Триумф Темного Меча, стр. 21
— ...понадобятся моему пылкому принцу, — закончил Радисовик с легкой улыбкой. Приблизившись к Гаральду так, чтобы только он и мог его слышать, Радисовик тихо добавил: — Помнишь, что мы слышали о Приграничье?
Озадаченный, Гаральд пристально посмотрел в глаза Радисовику, не понимая, что тот хочет сказать. Но кардинал, бросив многозначительный взгляд в сторону остальных, больше не произнес ни слова. Хотя то, что Радисовик словно бы постарел прямо у него на глазах, поведало Гаральду куда больше, чем слова.
Принц внезапно все понял. Пророчество...
— Хорошо, Радисовик, — сказал Гаральд, стараясь говорить спокойно, хотя сердце его словно превратилось в камень, так отяготил его новый груз страха.
Радисовик открыл Коридор, и пустота бесстрастного ничто возникла на фоне терзаемых бурей деревьев и косого дождя. Принц, кардинал и двое Дуук-тсарит приготовились вступить в проход.
— Я пришлю ариэля с донесением, — пообещал Гаральд, повернувшись к собравшимся перед ним командирам. — Чародей, я оставляю тебя главнокомандующим вместо себя, — добавил он, взглядом гася протестующее бормотание. Это решение он считал безопасным. Он уже подумал было, что это заговор чародеев с целью захвата мира, но отбросил эти мысли, потому что знал этих людей и верил им. Что еще важнее, он мог оценить их способности и слабости.
Железные твари.
Гаральд мысленно представил себе кузнеца, призывающего демонов из горнила.
Нет. Это бессмысленно. Он видел, как этот человек трудился денно и нощно, выковывая наконечники копий и грубые кинжалы...
Железные твари. Это же почти смешно.
— Куда вы направляетесь, ваше высочество? — спросил Радисовик, когда принц Гаральд вступил в Коридор.
— Переправьте меня к императору Ксавьеру.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
ЖЕЛЕЗНЫЕ ТВАРИ
Жизнь есть магия. Магия есть жизнь. Магия источалась из сердца Тимхаллана, исходя из Источника Жизни в горной твердыне Купель, наполняя все в мире. Каждый камешек, каждая травинка, каждая капля воды — все было полно магией. Все живые существа — даже те, кого объявляли Мертвыми, — были одарены магией. Когда-то в Тимхаллане был один по-настоящему Мертвый, да и того изгнали за Грань.
Но сейчас источник магии словно бы отравили. Магию пронизывал страх, который исходил из источника столь глубокого и темного, что он на сотни лет был забыт. Как прежде немым воплем исходили Дозорные на Границе, пытаясь предупредить людей об опасности, так теперь в ужасе вопили камни Тимхаллана, деревья ломали ветки в безумии, сама земля дрожала от страха.
Мосия не мог двинуться с места. Заклятие антимагии не могло лишить его жизни так же верно, как этот страх. Ледяные пальцы ужаса отняли у него рассудок, дыхание, энергию, и он не мог думать, не мог ничего сделать. Но вдруг туман разошелся, и он увидел наступавший на Тимхаллан кошмар.
Он увидел железную тварь. Мосия много месяцев проработал в кузнице, и сверкание металла было знакомо ему, как мало кому из магов Тимхаллана. Приземистое жабье тело твари было больше, чем у грифона, но без крыльев, и летать тварь не могла. Ног у нее тоже не было, потому ей приходилось ползти на брюхе. Голова поворачивалась туда-сюда подобно совиной, и Мосия решил было, что существо слепо, поскольку оно неуверенно и бесцельно продвигалось вперед. Невзирая на вставшие на пути деревья, тварь поползла прямо на них, повалила, выворотила из земли с корнями. Она выворачивала камни и перепахивала землю, оставляя за собой следы на вытоптанной траве и грязи.
Мосия смотрел на нее в беспомощном ужасе, не понимая, что это за чудовище и как оно ворвалось в его мир. Затем, к ужасу своему, он обнаружил, что тварь вовсе не слепа. У нее были глаза. Как у василиска, взгляд ее был... убийственным.
Спрятавшись в зарослях деревьев футах в двадцати от твари, Мосия вдруг увидел, как прямо на него летит колдун, удирая от чудовища. В панике несясь по воздуху в развевающихся красных одеждах, Мастер войны легко обгонял медленную, неуклюжую тварь.
Голова повернулась — тварь, похоже, охотилась за своей добычей и теперь принюхивалась. Внезапно открылся единственный глаз — черный, глубокий и пустой — и уставился на удирающего колдуна. Глаз моргнул, выпустив тонкий луч света, который мелькнул так быстро, что потом Мосия даже не был уверен, что вообще его видел.
Луч угодил колдуну в спину, и тот, упав неподалеку от Мосии, покатился как раз в сторону юноши. Мосия с надеждой посмотрел на колдуна. Наконец-то рядом оказался кто-то наверняка знающий, что происходит! Мосия ожидал, что колдун встанет, поскольку ударился он не так уж и сильно. Но упавший не шевелился.
— Он не мертв, — сказал сам себе Мосия, сглатывая желчь, от страха подступившую к горлу. Подняв взгляд, он увидел, что тварь немедленно остановилась, направив башку прямо вперед. — Как он может быть мертв? Раны-то нет, только дырку в одежде прожгло... Наверное, просто оглушен. Надо помочь...
Несколько секунд у него ушло на борьбу с лишающим сил страхом. Наконец, одним глазом присматривая за тварью — вдруг она снова начнет вертеть головой, выискивая сбитую добычу, — юноша выполз из укрытия и, схватив колдуна за шиворот, втащил его в тень.
Мосия перевернул Мастера войны на спину, но даже раньше, чем увидел застывшие глаза и раскрытый рот, он понял, что тот мертв. Из груди колдуна исходил тонкий дымок. У Мосии перехватило дыхание, и он попятился от трупа.
Луч света, который и виден-то был всего какие-то доли секунды, прожег тело колдуна насквозь, как раскаленный докрасна прут прожигает дерево.
Земля под ногами задрожала: тварь поползла вперед в поисках убитой добычи. Мосии хотелось броситься наутек — вид мертвого колдуна и его мгновенная смерть полностью лишили его духа. Оторвав взгляд от трупа, он пялился на приближающуюся тварь, понимая, что та наверняка его увидит, когда поползет искать сбитого колдуна. Но он все равно не мог сделать ни шагу.
Чудовище подползало. Мосия чувствовал его мерзкий запах, ядовитые удушливые испарения, которые исходили из-под его брюха. Задыхаясь и кашляя, прячась среди деревьев, он не думал ни о побеге, ни о чем-нибудь вообще — его полностью парализовал страх.
Несомненно, именно это спасло ему жизнь:
Тварь ползла мимо него, как волк, который проходит мимо затаившегося и замершего от страха кролика, инстинктивно понимающего, что любое движение привлечет внимание хищника.
Мосия смотрел, как тварь уползает от него, как громадная голова — похоже, снова утратившая зрение, — поворачивается туда-сюда в поисках новой добычи. Она проползла мимо сбитого колдуна, даже не глянув на него и не принюхавшись.
Кентавр убивает из ненависти и потом еще уродует труп. Дракон убивает ради пропитания, грифон и химера тоже. Гигант убивает по незнанию, поскольку не осознает своей силы. Но эта тварь убила целенаправленно, равнодушно, без причины и без интереса.
Хотя туман рассеялся и Мосия теперь мог найти свой отряд и присоединиться к нему, он забился под защиту деревьев в рощице, боясь пошевелиться — и страшась оставаться на месте. Железную тварь все еще можно было видеть, еще был слышен ее рев, еще ощущалось ее зловонное дыхание, а слепая голова вертелась по сторонам, пока тварь ломилась сквозь заросли.
«Есть ли вокруг еще такие»? — подумал Мосия, в изнеможении привалившись к дереву. Его затрясло — началась реакция на пережитый ужас. Взгляд его невольно вернулся к трупу, лежавшему невдалеке. Что за чудовищ сотворил Ксавьер? Мосия быстро отвел взгляд от бледного, застывшего лица колдуна, от тонких струек дыма, поднимавшихся от обожженной ткани...
Ткань. Одежды.
Мосия снова посмотрел на труп, и глаза у него полезли на лоб. Колдун был в мерилонских одеждах!
— Олмин всеблагой! — прошептал Мосия, снова переводя взгляд на тварь, которая только что исчезла за небольшим холмом. — Она... наша? Значит, вот почему она не напала на меня?
«Чародеи!» — была его следующая мысль. Он прикрыл рот дрожащей рукой, смахнул со лба холодный пот. Торопливо огляделся по сторонам, надеясь увидеть остатки своего отряда. В нем было много чародеев, людей, рожденных и выращенных в тайном поселении приверженцев Темного искусства Техники. Они знали бы, что это такое. Может, они сами втайне создавали эту тварь, намереваясь захватить мир? Он довольно часто слышал такие толки.