Рука Хаоса, стр. 71

Эпло лежал неподвижно. Он так стискивал челюсти, что мышцы заныли от усилия.

— Император пока не знает, что делать, — сказал ему Санг-дракс. — Лимбек дал эльфам два цикла на размышления. Я передам тебе, что они решили. Извини, но мне надо идти. Служба. Обещаю, что научу Бэйна играть в рунные кости.

Эпло услышал удаляющиеся шаги змельфа. Затем Санг-дракс остановился и вернулся к двери.

— Я поправляюсь от твоего страха, патрин.

Глава 29. ПАКСАЙЯ. Аристагон, Срединное Царство

Эльфийский корабль «Семиокий Дракон», названный так в честь легендарного чудовища эльфийских сказаний note 56, совершил благополучную, хотя и несколько неуклюжую посадку в Паксайе. Корабль был тяжело нагружен. Погода не благоприятствовала полету. Всю дорогу были дождь, ветер и туман. В порт корабль прибыл с опозданием на цикл. Команда была в дурном расположении духа, пассажиры, закутанные от холода почти до самых глаз, имели несколько бледный вид. Люди-рабы, работавшие гигантскими крыльями, тяжело обвисли на цепях, слишком усталые для того, чтобы идти в тюрьму, где их будут держать до следующего полета.

Таможенный чиновник с усталой физиономией вылез из теплой конторы и пошел по сходням. Чуть не наступая ему на пятки, на борт торопливо поднимался возбужденный паксайский торговец, вложивший изрядную сумму в доставку партии свежих плодов пуа. Однако он был совершенно уверен, что из-за опоздания и от сырости они сгнили.

Капитан корабля вышел навстречу таможеннику.

— На борту есть контрабанда, капитан? — безразлично спросил чиновник.

— Конечно, нет, ваше превосходительство, — с улыбкой поклонился капитан. — Не желаете ли проверить корабельный журнал? — показал он на свою каюту.

— Да, благодарю вас, — жестко сказал таможенник. Они ушли с палубы в капитанскую каюту. Дверь за ними захлопнулась.

— Плоды! Я хочу получить мои плоды! — тараторил торговец, возбужденно бегая по палубе. Он запутался в канатах и чуть не упал в открытый люк. Один из членов команды отбуксировал его прямым курсом к лейтенанту, который умел разбираться с подобными делами.

— Я требую мои плоды! — задыхаясь, говорил торговец.

— Прошу прощения, сударь, — ответил лейтенант, вежливо поклонившись ему, — но мы не можем разгрузить корабль, пока не получим дозволения таможни.

— И сколько же мне ждать? — терзаясь душой, спросил торговец.

Лейтенант бросил взгляд на капитанскую каюту. «Стаканчика этак три», — прикинул он.

— Могу заверить вас, сударь… — начал было он. Купец принюхался.

— Я чувствую запах! Пуа. Подгнивают!

— Наверное, это рабы смердят, сударь, — сказал лейтенант с невозмутимым лицом.

— По крайней мере, дайте мне посмотреть на мой груз, — взмолился торговец, вынимая платок и вытирая лицо.

Лейтенант немного подумал и согласился, что это можно сделать. Он повел торговца через палубу к лестнице, ведущей в трюм. Они прошли мимо пассажиров, стоявших вдоль поручней, приветственно махая друзьям и родственникам, пришедшим их встретить. Пассажирам тоже нельзя было сойти на берег, покуда их не допросят и не осмотрят их багаж.

— Рыночная цена на пуа сейчас небывало высока, — говорил торговец, с трудом поспевая за лейтенантом. Спеша за ним, он перепрыгивал через бухты канатов, спотыкался, обходил винные бочонки. — Из-за пиратских налетов, конечно же. Это первая за двенадцать циклов партия пуа, которая добралась до Паксара. Я получу огромные барыши! Если только они не сгнили… Матерь Пресвятая!

Перепуганный торговец вцепился в лейтенанта и чуть не опрокинул его за борт.

— Л-люди! — дрожащим голосом проговорил он.

Лейтенант, глянув на побледневшее, с выпученными глазами лицо торговца, потянулся к мечу, высматривая в небе драконов. Он ожидал увидеть там по меньшей, мере целую их армаду. Но там были только облака. Лейтенант мрачно воззрился на торговца. Тот по-прежнему трясся и показывал куда-то пальцем.

Он действительно увидел людей. Двоих. Два пассажира стояли поодаль от прочих. Люди были одеты в длинные черные плащи. Их лица были скрыты капюшонами — тот, что был ростом пониже, надвинул его особенно глубоко. Хотя купец не мог видеть их лиц, он узнал в них людей. Ни у одного эльфа не было таких широких и мускулистых плеч, как у того, кто был повыше, и никто, кроме людей, не мог носить одежды из такой грубой ткани да еще такого зловещего и несчастливого цвета, как черный. На борту все, даже люди-рабы, старались держаться от них подальше.

Лейтенант бросил меч в ножны с выражением чрезвычайной досады на лице.

— Сюда, сударь, — сказал он торговцу, подталкивая разинувшего рот эльфа вперед.

— Но они… они же шатаются здесь свободно!

— Да, сударь, — сказал лейтенант. Эльф уставился на людей, словно зачарованный, и чуть не полетел в открытый люк.

— Мы пришли, сударь. Смотрите, куда идете. Нам не хотелось бы, чтобы вы упали и свернули себе шею, — сказал лейтенант, возводя очи горе и, видимо, прося у небес сил устоять перед искушением самому сделать это.

— Но разве они не должны быть в кандалах? В цепях или в чем там еще? — спросил торговец, осторожно спускаясь в трюм по лестнице.

— Вероятно, сударь, — ответил лейтенант, собираясь спускаться следом. — Но нам это запрещено.

— Запрещено? — торговец с возмущенным видом остановился. — Никогда не слышал такого. Кто это запретил?

— Кенкари, сударь, — невозмутимо ответил лейтенант, с удовольствием наблюдая за тем, как торговец бледнеет.

— Матерь Пресвятая, — снова сказал эльф, но уже с большим почтением. — Почему же? — шепотом спросил он. — Если это не секрет, конечно.

— Нет-нет. Эти двое из тех, кого люди называют «мертвыми монахами». Они совершают святое паломничество в Храм, и им позволено беспрепятственно доехать до Храма и вернуться, но при условии, что они не будут ни с кем разговаривать.

— Мертвые монахи… Никогда бы не подумал… — сказал торговец, спускаясь в трюм, где и нашел свои плоды пуа — совершенно крепкие, хотя и немного помятые вследствие трудного путешествия.

Из капитанской каюты появился, отирая губы, таможенный чиновник. Щеки его были сейчас куда розовее, чем до того, как он вошел в каюту, а в области нагрудного кармана появилась заметная выпуклость. Лицо его было уже не усталым, а довольным. Теперь таможенник занялся пассажирами, нетерпеливо ожидавшими позволения сойти на берег. И тут лицо его помрачнело.

— Кирские монахи, а?

— Да, ваше превосходительство, — отозвался капитан. — Поднялись на борт в Сунтасе.

— Сложности с ними были?

— Нет, ваше превосходительство. У них отдельная каюта. Сейчас они в первый раз вышли из нее. Кенкари приказали нам довезти их в неприкосновенности, — напомнил капитан все еще хмурому чиновнику. — Их особы священны.

— Ага, а для вас священна ваша прибыль, — сухо добавил чиновник. — Уж вы, несомненно, содрали с них десятикратную плату.

— Надо же как-то зарабатывать на жизнь, ваше превосходительство, — неопределенно пожал плечами капитан.

Таможенник тоже пожал плечами. В конце концов, он свою долю получил.

— Полагаю, мне придется задать им несколько вопросов. — Таможенник от одной этой мысли брезгливо поморщился и вынул из кармана носовой платок. — Мне-то можно задавать им вопросы? — нерешительно добавил он. — Кенкари не сочтут это оскорблением?

— Конечно же, нет, ваше превосходительство. Да и прочим пассажирам это понравится.

Таможенник облегченно вздохнул, убедившись, что не совершает какого-нибудь ужасного нарушения этикета, и решил как можно скорее покончить с неприятным для него разговором. Он подошел к двум монахам, по-прежнему стоявшим на отшибе ото всех. Они молча поклонились. Эльф остановился на расстоянии вытянутой руки от них, закрыв платком нос и рот.

— Откуда вы? — резко спросил таможенник на ломаном эльфийском.

Монах снова поклонился, но не ответил. Таможенник нахмурился, но капитан торопливо подошел к нему и зашептал ему на ухо: