Драконы подземелий, стр. 63

Гном протянул руку куда-то в темноту, достав оттуда бутыль. Вытащив пробку, он широко улыбнулся и протянул сосуд Флинту.

В воздухе разлился чудный аромат крепкого ликера, того самого знаменитого напитка, который так славно умеют варить гномы.

– Не хочешь глотнуть? – предложил лукаво гость.

Жуткое подозрение закралось в душу Флинта. Тем не менее, он поднес бутыль ко рту и сделал глоток. Напиток обжег язык и горло, огненной струйкой пролившись в желудок.

Флинт судорожно вдохнул, утирая слезы с глаз.

– Правда неплохо? Моего собственного изготовления, – с гордостью заявил гном. – Могу поклясться, что ты ничего подобного не пробовал.

Флинт кивнул и закашлялся.

Гном взял у него из рук бутыль, сам приложился к ней, а затем подбросил вверх, отчего та послушно растаяла в воздухе. Он опустился на корточки рядом с Флинтом, сжавшимся под пристальным взглядом черных глаз незнакомца.

– Что, припомнил мое имя? – насмешливо и хитро прищурился гном.

Флинт знал имя этого гнома не хуже своего собственного, но подобное открытие оказалось столь ошеломительным, что даже не хотелось в него верить, и потому Флинт только покачал головой.

– Ладно, не буду вытаскивать из тебя его клещами, – вздохнул гном, добродушно усмехаясь. – Довольно и того что я тебя знаю, Флинт Огненный Горн. И знаю очень хорошо, как и твоего отца, и деда, и они знали меня, как и ты хотя ты слишком упрям, чтобы согласиться. И это меня радует, даже очень. Потому, – продолжал гном, подаваясь вперед и фамильярно толкая Флинта в грудь, – я собираюсь кое-что для тебя сделать. Хочу дать тебе шанс стать героем: найти Молот Караса и спасти мир, выковав драконьи копья. Твое имя, Огненный Горн, прославится по всему Ансалону.

В душу Флинта закралось подозрение.

– В чем тут подвох?

Гном просто согнулся пополам от хохота. Казалось странным, что никто в храме его не слышит. Ни один из спящих даже не пошевелился.

– У тебя осталось не слишком много времени, Флинт Огненный Горн. Ведь ты и сам это знаешь, не так ли? Тебе порой трудно дышать, болит челюсть и левая рука… как у твоего отца незадолго до смерти.

– Вовсе нет! – возмутился Флинт. – Я поздоровее буду всех здешних гномов!

Гость только пожал плечами:

– Просто тебе стоит задуматься о том, что ты оставишь после себя. Будет ли твое имя восхваляться в песнях, или же ты умрешь бесславной смертью и канешь в забвение?

– Так в чем же все-таки подвох? – поинтересовался Флинт, хмуря брови.

– Все, что тебе нужно сделать, – это надеть шлем Граллена, – ответил гном.

– Ха! – громко хохотнул Флинт. Он постучал костяшками пальцев по лежавшему под рукой шлему. – Это точно западня!

– Вовсе нет, – возразил гном, довольно поглаживая бороду. – Принц Граллен знает, где искать Молот Караса. И как его заполучить.

– А что это за проклятие? – с сомнением спросил Флинт.

Гном лишь покачал головой:

– Опасность существует. Я этого не отрицаю, но ведь жизнь – игра, Флинт Огненный Горн. Хочешь все выиграть – нужно рисковать.

Флинт погрузился в размышления, рассеянно потирая левую руку. Заметив взгляд гнома, взиравшего на него с едва заметной улыбкой, Флинт смущенно прекратил.

– Я это обдумаю, – произнес, наконец, Огненный Горн.

– Конечно, – кивнул гость.

Он поднялся на ноги, потянулся и зевнул. Флинт тоже встал из уважения.

– Ты… ты предлагал такую сделку кому-то еще?

Гном лукаво подмигнул:

– А это мое дело.

Флинт лишь пробормотал нечто неразборчивое в знак согласия.

– А они… эти гномы… знают, что ты здесь?

Гном обвел взглядом храм:

– А что, похоже? Скверные дети! «Сделай то! Сделай это! Дай мне одно! Дай мне другое! Помоги мне его одолеть! Услышь мои молитвы, не слушай его! Я достоин! Он нет!»

Гном взревел. Подняв к небесам сжатые кулаки, он рычал все громче и громче, и от его гнева гора сотряслась до самого основания. Флинт рухнул на колени.

Гном тотчас опустил руки. Он одернул куртку, расправил кружева и погладил перо.

– Я могу вернуться в Торбардин, – проговорил он, подмигнув и хитро улыбнувшись. – А могу и не вернуться.

Ночной гость водрузил на голову шляпу, смерил Флинта взглядом темных проницательных глаз и, напевая веселый мотивчик, пританцовывая вышел из храма.

Флинт так и остался стоять на коленях.

Арман Карас, проснувшись, увидел старого гнома, ползающего по полу на карачках.

– Ты тоже почувствовал толчки? – спросил он участливо. – Не тревожься. Ничего серьезного, о таких землетрясениях мы говорим: «тарелки гремят». Ложись спать.

Арман снова улегся и скоро громко захрапел.

Флинт поднялся, потрясенный, и утер пот со лба. Он взглянул на шлем Граллена и подумал – уже не в первый раз, – каково это: быть героем. Он вспомнил о боли в плече и о смерти, он размышлял о том, что никто о нем не вспомнит. Представлял себе тарелки, гремящие в Торбардине.

Огненный Горн улегся, но так и не заснул. Он положил шлем рядом с собой, постаравшись больше к нему не притрагиваться.

6

Дрэй-йан мерил шагами комнату, с нетерпением ожидая, когда же явится Грэг с докладом. Привычку ходить из угла в угол и пожимать плечами он перенял у людей. Когда он впервые увидел, как, размышляя над той или иной проблемой, повелитель Верминаард, не имея сил усидеть на месте, принимался расхаживать по покоям, аурак с презрением отнесся к этому как к пустой трате энергии. Но продолжалось это ровно до той поры, когда серьезные проблемы встали перед ним самим. Теперь взад и вперед шагал драконид.

Стоило раздаться условному стуку, он голосом Верминаарда скомандовал Грэгу войти.

Вояка подчинился мгновенно и быстро захлопнул за собой дверь.

– Ну что? – поинтересовался Дрэй-йан, видя угрюмое выражение морды бозака. – Какие вести?

– Врата Торбардина открыты, а из-за снегопада в горах мы вынуждены были прекратить преследование рабов.

– Как неудачно! – произнес Дрэй-йан, почесав подбородок когтистой лапой.

– Снегопад усилился, ничего не видно, – оправдывался Грэг. – Драконы, и красные и синие, отказываются летать в такую бурю. Они говорят, мокрый снег налипает на крылья. Жалуются, мол, ничего не видят и теряют ориентацию, боятся врезаться в горный склон. Если нам нужны драконы, привычные к снегопадам, то стоит послать за белыми, они сейчас на юге.

– Они заняты в войне за Ледяную Стену. Даже если они согласятся помочь, на переговоры с повелителем Фил-Тхасом уйдут недели, а время не ждет.

– Эти рабы не стоят потраченных на их преследование усилий, – заметил Грэг.

– Нет, пусть себе катятся в Бездну. – Дрэй-йан злобно сощурился, жестом указывая на перевязанный черной тесьмой свиток, лежавший на его столе. – Я получил благодарность от Ариакаса за удвоение добычи железной руды.

– Ты должен быть рад этому, Дрэй-йан, – сказал Грэг, удивляясь подобной реакции аурака.

– Скажу иначе. Это Повелитель Верминаард получил благодарность. – Дрэй-йан просто выплюнул имя бывшего командира, скрежеща зубами.

– Ах, вот в чем дело, – понял бозак.

– Это была моя идея – вести переговоры с Торбардином! Я тратил свое время, умасливая этих волосатых косоглазых тайваров! А кто получает дивиденды? Верминаард! Ему шлет послания сам император, приглашая в Нераку. Ему достаются вся честь и слава! А мне-то что делать? Я не могу войти в храм Темной Владычицы под покровом этого обмана да и не хочу! Я – Дрэй-йан! Я заслужил эти похвалы, славу и почести!

– Ты всегда можешь отправить Ариакасу сообщение о смерти Верминаарда.

– Мы и ойкнуть не успеем, как он пришлет на его место человека, ту самую женщину, которую зовут Синяя Повелительница. Она спит и видит, как бы встать во главе Красной армии, и, как я слышал, презирает драконидов. Мы с тобой оба окончим наши дни, работая в рудниках!