Тадж-Махал и сокровища Индии, стр. 29
Другой сын Шах-Джахана – Шах-Шуджа – много лет был наместником Бенгалии. Получив ложное сообщение о смерти Шах-Джахана, он сразу же короновался и направился со своей армией в Агру. Дара Шукох разбил его войска. Однако пока армия Шукоха была занята в Бенгалии, против него выступили другие сыновья Шах-Джахана – Мурад, наместник Гуджарата, и Аурангзеб, наместник Декана.
Борьба между четырьмя сыновьями Шах-Джахана продолжалась больше двух лет и закончилась победой Аурангзеба, фанатичного мусульманина, который действовал не столько силой, сколько хитростью и жестокостью.
Большую помощь Аурангзебу в борьбе за престолонаследие оказал Мир Джумла. Вступив на престол, коварный Аурангзеб поспешил удалить Мир Джумлу, назначив его наместником Бенгалии. Здесь Мир Джумла повел себя довольно активно, завоевав соседнее государство Ахом (в Ассаме). После смерти Мир Джумлы ассамцы восстали и изгнали из своей страны могольскую армию.
Во время своего длительного правления Аурангзеб непрерывно воевал, посылая войска то на север, то на восток, то на подавление все время вспыхивавших восстаний. Численность могольских войск возросла до 170 тысяч конных воинов и нескольких сотен тысяч обозников. Вместе с тем боевые качества могольской армии продолжали ухудшаться. Аурангзеб все чаще одерживал победы с помощью подкупа. На это тратились огромные средства.
Военачальников и гражданских служащих стало гораздо больше, чем при Шах-Джахане, им уже не хватало земель для раздачи в джагир (в пользование). Джагирдары, получая по договору землю от падишаха, были обязаны содержать за свой счет определенное количество воинов, пеших и конных.
Доходы джагирдаров резко уменьшились, поскольку казна стала взимать с них различные дополнительные поборы; к тому же многие джагирдары были разорены военными действиями. Они не могли больше содержать полагавшееся число всадников.
Воины не получали жалованья иногда по нескольку лет, поэтому они были вынуждены заниматься грабежами и мародерством. Джагиры все чаще стали передаваться по наследству, хотя вплоть до XVIII в. джагир считался владением условным (служебным). Как и прежде, по смерти джагирдара его имущество возвращалось в казну, которая производила окончательный расчет, но на это, как правило, уходили годы. В результате джагирдары стали просить, чтобы джагиры заменили выдачей жалованья из казны. Правительство отказало им в этой просьбе.
Правительство, испытывавшее недостаток средств, джагирдары, лишившиеся большей части своих доходов, армия, подолгу не получавшая жалованья, – все стремились поправить свои дела главным образом за счет земледельцев. Если при Акбаре нормой поземельного налога считалась треть урожая, то при Аурангзебе – уже половина, а в действительности тяжесть налогов возросла еще больше. Чем больше взимали с крестьян, тем труднее было собирать налоги.
Крестьяне во многих местностях уже не могли вести хозяйство и уходили с насиженных мест. В хрониках того времени найдено очень много жалоб на разорившихся крестьян, бросивших свои дома. Недоимки пытались собрать с оставшихся крестьян, все чаще применяя принцип круговой поруки. Неудивительно, что голод постоянно поражал то одну, то другую область страны.
Поправить экономическое положение можно было только снижением налогов, чтобы труд земледельца приносил хоть какой-нибудь доход. Но правительство не желало уменьшать налоговое бремя. А феодалы, наоборот, продолжали ужесточать налоговые требования к крестьянству. Несмотря на внешний блеск империи, уже при Шах-Джахане обозначился ее упадок. Символически это выразилось в переходе от яркой монументальности и помпезности архитектурных построек к их значительно облегченному и изящному варианту. Исторически об ослаблении династии Великих Моголов свидетельствует страшный голод 1630 г., обрушившийся на юг страны, провал многочисленных попыток отобрать захваченный Ираном Кандагар и прочее. В правление Шах-Джахана значительно усилилось проникновение в Индию европейских торговых компаний.
Когда престол захватил Аурангзеб, он поместил Шах-Джахана в Агре и содержал отца в дворцовых покоях вплоть до самой смерти. Шах-Джахан проводил последние дни в обществе любимой дочери Джаханары Бегум в башне Муссаман Бурдж, откуда он до самой смерти любовался творением рук своих и мысли – Тадж-Махалом. Там нашла свой последний приют любовь всей его жизни.
Рассказать словами о красоте такого шедевра мировой архитектуры, как мавзолей Тадж-Махал, невозможно. Он уникален в своей прелести непередаваемого по музыкальности и совершенству тонкого рисунка, в устремленности ввысь, в монументальности и одновременной легкости, в удивительной гармонии со всем окружающим. В красоте его форм живут возвышенная любовь форте и страдающая душа.
Легенда о любви
Принц Кхуррам сидел на террасе дворца Арам-Бега, задумчиво смотрел на плывущие в небе облака и тщетно старался запомнить 21 суру Корана. Его губы шептали: «Но многие из этих не знают истины и потому удаляются…». Его любимая сестра Гюли играла в куклы с Арджуманд, дочерью первого министра. Тетушка Мехрун-Нисса сидела на бархатных подушках и занималась рукодельем. По садовой дорожке не спеша шла няня с огромным блюдом всевозможных фруктов. Вдруг все вздрогнули от пронзительного крика Гюли. Огромными глазами, полными ужаса, она смотрела, как Арслан, рыжий и лохматый пес садовника, сорвавшись с цепи, несся к беседке, где играли девочки.
Кхуррам не успел осознать всю меру опасности, а тоненькая Арджуманд заслонила собой испуганную Гюли и, раскинув руки, молча ждала приближения грозного пса. Когда принц подоспел на помощь, нарушитель спокойствия поспешил отбежать в сторону, подальше от всеобщей суматохи. Стало понятно, что Арслан и не собирался ни на кого нападать, он просто радовался неожиданной свободе.
Гюли уже весело смеялась, а ее защитница неожиданно заплакала, уткнувшись в плечо принца. Он смущенно гладил ее худенькие плечи, говорил какие-то утешительные слова, но Арджуманд никак не могла успокоиться.
После этого происшествия Кхуррам понял, что эта девочка значит для него очень много. Он стал чаще бывать во дворце первого министра. Отец не препятствовал его общению с Арджуманд, и они подолгу бродили по тенистому саду и беседовали обо всем на свете.