Война 2010: Украинский фронт, стр. 27
– Ты все, Антон? – вперился в него Забияка. – А теперь слушай сюда. Я предлагаю завалить «барражёр». Ходит тут один над Азовским морем, «П-восемнадцать» наблюдала его утром.
Все сидящие в кабинете вскинули головы на командира инструкторской группы С-200.
36. Роковой промах
Привычки – штуки живучие. Рушатся государства, а они, привычки, живут. Так же и тут. Трупы пассажиров еще не объелись рыбами – что кстати естественно, вспоминая о сероводороде, – а министерство обороны демократической Самостийности попыталось, по примеру СССР, отмежеваться от трагедии. «Мы здесь, понимаете, ни причем. Ну, упал лайнер. Мало ли от чего они падают? Может, то террористы палестинские? Все ж в деле замешан Израиль, а не что-то спокойное. Да, у нас проводились ученья с плановыми стрельбами. Но ракетки у нас маленькие, малюсенькие – С-300, да С-125. Им никак в эдакие дали не добить. Так что исключено». Правда, на другой день всплыло, что в деле применялся и «двухсотый» тоже. Тут, для знающих, все стало на свои места. Конечно, после все свалили на «плохую советскую технику». У нас всегда валят на технику. В 41-м когда драпали от Гитлера, тоже были виноваты «устаревшие и несовершенные» советские танки. Враг вообще тогда имел «подавляюще превосходство в количестве и качестве». Ту брехню до сей поры не развеяли, слишком она въелась в мозги за десятилетия. А здесь-то нужно было соврать совсем-то чуть-чуть, главное в период полной гласности не пустить к микрофону настоящих специалистов, что вообще-то в условиях демократии и рынка задача отработанная. Конечно для солидности, парочка марионеточных генералов в мундирах что-то там проблеяла с экранной плоскости, а глупые молодые журналюги им потыкали, покивали. На том и кончилось. А для либералистической прессы не существует большей радости, чем воткнуть шпилечку в былую мощь Союза, и так сказать косвенно восхвалить милый сердцу Запад.
Однако для любого ПВО-шника ясно, что времена полностью автономных боевых роботов еще не наступили, и значит, в данном случае имела место целая икебана причин приведших к печали последствий. Был ли ведущий стрельбу расчет полностью некомпетентен, сказать не получается. То, что его наказали под горячую руку, к сути дела отношения не имеет. Да, некоторая степень некомпетентности со стороны операторов обнаруживалась. Причем, проявилась она не только на уровне какого-то капитана, и даже командира дивизиона в чине где-то подполковника, но и на уровне автоматизированного КП, в коем должны были находиться, да и находились вообще-то, дядьки в званиях куда более высоких. По сути, боевой расчет и иже с ним проводил стрельбу в условиях неясной дальности до мишени. Видите ли, радиолокатор подсвета цели (РПЦ) в С-200 трудит свои клистроны без пауз, так что эманации его излучения идут в пространство непрерывно. Для определения дальности используется, так называемый, режим ФКМ. Тогда сигнал начинает изменяться в сложной последовательности скачков фазы. Однако основной режим работы все же МХИ – куда более простое монохромное излучение. Наведение в этом режиме в некотором смысле надежнее. По крайней мере, начисто отсутствует момент перехода с того самого всегда начального МХИ в ФКМ, когда командир дивизиона командует: «Определить дальность до цели!». В этот самый миг и возможен срыв наведения. Это очень рискованно. В бою, само собой. Ну, а на полигоне? Здесь свои нюансы. Главное, в проводимых раз в два года реальных пусках, это угодить в цель. В таком случае оценка уже положительна. Вся прочая дребедень, это всего-то повышение балла дивизиону. Например, за сковыриванье с неба цели в режиме определения дальности добавляют несколько сотых балла. Извините, но такие тонкости могут волновать только при смотринах танцев на льду. Настоящий командир ракетного комплекса никогда не рискнет военной судьбой расчета ради этих несчастных сотых. Пропустить цель на полигоне – это позорище на всю офицерскую карьеру.
Получается, во всем виноваты неумные инструкции по стрельбе? А подать сюда, на плаху, палача с топориком, а теперь и этих институтских академиков! Извините, но они тоже не виноваты. Они разработали наставление по стрельбе для ведения боя. Или им требовалось делать двойную бухгалтерию? То есть, одно наставление для воздушной войны с империализмом, а другое для полигоновской показухи? Так что ли? Но где же тогда «учиться военному делу настоящим образом»? В конце-концов потом, когда внезапно подскочит к границам «Большое копье», как в запарке разобраться, по какой методике колотить эти самые Б-1, о тридцати шести бое-головах?
Так что виновных как бы и нет? Да, их вообще-то официально, как бы не существует, но, по сути, они наличествуют. Все бы стало простительно, если б данный полигоновский «двухсотый» бился с мишенями в полной автономности, как в предполагаемом ядерном побоище, где после подрыва подлетевших первыми «Минитменов» с «Титанами» все командные пункты уже парят в стратосфере в виде мелкозернистой стружки, а отдельные, отсеченные от кабелей и «релеек», героические зрдн ведут свою последнюю войну со второй волной ядерных носителей, готовясь в партизаны, ибо совсем не ожидают ракетного пополнения на свои выхолостившиеся ПУ. Однако налицо другой случай. Видите ли, С-200 повышает боевую выучку не в одиночку. Цель и так почти дымится в микроволновке от плотной грозди локационных лучей ведущих ее сопровождение.
«Двухсотый» промазал, не зная того, ибо его ракета все еще летит и наводится, хотя уфиндюлила гораздо далее реальной цели. Зато за дело взялся его розовощекий племяш – С-300. «Цель уничтожена! Расход столько-то!» уже ушло с «трехсотки» наверх, а в индикаторах К-2 шикарный «лапоть» мишени, и славное изделие 5В28 все еще движется куда-то в далеко море. Конечно, на общее дело наложила руку еще и всегдашняя нерешительность низов. Просто по часам, без индикаторов видно, что ракета идет в самонаведении гораздо более, чем предусмотрено в плане выделенной полигону акватории. Так плюньте на заснувшие и ни черта не понимающие на КП верха, коим черным по белому, только в артикуляционном оформлении, доложился «трехсотый»: теперь надо сложить два и два, точнее вычесть из единицы один, и узнать, что мишени в небе уже не наличествует. Конечно, бывает всякое, как в Чите. Но ведь все едино. Уж более минуты пронеслось; 5В28 рубит километр каждую секунду, ясно, что она уж далеко проскочила и мишень, и все с ней связанное. Не требуется быть всеведущим – чуять за двести км рейс с израильтянами, дабы сообразить – что-то не так. «Господа генералы и ниже сидящие капитаны пуска! Обращаемся к вам из будущего телепатическим способом! Срочно вырубите антенну и добейтесь срыва сопровождения!» Не слышат, посиживают, вперяясь в электронно-лучевые трубки, ждут, когда под генеральской фуражкой продуются все клапаны и нейрон с нейроном заговорит. А наведение – любо-дорого ощущать – «лапоть» ТУ-154, еще тот «лапоть». Как с ним в радиолокационном отражении даже сравнивать какую-то мишень «ЛА-жку». Правда, здесь пользовали не «ЛА», а тоже «ТУ», только «243». Но боевому роботу 5В28, почти восемь когда-тошних тонн на ПУ, все едино, он спокойно вершит свою работу. По своей генетической привычке он валится на цель сверху, из стратосферного разряжения. Наверное, никто из пилотов рейса № 1812 – о пассажирах и речи нет – совсем ничего не заметил…