Разговор с варваром, стр. 26

[ПХ]Как вы оцениваете роль Березовского во всем этом?

[Х-АН] Не секрет, что он играл серьезную роль в политике. А в Чечне он играл ядовитую роль. Такую же ядовитую роль там многие играли. Только он, как более инициативный человек, лучше проявился… Он всегда в себе несет и организатора и исполнителя одновременно. Поэтому он всегда засвечивается больше других.

Тем временем работает государство. А государство – это неживой механизм. У него нет нравственности – есть только интересы. Интерес должен выполняться. Только если народ нравственные требования выставляет, государство должно считаться с народом. Но если нравственность в народе на низком уровне, государство этим будет пользоваться и тоже будет на таком же уровне идти.

[ПХ]Вы думаете, Березовский действовал с позволения государства?

[Х-АН]Конечно. Коррумпированного, безнравственного государства.

[ПХ]Но в то же время он опирался на конкретных чеченских бандитов и полевых командиров?

[Х-АН] Естественно, опирался. Он же всегда выставлял себя как друг чеченцев. И при этом он чеченцев не понимает абсолютно. Ведь он думает, что все продается, что все можно купить!

[ПХ]Даже если допустить, что вторая чеченская война была спровоцирована либо Кремлем, либо Березовским в союзе с Хаттабом и Басаевым, факт остается фактом: именно из Чечни шла вся эта волна насилия и бандитизма, на нее в конце концов и ответила Россия. Ведь после 1996 года Чечня фактически обрела независимость. И что получилось? Водоснабжение не работало. Городской транспорт не работал. Электричество постоянно прерывалось. Экономика пришла в полный упадок. Государственных служащих отстреливали, взрывали. Людей брали в заложники, возобновилось рабовладение. Постоянные грабежи и вооруженные разборки… Короче, стоило российским войскам уйти, и в Чечне все принялись друг другу глотки резать. Почему все это началось именно после того, как Чечня получила независимость?

[Х-АН]Потому что была разрушена родоплеменная система, а новой, государственной, системы не было. Образ жизни и структура государства должны соответствовать друг другу. Если они не соответствуют, то революционные моменты будут. Здесь же была форма кровно-родственная, родоплеменная. Кровное родство и закон возмездия – они живут. А как на этом можно построить государство? Это же антиподы. И другую, государственную, организацию внедрить, – это значит, надо сломать родственные отношения. Чтобы построить государство, нужно огнем и мечом выжечь все, что противостоит государственному аппарату. Потому что эти две системы жить вместе не могут.

[ПХ]Но хотя бы монополию на оружие должно иметь государство?

[Х-АН]Нет. Здесь парламент, президент, МВД, армия – все институты могут быть. Но монополию государство будет иметь только тогда, когда оно имеет согласие народа, когда весь народ сказал: да, мы хотим государство, мы хотим жить под государственным законом, в государственном порядке. Государственная система может сработать, если люди одиноки, если у них нет кровно-родственных связей. Тогда любого, кто закон нарушил, выдергивай и сажай, и за него никто плакать не будет. Любого расстреляй, и никто не придет и не скажет: ты почему нашего человека расстрелял? Но если действует закон кровной мести, родственники придут завтра к президенту и убьют его. Для того чтобы сработала государственная система, надо несколько веков, чтобы уничтожать, уничтожать, уничтожать кровно-родственные связи, расселять всех родственников, чтобы вместе не жили, ничего общего не имели.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ.РЕЛИГИЯ

РОССИЯ ОПРЕДЕЛИТ СУДЬБУ МИРА

Даже в таком виде, в каком она сегодня существует – утомленная, оскорбленная и ограбленная, – Россия все-таки остается решающим полем боя для тех сил, которые стремятся покорить мир. Уже тысячу лет Русь находится на рубеже разных цивилизаций – между Западной Европой и Азией, между исламом и христианством. Одна шестая земной суши. Уникальный перекресток мира. И не в первый раз жадные завоеватели косятся на Россию, она для них решающий плацдарм к мировому господству. Сможет ли Русь отстоять грядущее нашествие? В каком лагере она очутится? В американском? В исламском? В западно-европейском? В китайском? Если кто-то сможет покорить Россию, он получит решительный перевес в борьбе за мировое господство.

А что случится, если Россия не поддастся никому и пробьет какой-то новый, самостоятельный путь? Сможет ли она определиться в собственных ценностях и целях? Если нет, то Россия вынуждена будет примкнуть к чужому лагерю. Мы и наши дети можем оказаться свидетелями этих роковых событий. Судьба мира начала XXI столетия решается судьбой России.

Уже много веков Русь является главной заставой Европы и христианства, крепостью, за которой Европа до сих пор могла процветать. Естественно, как только возникает новая мировая угроза европейской цивилизации, первый удар почти всегда принимает на себя Россия. Трижды это повторялось только за последние сто лет.

В 1905 году Япония одержала победу в войне против царской России. Это было роковое событие. Впервые в современной истории азиатская держава дала решительный отпор европейской империи. Победа Японии над Россией в 1905 году не только предшествовала дальнейшим японским победам над американцами, англичанами, французами и голландцами в 1940–1942 годах – она открыла путь Индии (1947), Китаю (1948), Вьетнаму (1975) и другим азиатским державам в их борьбе за независимость.

Коммунизм, хотя он зародился в самой Европе, представлял смертельную угрозу для традиционной христианско-европейской цивилизации. Когда интернациональный коммунизм накопил достаточно сил, чтобы взять власть, именно в России (в слабом звене европейской мировой цивилизации) в 1917 году он одержал свою первую победу и тем самым проложил себе путь к дальнейшему распространению по всему миру.

Теперь, когда интернациональный коммунизм обанкротился и экономически и духовно, в бой против остатков европейской цивилизации в России, Западной Европе и Америке вступила третья сила: воюющий ислам. Начало этой новой эпохе положила исламская революция в Иране в 1979 году. Затем последовали военные победы нового ислама в борьбе за мировое господство: поражение Советской армии в Афганистане (1979–1989) и поражение Российской армии в Чечне (1994–1996). Опять же первые удары приняла на себя Россия.

Сегодня происходит великий сдвиг в мировом порядке. Борьба против воюющего ислама кончится не скоро. Ведь боевики нового ислама мечтают завоевать мир. Почти все кровопролития в сегодняшнем мире происходят там, где ислам соприкасается с другими верами и культурами: Алжир, Нигерия, Судан, Египет, Палестина, Ливан, Босния, Косово, Македония, Чечня, Дагестан, Нагорный Карабах, Таджикистан, Афганистан, Пакистан, Кашмир, Индонезия и Филиппины. Недаром политики мира называют эту страшную полосу войны, бунта и терроризма полумесяцем кризиса.

Новый ислам является подлинным интернациональным революционным движением. И как все интернациональные революционные движения, он дважды деструктивен: своей революционностью он разрушает общественный строй, а своей интернациональностью разрушает народные традиции и народную культуру. Плоды этого движения очевидны: мир переживает волну убийств и притеснений, невиданную с 1930—1940-х годов. Вчерашние душегубы совершали свои зверства под знаменем фашизма или коммунизма, сегодняшние – во имя Аллаха.

Почему возвращается кровавый кошмар дикого прошлого? Кто все эти люди? Все эти отчаянные, кровожадные толпы на улицах мусульманских городов, все эти сумасшедшие борцы за Аллаха, эти чудовищные убийцы из 11 сентября. Откуда все эти призывы к джихаду, все эти стремления разорвать иноверцев на части?

За последние сто лет почти ни одна исламская страна не имела успеха в развитии современной экономики, в обустройстве процветающего общества или справедливого государства. Создание так называемого «исламского государства», как, например, в Иране в 1979 году или в Афганистане в 1996 году, лишь ухудшает духовное и материальное состояние общества. Многие мусульманские боевики идут сегодня на войну, чтобы защитить свою веру, культуру и нравы. Но полно и тех, кого толкает к войне самая элементарная зависть: ненависть к достижениям и успеху соседей, желание истребить то, что сами не способны создать у себя дома.