Драконы Пропавшей Звезды, стр. 27
Мина несколько долгих мгновений не сводила глаз с подарка. Ее лицо побледнело, и до слуха короля донесся подавленный вздох.
— Не беспокойся, пожалуйста, — неловко сказал Сильванеш, — я не собираюсь ни о чем просить тебя. Сейчас, во всяком случае. Но я надеюсь, что когда-нибудь ты полюбишь меня или хотя бы станешь думать обо мне с теплотой. Я надеюсь, что это случится, если ты наденешь мое кольцо.
Видя, что она не делает никакого движения, чтобы взять подарок, он торопливо схватил коробочку и открыл ее.
В свете свечей рубины, украшавшие кольцо, засверкали, напоминая застывшие капли крови. Крови его влюбленного сердца.
— Ты примешь мой подарок, Мина? — с отчаянием в голосе спросил юноша. — Ты примешь это кольцо от меня и станешь его носить ради меня?
Мина протянула к кольцу руку, пальцы ее ни чуточки не дрожали.
— Я приму твое кольцо и буду носить его, — промолвила она. — Ради Единого Бога.
И с этими словами надела кольцо на указательный палец левой руки.
Радость Сильванеша была безудержна. В первую минуту он, правда, досадовал на то, что Мина опять упомянула имя своего Бога, но тут же подумал, что, возможно, она таким образом просила благословения. Сильван сам готов был на коленях вымаливать благословение этого Бога, если это поможет ему завоевать Мину.
Он вопросительно смотрел на девушку, ожидая, когда магия кольца начнет действовать и во взгляде Мины засветится обожание.
А она смотрела на кольцо, чуть поворачивая его на пальце и следя за игрой света на гранях камней. Для юноши весь остальной мир перестал существовать. Гости, присутствовавшие на банкете, эльфы, населявшие его страну, — все исчезло, превратившись в сияние свечей, звуки музыки, аромат гардений и роз. Все это было Миной.
— А теперь, — набравшись храбрости прошептал он, — ты должна поцеловать меня.
Она наклонилась к нему. Магия кольца действовала. Он чувствовал ее любовь. Его руки обняли гибкий стан девушки, его губы приблизились к ее губам, но прежде, чем они встретились, из уст девушки вырвался тяжелый вздох. Ее тело напряглось, глаза расширились от ужаса.
— Мина! — вскричал Сильванеш. — Что с тобой?
Она громко вскрикнула, хотела что-то сказать и внезапно начала задыхаться. Изо всех сил сжав кольцо, Мина попыталась сдернуть его с пальца, но тут ее тело сотрясли конвульсии. Девушка ничком рухнула на стол, раскинув руки. Со стола посыпались на пол бокалы и обеденные приборы. С губ Мины сорвался страшный, почти звериный крик, от которого собравшихся охватил ужас. Неожиданно он оборвался, Мина замерла и больше уже не двигалась. Янтарный блеск ее глаз померк. Их неподвижный обвиняющий взгляд был устремлен на Сильванеша.
Кайрин вскочил, не зная, что делать. В мыслях его царило смятение. Его первая забота была о Сильванеше, он пытался придумать что-нибудь для спасения короля, но почти сразу отбросил эту мысль. Какое может быть спасение, если вокруг целая толпа Рыцарей Тьмы? И Кайрин, едва ли сознавая это, отступился в ту минуту от своего короля и брата. Он подумал об ответственности перед народом Сильванести. Кайрин ничего не мог сделать для спасения кузена, но он должен был спасти свой народ. О происшедшем должны были узнать кираты. Их следовало предупредить...
Остальные эльфы, сидевшие за столом, остолбенели от изумления, не в состоянии сдвинуться со своих мест. Время замедлило бег и замерло совсем. Все вокруг застыли, пораженные.
— Мина! — раздался отчаянный крик Сильванеша, и король бросился к девушке.
И тут все забурлило. Офицеры Мины с гневными криками стали прокладывать себе путь, отбрасывая ногами стулья, переворачивая столы и кресла, сбивая с ног каждого, кто им мешал. Послышались крики эльфов, плач испуганных женщин. Кому-то все же удалось сохранить присутствие духа и, схватив за руку супруга или супругу, скрыться. Среди них был и Кайрин. Когда Неракские Рыцари окружили стол, на котором лежало тело Мины, эльф бросил последний взгляд на несчастного короля и с тяжелым сердцем скользнул в ночь.
Огромная, покрытая рыжим мехом лапа сгребла плечо короля смертельной хваткой. Минотавр оторвал Сильванеша от кресла и, изрыгая проклятия, отбросил, как негодную тряпку.
Сильванеш ударился об ажурный трельяж и рухнул в яму, в которой прежде росло Древо Щита. Он лежал там, ошеломленный, почти потерявший способность дышать. Затем над ним нависли искаженные неудержимым гневом человеческие лица, и грубые руки вытащили короля из ямы. Боль пронзила его тело, юноша застонал.
Рыцари подвели Сильванеша к столу. Минотавр приложил ладонь к шее Мины.
— Пульс не прощупывается. Она мертва, — объявил он. На его искривившихся губах выступила пена. Обернувшись, он указал на короля эльфов. — Вот ее убийца!
— Нет! — выкрикнул юноша. — Я люблю ее! Я подарил ей кольцо!
Минотавр поднял безжизненную руку Мины резким движением сорвал с ее пальца рубиновый ободок и сунул его под нос Сильванешу.
— Да, вы подарили ей кольцо. Но оно отравленное! Ваше кольцо убило Мину!
В одном из рубинов торчала крохотная иголочка. На кончике ее виднелась капля блестящей крови.
— Эту иглу приводила в движение маленькая пружинка, — объявил во всеуслышание минотавр, подняв кольцо так, чтобы всем было видно. — Стоило жертве повернуть кольцо на пальце, как пружинка срабатывала и игла протыкала кожу, посылая в кровь смертельный яд. Могу поспорить, — мрачно добавил он, — этот яд из тех, что в ходу у вас, у эльфов.
— Я не... — выкрикнул Сильванеш в приступе отчаяния. — Кольцо не могло... Это не из-за кольца...
И тут он внезапно смолк, охваченный подозрением, и мысленным взором увидел Самара на пороге королевских покоев. Самара, который знал все тайные переходы во дворце. Самара, который пытался принудить Сильванеша бежать и не скрывал своей ненависти к Мине. Но то письмо было написано женской рукой. Его мать...
Новый удар заставил Сильванеша пошатнуться. Нанесенный кулаком минотавра, этот удар сломал королю челюсть. Но куда более сильным было вспыхнувшее в сознании юноши подозрение и сознание собственной вины. Он любил Мину, и он же погубил ее.
От следующего удара минотавра юный король лишился чувств.
11. Подготовка к погребению
Звезды медленно меркли с приходом рассвета, побежденные ярким, сияющим блеском солнца Кринна. Рассвет не принес надежд жителям Сильваноста. После смерти Мины прошли ночь и один день. По приказу генерала Догаха город был закрыт, ворота городской стены опечатаны. Жителям повелели оставаться в своих домах — как было заявлено, ради их собственной безопасности, и эльфы не могли даже подумать о том, чтобы ослушаться этого приказа. Отряды Рыцарей Тьмы непрерывно патрулировали улицы. Единственными звуками, которые доносились в окна домов, были размеренный топот тяжелых ботинок и редкие отрывистые команды офицеров.
Ранним утром за городской чертой, в лагере Неракских Рыцарей, три офицера высшего ранга стояли перед командирским шатром Мины, нерешительно глядя друг на друга. Никто не хотел первым входить в пустой шатер. Дух Мины все еще витал в нем. Она продолжала жить в каждом предмете, к которому прикасались ее руки. И это незримое присутствие Мины делало боль от ее потери еще острее. Наконец Догах с печальным лицом откинул полотнище шатра и вошел внутрь. Самоал последовал за ним. Последним вошел Галдар.
Внутри шатра капитан Самоал зажег масляный светильник, и они огляделись. Имея во дворце командный пункт, Мина, однако, больше любила работать здесь, в лагере своих войск. Ее первый командирский шатер пропал во время бегства от великанов-людоедов. Нынешний был сделан эльфами и, конечно же, богато украшен. На взгляд людей, он больше походил на цирк-шапито, чем на военную палатку, был легким, удобно складывался и надежно предохранял от непогоды.
Внутри палатки помещались стол, позаимствованный из дворца, несколько стульев и простая койка, на которой иногда отдыхала Мина. Никто еще не был здесь после трагической ночи банкета. Все вещи оставались на своих местах. Карта с ее собственноручными пометками лежала расстеленной на столе: маленькие кружки и стрелки указывали направления, в которых перемещались войска. Галдар мельком взглянул на карту, предполагая, что там обозначены земли Сильванести. Убедившись, что это не так, он покачал рогатой головой. Жестяная кружка с недопитым крепким чаем стояла в западном углу мира, придерживая карту. На северо-востоке оплывала свеча. Мина работала здесь вплоть до самого начала банкета. Дорожка расплавленного воска стекла со свечи и устремилась в Новое море. Тоска сжала сердце Галдара, он потер лицо и отвернулся.