер, и океан тяжело задышал в бухте. Лунный свет струился через оконное стекло, бросая четыре серебристых квадрата на деревянный пол. Дух теплого помидорного супа и тостов пропитал стены, пол, воздух. Кассандра, Кристиан и Руби сидели вокруг стола на кухне, с одной стороны горела печка, с другой — керосиновый обогреватель. Свечи выстроились вдоль стола, расположились в разных местах комнаты, и все же в темных одиноких углах, куда не добирался их свет, лежали тени.

— Я все равно не понимаю, — сказала Руби. — Как ты из той газетной заметки понял, что Роза была бесплодна?

Кристиан зачерпнул ложкой суп.

— Рентгеновское излучение. Ее яйцеклетки не могли выжить.

— Тогда она должна была знать? В смысле, были же какие-то признаки.

— Например?

— Ну, разве у нее не прекратились… сам знаешь… месячные?

Кристиан пожал плечами.

— Видимо, нет. Работа репродуктивной системы не была затронута, яйцеклетки высвобождались каждый месяц, только были повреждены.

— Настолько повреждены, что она не могла зачать?

— А если бы и зачала, то, скорее всего, был бы выкидыш или родился бы ребенок с множеством уродств.

Кассандра отодвинула остатки супа.

— Ужасно. Почему врач так поступил?

— Наверное, просто хотел оказаться среди первых, кто воспользовался блестящей новой технологией. Хотел насладиться радостью публикации. Никаких медицинских оснований для рентгеновского обследования не было, ребенок всего лишь проглотил наперсток.

— А кто его не глотал? — спросила Руби, вытирая коркой хлеба и без того уже чистую миску.

— Но зачем выдержка в целый час? Наверняка она не была нужна?

— Конечно не нужна, — ответил Кристиан. — Но в те времена этого не знали, такие выдержки были обычным делом.

— Видимо, решили, что если за пятнадцать минут получается нормальный снимок, то за час получится блестящий, — предположила Руби.

— Об опасности тогда никто не подозревал. Рентгеновские лучи открыли только в тысяча восемьсот девяносто пятом, так что доктор Мэтьюс был среди первых, кто их использовал. Вообще-то поначалу люди считали их полезными для здоровья, надеялись вылечить ими рак, кожные болезни и другие расстройства. Их даже использовали в салонах красоты. Понадобился не один год, чтобы проявились отрицательные последствия, ожоги и инфекции, опухоли и рак.

— Так вот что за отметины были у Розы, — сказала Кассандра. — Ожоги.

Кристиан кивнул.

— Рентгеновское излучение не только поджарило ее яичники. Несомненно, оно сожгло и кожу.

Порыв ветра шумно зачертил тонкими ветками узоры по оконным стеклам. Свет свечей моргнул, когда холодная лента воздуха проскользнула вдоль плинтуса. Руби поставила пустую тарелку в тарелку Кассандры и провела салфеткой по рту.

— Но если Роза была бесплодна, то кто родил Нелл?

— Я знаю кто, — сказала Кассандра.

— Правда?

Она кивнула.

— Все есть в альбомах. По правде говоря, я считаю, что именно об этом Клара и хочет мне рассказать.

— Кто такая Клара? — спросил Кристиан.

Руби вздохнула.

— Ты считаешь, что Нелл — ребенок Мэри.

— Кто такая Мэри? — Кристиан переводил взгляд с одной на другую.

— Подруга Элизы, — ответила Кассандра. — Мама Клары. Служанка в Чёренгорбе, которую уволили в начале тысяча девятьсот девятого, когда Роза обнаружила, что беременна.

— Роза уволила ее?

Кассандра кивнула.

— Она пишет в альбоме, как невыносима мысль о том, что у кого-то столь недостойного будет ребенок, в то время как ей в нем безнадежно отказано.

Руби сделала глоток вина.

— Но почему Мэри отдала ребенка Розе?

— Сомневаюсь, что она отдала просто так.

— Думаешь, Роза купила дитя?

— Всякое бывает, верно? Люди совершали и худшие поступки, чтобы обрести ребенка.

— По-твоему, Элиза все знала? — спросила Руби.

— Хуже того, — сказала Кассандра. — Думаю, она помола. Думаю, именно поэтому она и уехала. — Вина?

— Точно. Она помогла Розе воспользоваться ее высоким положением, чтобы отобрать ребенка у женщины, которая нуждалась в деньгах. Позднее Элиза не смогла с этим смириться. Они с Мэри были близки, Роза пишет об этом.

— Ты предполагаешь, что Мэри хотела ребенка, — сказала Руби. — Не желала отказываться от него.

— Я предполагаю, что нельзя бескорыстно отказаться от ребенка. Возможно, Мэри нуждалась в деньгах, ребенок мог мешать ей, она даже могла считать, что дитя обретет лучший дом. И все равно я считаю, что эта потеря опустошила ее.

Руби подняла брови.

— А Элиза помогла Розе.

— И потом уехала. Вот почему я думаю, что дитя отдали неохотно. Наверное, Элиза уехала, потому что не в силах была оставаться и смотреть на Розу с дочкой Мэри. Расставание матери с ребенком оказалось непростым и камнем легло на совесть Элизы.

Руби медленно кивнула.

— Это объясняет, почему Роза перестала часто видеться с Элизой после рождения Айвори, почему они отдалились друг от друга. Роза, возможно, догадывалась, как Элиза себя чувствует, и боялась, что та каким-нибудь поступком омрачит ее новообретенное счастье.

— Например, заберет Айвори, — сказал Кристиан.

— Что она в конце концов и сделала.

— Да, — согласилась Руби, — что она в конце концов и сделала. — Руби подняла брови, глядя на Кассандру. — Так когда ты отправишься к Кларе?

— Она пригласила навестить ее завтра в одиннадцать часов.

— Черт. Я уезжаю около девяти. Проклятая работа. Я бы с удовольствием тебя подбросила.

— Я подброшу, — отозвался Кристиан.

Он крутил ручки на обогревателе, стараясь установить максимальный режим. Сильно пахло керосином. Кассандра постаралась не заметить усмешку Руби.

— Правда? Ты уверен?

Он улыбнулся, встретился с ней глазами и отвел их через мгновение.

— Ты же меня знаешь. Всегда рад помочь.

Кассандра улыбнулась в ответ, разглядывая стол, ее щеки горели. Из-за Кристиана ей словно снова стало тринадцать. Такое юное, ностальгическое чувство — перемещение в то время и пространство, когда вся жизнь еще впереди, — что ей не хотелось с ним расставаться. Хотелось отогнать ощущение вины, словно, наслаждаясь обществом Кристиана, она предает память Ника и Лео.

— И почему, по-вашему, Элиза ждала до тысяча девятьсот тринадцатого? — Кристиан перевел взгляд с Руби на Кассандру. — В смысле, чтобы забрать Нелл. Почему не раньше?

Кассандра легонько провела рукой по столу, любуясь игрой свечного света на коже.

— Думаю, потому, что Роза и Натаниэль погибли в железнодорожной катастрофе. Мне кажется, что, несмотря на смятенные чувства, Элиза не хотела вмешиваться, пока Роза была счастлива.

— Но как только Роза умерла…

— Именно. — Кассандра встретила взгляд Кристиана. Его лицо было странно серьезным, и у нее холодок пробежал по спине. — Как только Роза умерла, Элиза не в силах была смириться, что Айвори осталась жить в Чёренгорбе. Думаю, она забрала девочку, чтобы вернуть ее Мэри.

— Так почему не вернула? Почему посадила на корабль в Австралию?

Кассандра выдохнула, и пламя соседней свечи затрепетало.

— Этого я пока не продумала.

Загадкой было и то, многое ли знал Уильям Мартин, когда встретился с Нелл в тысяча девятьсот семьдесят пятом Мэри была его сестрой, разве он не узнал бы, если бы она забеременела? Если бы родила ребенка, но не стала его воспитывать? И конечно, если Уильям знал, что Мэри беременна, он знал и о роли, которую Элиза играла в неофициальном удочерении. Он, несомненно, сказал бы обо всем Нелл. В конце концов, если Мэри была матерью Нелл, Уильям был ее дядей. Кассандра не могла вообразить, что он промолчал, когда давно потерянная племянница возникла на его пороге.

И все же в тетради Нелл не было ни слова, что Уильям ее узнал. Кассандра изучала страницы в поисках намеков, которые могла пропустить. Уильям не сказал и не сделал ничего, что позволило бы предположить его родственную связь с Нелл.