Пафнутий, стр. 56
– Э аю, – ответил Пафнутий. – Ихы аие ааааааа…
– Ради Бога, дайте ему спокойно поесть! – разгневалась Марианна. – Видите же, все равно ничего не получается. Подождите немного. Уж как он меня нервирует, как нервирует!
– Так я думал, что он может и есть, и рассказывать, – оправдывался барсук. – Мог бы, скажем, проглотить рыбу и рассказать немного, потом опять проглотить и опять рассказать.
– И в самом деле, мог бы по кусочку рассказывать в перерывах между рыбинами, – поддержала барсука куница.
– Может, кто другой и мог бы, но не Пафнутий, – вздохнула Марианна. – Уж поверьте мне, я его хорошо знаю.
Заглотав половину имеющейся рыбы, Пафнутий почувствовал, что заморил червячка, над голодом возобладало чувство ответственности, и медведь попытался, в меру своих сил, удовлетворить любопытство друзей.
– Книжки – это не следы на земле, – пояснил он. – Они маленькие и люди держат их дома. И по книге не идут, как по следу, чтобы прочесть, что же произошло в лесу, а берут книгу в руки и по ней читают.
– И никуда ходить не надо? – не поверил барсук.
– Чак говорит – не надо. Но это еще не все. Оказывается, по этим книгам люди научились делать ки… ки…
– Ну вот, опять заикается! – возмутилась куница. А Марианна в ярости вскричала:
– Пафнутий, терпение мое кончается! Сейчас побросаю рыбу обратно в озеро!
– При чем тут рыба? – обиделся Пафнутий. – Просто я не могу вспомнить мудреное название. Люди изобрели ещё вещь, говорил Чак, называется ки… ки… О, кино называется! Но тут уж я ничего не понял, знаю лишь, сидят маленькие дети и смотрят это кино, и из него все узнают. Так вот, и в книгах, и в таком кино говорится о разных зверях. И все они как-то называются…
Тут терпение Пафнутия тоже иссякло, он потянулся к рыбе и снова набил полный рот.
Звери пока молчали, наверное, каждый переваривал потрясающую информацию о человеческих выдумках.
Первой заговорила куница.
– И у них звери называются… – сказала она. – Пафнутий, ну говори же, говори же дальше!
Пафнутий чуть было не стал говорить, да вовремя вспомнил, что рот забит рыбой, и воздержался. Культурно проглотил пишу и лишь потом ответил:
– Люди надавали зверям свои имена. И заблудившаяся девочка знала только эти имена. Чак собственными ушами слышал, как наша девочка рассказывала маме: она встретила в лесу всех знакомых зверюшек. В одной книжке говорилось о медведе по имени Винни-Пух, так вот, она и встретила в лесу этого Пуха, только он был больше, чем в ки… ки… чем в кино. А в другом кино она видела олененка, которого звали Бэмби, и в нашем лесу она встретила целых два Бэмби. Вы понимаете, это были Клементина с дочуркой Грацией. И еще в кино был поросенок, правда, беленький, но очень похожий на детеныша нашего кабана, так его звали Пятачок. И все эти звери в книгах и кино очень симпатичные, вот почему девочка совсем нас не испугалась.
Тут лапа Пафнутия сама собой потянулась к большой толстой рыбе, ухватила ее за хвост и затолкала в пасть. На какое-то время Пафнутий опять получил возможность спокойно поесть, звери принялись обмениваться впечатлениями, а в этом не обязательно было участвовать Пафнутию.
Марианна задумчиво произнесла:
– Значит, человеческий детеныш считал, что по лесу разгуливают зверюшки из его книг, и потому…
Пафнутий изо всех сил кивнул головой, подтверждая каждое слово Марианны, и добавил свое:
– Хехехала.
– Ну вот, опять! – расфыркалась куница.
– Хехехала, – повторил барсук. – Что бы это значило?
– Говорила я вам! – крикнула Марианна. – Дайте же ему спокойно доесть!
– Так ведь ты же и начала, – совершенно справедливо заметил барсук. – Сама же его и заставила говорить с рыбой во рту.
И заметив, что Пафнутий проглотил одну и потянулся за следующей рыбой, попросил:
– Ну дорогой, доскажи же до конца. А главное, меня очень интересует – что такое «хехехала»?
– И потому не боялась, – послушно повторил Пафнутий. – Девочка считала – ее окружают давно знакомые по книгам и кино звери, а там они очень симпатичные, вот и не боялась. Да я же уже сказал об этом.
– Ничего, нам очень нравится слышать, что мы тоже симпатичные, – сказала Марианна. – И что еще?
– И еще хое гэгы… – начал было Пафнутий, но тут уж все хором закричали: пусть Пафнутий доест наконец свою рыбу, а потом и доскажет, нет у них сил слушать всякие «гэгы».
Ждать пришлось недолго. Проглотив последние маленькие рыбки, Пафнутий вытер рот и докончил:
– И еще твои дети, барсук, очень ей понравились. Хотя она так и не поняла, чьи же это детеныши. Чак еще меня расспрашивал, откуда в нашем лесу взялись котятки и собачки, так она назвала твоих барсучат. Вот я и объяснил Чаку, что это барсучата. Девочка, по словам Чака, сказала маме, что ей так хорошо было в нашем лесу, что ей так понравились все звери, и бабочки, что она осталась бы в нем и дольше, но уж очень ей хотелось есть. И по маме соскучилась. Симпатичная девочка, вы не находите?
– О, да, чрезвычайно симпатичная! – с энтузиазмом подтвердила жена барсука.
Спускался вечер, но никому не хотелось уходить, так интересно было слушать рассказ Пафнутия и вспоминать недавние события.
Оказывается, Пафнутий еще не все сказал.
– Чак всем передавал большой привет и велел мне вас поблагодарить. И Ремигия тоже. Выяснилось; все мы очень умно действовали и все молодцы. А Чак получит медаль – так люди сказали. Я не очень понял, что это такое, но знаю, медаль вешают на шею – все сразу видят, что имеют дело с очень важным и умным псом. И очень-очень заслуженным. Чак сказал: он стал таким важным только благодаря нам, и это мы должны были бы получить медали, но разве это людям втолкуешь? Один лесничий понял, кто в самом деле спас ребенка, а он и без того нас любит. Но просил еще раз это всем передать.
– Вот видите, – растрогалась до слез Клементина. – Какой он замечательный! Впрочем, мы и раньше это знали.
– Да, лесничий – порядочный человек, – сказали все.
Выяснилось, что рассказ Пафнутия слушало множество зверей. И все они были очень довольны собой. Белочка от радости перекувыркнулась на ветке дерева, Марианна на радостях нырнула в озеро и поймала для Пафнутия еще одну большую рыбу, кабаны в кустах на радостях громко затопотали и захрюкали.
– Пафнутий, давай мы тебе принесем вкусный десерт на ужин, – великодушно вызвались кабаны. – Тут неподалеку, в болоте, очень вкусные корешки. Сейчас обернемся…
– Нет, нет, большое спасибо, не надо, – поспешил Пафнутий остановить кабанов. – Если не ошибаюсь, мне был обещан просто потрясающий десерт. Так что я, пожалуй, отправлюсь-ка сейчас к нашему лесничему…
Глава VI
В ЛЕСУ ГОСТЬ
Однажды в прекрасный летний день медведь Пафнутий возвращался к своему лучшему другу выдре Марианне. Возвращался он из гостей. В гостях же был у самого лесничего. Лесничий очень любил Пафнутия и всегда угощал его потрясающе вкусными коврижками на меду. Их специально для Пафнутия пекла жена лесничего. Ничего вкуснее этих коврижек Пафнутий в жизни не едал.
Вот и сейчас он шел чрезвычайно довольный, шел не спеша, изредка срывая и бросая в рот крупные, сочные ягоды черники. Есть медведю совсем не хотелось, в гостях его накормили до отвала, но Пафнутий обратил внимание на такое обстоятельство: с каждым шагом у него внутри вроде бы утрясалась пища и появлялось немного свободного места. Десяти шагов хватало как раз на то, чтобы в Пафнутий поместилась одна крупная ягода, вот он и срывал ее. Заполнял освободившееся место, а потом, еще через десять шагов, опять останавливался и опять чувствовал – поместится еще одна ягода. Интересное явление, и оно заставило Пафнутия задуматься. Вот он и шел потихоньку, а сам думал: сколько же потребуется ему сделать шагов, чтобы в него поместилось что-нибудь покрупнее, ну, скажем, несколько крупных рыбин, которыми Марианна всегда его угощала.
Вот так, размышляя и попутно лакомясь ягодами, медведь шел и шел, пока не выбрался на более просторное место, где можно было двигаться быстрее. Тем более что к этому времени в нем освободилось вполне достаточно места для кое-чего более габаритного, если бы кое-кому захотелось его, Пафнутия, угостить.