Польские народные сказки, стр. 65

— Оставь, пусть полежит, никуда не денется. Пошли со мной, я тебе и получше места показать могу.

Послушался шахтер, пошел с ним. Хотел было и хлеб оставить, что взял на обед, но Скарбник не дозволил. Встревожился шахтер маленько, говорит Скарбнику:

— А мы что, наверх нескоро?

— Скоро, — отвечает Скарбник. — Но на всякий случай возьми с собой. Устанешь по дороге — будет чем подкрепиться;

Взял шахтер хлеб, и пошли они дальше. Шли, шли по штрекам, далеко зашли, устал шахтер, есть захотелось. Обратился он к Скарбнику:

— Друг, а друг, отдохнем-ка, да хлебца поедим. А то я устал. Присаживайся.

Скарбник отдыхать согласился, а хлеба в угощение от шахтера не принял. И съел его шахтер сам. Съел — и спать ему захотелось. С согласия Скарбника лег он и заснул. И проспал он сто пятьдесят лет, а ему казалось, что не больше двух часов. Вот проснулся он, а Скарбник и спрашивает:

— Ты знаешь, сколько спал?

— Да часика три, — отвечает шахтер.

Кивнул Скарбник молча, и пошли они дальше. Шли, шли — шахтер и говорит:

— Знаешь, друг, сдается мне, что мы заблудились.

— Похоже на то, — отвечает Скарбник. — Что-то я этих мест не припомню.

А тут как раз ствол и клеть. Вынул Скарбник из кармана три золотых самородка, дал их шахтеру и говорит:

— Бери, друг. Тебе там понадобятся. А то знакомых у тебя там не так уж много.

— Как это не много? Ведь жена там и дети.

Помолчал Скарбник, а потом и говорит:

— Как знаешь. Ох, и есть мне захотелось! Купи там в городе хлеба и на мою долю.

— Добро, — отвечает шахтер. — Я мигом. Только своих навещу да отца с матерью.

Взял он у Скарбника деньги на хлеб и полез наверх.

Только у края показался, а клетьевые на лебедке как заорут и давай бог ноги! Подивился шахтер: «Чего это они?» Он же не знал, что у него за эти сто пятьдесят лет бородища-то выросла по пояс. Да и сам он весь переменился.

Вышел он в город — все на него оглядываются, как на какое-то чудо, и ему тоже что-то не по себе. Все не так. Ни дома отцовского не видно, ни улиц знакомых. Все какое-то другое. «Да никак я окосел! — думает шахтер. — С чего бы это?» Видит — ларек, хлеб продают. Подходит он, протягивает Скарбниковы деньги, просит на пятнадцать грошей хлеба. А торговка, как те деньги увидела, как слова его услышала, так с испугу креститься начала. И языка такого здесь не знают, и денег таких не ведают. Даже про короля такого, чей портрет на монете, не слыхивали. Не стала торговка разбираться, кликнула полицию. Схватили шахтера — фальшивые, мол, деньги сбывать пытается, — и в кутузку препроводили. Взялись его там допрашивать — он вопросов не понимает. Сам объяснять берется — его никто понять не может. Наконец нашли с трудом человека, который по-польски говорил. Стал он шахтера спрашивать, где тот деньги взял, которыми за хлеб платить собирался. Шахтер отвечает: мне друг их дал, хлеба купить; мы с ним в шахте работаем, он меня там ждет. Стал человек тот еще всякие подробности выспрашивать — тут и выяснилось, что пробродил шахтер под землей сто пятьдесят лет и вышел наверх совсем в другом государстве.

Пригорюнился шахтер, что делать, не знает. Решил вернуться в шахту. А там его Скарбник ждет, спрашивает:

— Ну, что нового?

— Ой, друг! — отвечает шахтер. — Я поначалу чуть не рехнулся: брожу, ничего узнать не могу. А оказывается, мы с тобой сто пятьдесят лет под землей проспали, а вышли совсем в другом городе.

И город назвал.

— Ого! — говорит Скарбник. — Так мы еще вдобавок триста миль под землей протопали.

Дал Скарбник шахтеру еще три самородка, показал дорогу и говорит:

— Иди вот здесь — вернешься домой. Дороги тебе на два года. А в первую неделю третьего года чтобы ждал ты меня там под землей! Снова увидимся.

Отправился шахтер в путь-дорогу. И точно, как предсказал Скарбник, через два года пришел в свою шахту.

Ни жены, ни детей. Конторщики на шахте все новые. Не верят шахтеру, когда он им про свои приключения говорит. Показал он им Скарбниковы самородки — тут они всполошились, начали книги листать, а там и записано, что сто пятьдесят два года назад шахтер такой-то спустился под землю и без вести пропал.

В назначенное время спустился шахтер под землю, и пришел к нему вскоре Скарбник в том самом виде, в каком расстался с ним два года назад.

— Ну что? — спрашивает. — Как добрался?

— Эх, друг, — говорит шахтер. — Твоя правда — не застал я никого, кого знал.

— Пошли со мной, — говорит Скарбник. — Я тебе все подземные сокровища покажу, только трогать их не смей.

И отправились они снова странствовать под землей. Все подземные сокровища показал ему Скарбник, месяца два они там ходили. Потом заплатил ему Скарбник жалованье за все сто пятьдесят два года, два месяца и неделю, отвел обратно до места и на прощанье сказал:

— Живи на те деньги, что я тебе дал. А под землю спускаться больше не смей — смерть примешь. О том, что видал, можешь всем шахтерам рассказывать. Дозволяю тебе даже один раз привести их сюда, на это самое место, где мы с тобой разговариваем.

Рассказал шахтер другим шахтерам, что ему видеть довелось, хотел их туда сводить, да так и не сыскал того места.

КАК ШАХТЕР СО СКАРБНИКОМ ДЕНЬГИ ДЕЛИЛИ

Жил да был шахтер, бедный-пребедный, частенько выпить любил, конторщики на него злились: пить, мол, пьет, а дела не делает. Вот они и устроили ему проходку — не угрызешь! Порубал он там денек, поглядел, перекрестился и говорит:

— Матерь божья, что ж я тут, бедная головушка, заработаю?

Расстроился вконец, сел на камень и сидит. Вынул краюху хлеба, в золе печеного, и ест. Ест, и вдруг подходит к нему незнакомый шахтер, — китель на нем, пояс спасательный, — и говорит:

— Счастливо выбраться!

— Счастливо выбраться и тебе.

Спрашивает незнакомец, а был то Скарбник:

— Завтракаешь аль полдничаешь?

— Да завтракаю, — говорит шахтер.

Скарбник снова спрашивает:

— Ты что, работать здесь подрядился?

— Само собой.

Работы там было на добрую сотенную, а шахтер-то подрядился на нее за полста.

— Что ж так дешево рядишься? — спрашивает Скарбник.

— А что делать, друг? Люди больше не дают.

— Ну не горюй, — говорит Скарбник. — Я тебе помогу.

Шахтер очень обрадовался, до того обрадовался, что половину краюхи своей Скарбнику отдал. А Скарбник говорит:

— Слышь, ты тут не бейся, костей не ломай. Тебе тут не справиться, это дело для меня. А вот на работу ходи аккуратно, день в день, час в час.

— Чего ж мне свет-то даром жечь, — толкует шахтер, — коли проку от этого не будет?

— Ты зря не спрашивай, знай свое дело.

Ну добро. Послушался шахтер, ходит на работу день в день, час в час. Срок вышел, собираются штейгеры сажени мерить, а у него и полсажени проходки не наберется. И тут опять приходит Скарбник и говорит:

— Гляди. Вот как я работаю.

Встал, уперся спиной в породу и пятится. Прошел саженей двадцать.

— Хватит? — спрашивает.

— Да поболе надо бы, — отвечает шахтер.

— И то правда, — говорит Скарбник. — На двоих оно и впрямь маловато.

Уперся спиной, прошел еще десять саженей. Так что всего тридцать саженей прошел.

— Ну, теперь будет.

Обрадовался шахтер. Но говорит:

— Разве ж мне за это заплатят?

— Заплатят. Пойдешь за получкой — тачку возьми. А как получишь деньги — сей же момент сюда с ними!

Ну добро. Объявили расчет, пошел шахтер с тачкой за деньгами. Заплатили ему, что положено, целиком, и он сию же минуту с деньгами — в шахту. Довез деньги, а Скарбник ржавую соломинку положил поперек шахтного ствола, сам, ноги свесив, садится на нее у одного края, шахтера с другой стороны сажает и говорит:

— Давай дели!

— Такая куча денег! — говорит шахтер. — Мне и не сосчитать!

— Эко дело! — говорит Скарбник. — Раскладывай монету туда, монету сюда — на две кучи.