Странствия убийцы, стр. 124

— Я могу найти Верити, — сказал я тихо. — И сделаю это.

Все молчали.

— Вы хотите своего короля, — сказал я Кетриккен. Я ждал, пока не увидел согласие на ее лице. — Я хочу моего ребенка, — тихо проговорил я.

— Что ты сказал? — холодно спросила Кетриккен.

— Я сказал, что хочу того же, чего и вы. Я хочу быть с той, кого я люблю, и вместе растить нашего ребенка. — Я встретил ее взгляд. — Скажите, что это у меня будет. Это все, чего я когда-либо хотел.

Она честно посмотрела на меня:

— Я не могу дать тебе такое обещание, Фитц Чивэл. Твоя дочь слишком важная персона, чтобы предоставить ее простой любви.

Эти слова ударили меня. Это был абсурд и в то же время чистая правда. Я опустил голову. Это не было согласием. Я смотрел на щель в полу, пытаясь найти другой путь.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь, — с горечью произнесла Кетриккен. — Что, если я заберу твоего ребенка для трона, ты не станешь мне помогать искать Верити. Я долго и тщательно обдумывала это, зная, что мое решение лишит меня твоей помощи. Я готова искать его сама. У меня есть карта. Как-нибудь я…

— Кетриккен! — Я прервал ее, назвав по имени, без титула. Я видел, что это потрясло ее. Я обнаружил, что медленно качаю головой. — Вы не поняли. Даже если бы Молли стояла здесь, рядом со мной, вместе с нашей дочерью, я все равно отправился бы искать короля. Что бы со мной ни сделали, какое бы зло мне ни причинили. Все равно. Я должен найти Верити.

Мои слова подействовали на всех. Чейд поднял голову. В его глазах сияла яростная гордость. Кетриккен отвернулась, моргая от слез. Я думаю, что ей, возможно, было стыдно. Для шута я снова был его Изменяющим. В Старлинг загорелась надежда, что я все-таки достоин легенд.

Но во мне горела невыносимая жажда совершенства. Верити показал его мне, в его физической форме. Я последую приказу Скилла моего короля. И буду служить ему, как поклялся. Но другой зов манил меня с не меньшей силой. Скилл.

23. ГОРЫ

Можно было бы предположить, что Горное Королевство, с его редкими селениями и разбросанными племенами, королевством стало недавно. На самом деле его история начинается задолго до появления первых письменных свидетельств существования Шести Герцогств. В действительности, называть этот регион королевством не совсем правильна. В давние времена охотники, пастухи и крестьяне по своей воле признали вождем Судью, женщину великой мудрости, жившую в Джампи. Хотя иностранцы, стали называть ее Королевой Гор, жители Горного Королевства считали ее Жертвенной, готовой отдать жизнь во благо тех, кем она управляет. Первая Судья, которая жила в Джампи, теперь фигура легендарная. О ее деяниях нам известно из песен, которые до сих пор поют горцы.

Однако какими бы старыми ни были эти песни, есть еще более древнее предание о правителе и столице. Горное Королевство, каким мы знаем его сегодня, почти полностью состоит из кочевых племен и небольших селений у западного края гор. За горами лежат Ледяные Берега, обрамляющие Белое Море. Немногие торговые пути все еще проходят через острые зубы гор и служат охотникам, живущим в этих заснеженных краях. К югу от гор лежат незаселенные леса Дождливых Дебрей и исток Дождливой реки, торговой границы Чалси. Эти земли нанесены на карты. Тем не менее всегда существовали легенды о другой стране, затерянной среди высочайших вершин за пределами Горного Королевства. По мере того как путешественник продвигается все глубже в горы, местность становится все более дикой. Снег никогда не сходит с самых высоких вершин, а в некоторых долинах лежит лед. Говорят, чтов некоторых областях гигантские столбы пара и дыма вырываются из трещин в горах и что землю сотрясают толчки, иногда легкие, но порой приводящие к сильным разрушениям.

Говоря об этой стране, мы сталкиваемся с обычными легендами, которые складывают об отдаленных и неизведанных землях. Драконы и великаны. Разрушенные древние города, секретные карты, пыльные улицы, выложенные золотом, долины вечной весны, где вода, дымясь, бьет из земли, ужасные маги, стерегущие пещеры с сокровищами, и древнее Зло, спящее в земле. Все это, по слухам, находится в пределах древней, не имеющей названия земли, лежащей за границами Горного Королевства.

Кетриккен действительно думала, что я откажусь помогать ей в поисках Верити. В дни моего выздоровления она приняла решение, что будет искать его сама. В Шести Герцогствах она могла бы воспользоваться королевской сокровищницей и вынужденной щедростью подданных. В Горном Королевстве все было иначе. Здесь, пока король Эйод был жив, она была не более чем младшей родственницей Жертвенного. Хотя и предполагалось, что однажды она заменит его, это не давало ей никаких прав распоряжаться богатством своего народа. По правде говоря, даже если бы она была Жертвенной, у нее не было бы доступа к казне и припасам. Жертвенный и его семья жили просто в своих прекрасных жилищах. Все в Джампи — дворец, сады и фонтаны — принадлежало народу Горного Королевства. Жертвенные ни в чем не нуждались, но и не могли себе позволить никакой роскоши.

Так что Кетриккен обратилась не к королевской казне и не к знати, жаждущей заслужить благосклонность, а к старым друзьям и родственникам, чтобы получить все, что ей было нужно для похода. Она просила о помощи и отца, но он сказал ей твердо, хотя и с сожалением, что поиски короля Шести Герцогств — это ее дело, а не дело Горного Королевства. И как бы он ни горевал вместе со своей дочерью из-за исчезновения человека, которого она любит, он не может тратить запасы, необходимые в случае столь вероятной войны с Регалом. Кетриккен приняла этот отказ с пониманием.

Она спланировала поход по собственному разумению, не по моему. За несколько остававшихся до выхода дней она соизволила пару раз посоветоваться со мной, но чаще отвергала мое мнение, чем прислушивалась к нему. Мы беседовали вежливо, без дружеской или враждебной горячности. Было много вопросов, в которых наши мнения расходились, и в таких случаях она поступала так, как считала нужным. Не говорилось, но подразумевалось, что в прошлом мои решения были недальновидными и ошибочными.

Я не хотел брать в поход никаких вьючных животных, которые могли бы умереть от голода или замерзнуть. Уит сделал меня чувствительным к их боли. Кетриккен, однако, решила захватить с собой полдюжины животных, которые, по ее словам, не страдают от холода и могут обходиться корой деревьев. Это были джеппы, животные, обитавшие в отдаленных районах Горного Королевства. Они напоминали длинношеих козлов с когтистыми лапами вместо копыт. Я не очень верил в то, что они будут в состоянии поднять достаточное количество груза, чтобы стоило возиться с ними. Кетриккен спокойно сказала, что я скоро привыкну к ним.

Все зависит от того, каковы они на вкус, — философски заметил Ночной Волк. Мне оставалось только согласиться с ним.

Ее выбор спутников для этой экспедиции вызвал у меня еще большее раздражение. Я не видел никакого смысла в том, чтобы она рисковала собой, но понимал, что по этому поводу лучше не спорить. Я негодовал по поводу присоединения к нашей экспедиции Старлинг, после того как узнал, что она сделала в обмен на согласие Кетриккен. Она все еще хотела сочинить песню, которая ее прославит. Свое место в нашей группе она купила, засвидетельствовав, что я был отцом ребенка Молли. Она знала, что я считаю ее предательницей, и мудро избегала моего общества. С нами должны были отправиться три двоюродных брата Кетриккен — крупные мускулистые мужчины, имеющие большую практику путешествий по горам. Это будет небольшой отряд. Кетриккен заверила меня, что если для того, чтобы найти Верити, недостаточно шестерых, то и шестистам не удастся добиться успеха. Я согласился, что проще обеспечить меньший отряд и что маленькие группы передвигаются быстрее, чем крупные.

Чейд с нами не ехал. Он возвращался в Баккип, чтобы доставить Пейшенс сообщение о том, что Кетриккен собирается искать Верити, и посеять семена слухов о существовании наследника трона Шести Герцогств. Кроме того, он увидит Баррича, Молли и ребенка. Он предложил сообщить им всем, что я жив. Это показалось мне странным, потому что он прекрасно знал, как я ненавижу ту роль, которую он играл сейчас в судьбе моей дочери. Но я сдержал гнев, разговаривал с ним вежливо и был вознагражден его торжественным обещанием, что он ничего не скажет обо мне никому. В то время это казалось самым разумным. Я чувствовал, что только сам смогу как следует объяснить Молли, почему действовал так, как действовал. К тому же один раз она уже оплакала мою смерть. Если я не переживу этого путешествия, ей не придется проделывать это второй раз.