Наследие Темного Меча, стр. 66

Мы продвигались вглубь пещеры. Джорам постепенно слабел, все тяжелее опирался на нас, и вести его становилось все труднее. Большую часть нагрузки принимала на себя Сцилла, но и у меня плечи уже горели от усталости. Я невольно подумал о боли, которую приходилось терпеть Джораму. Он переносил страдания молча, без единой жалобы, и мне стало стыдно за себя. Я решительно отбросил мысли о собственных трудностях и продолжал шагать вперёд.

Неожиданно Сарьон остановился.

— Мне это не нравится, — сказал он. — Там, внизу, кто-то есть. Вы чувствуете запах? Это дракон, — добавил он, нахмурив брови. — Дракон Ночи.

— Да, кто-то обитал, отец, — отозвалась Элиза, осветив фонариком тоннель с гладким полом и такими же гладкими стенами. — Не знаю, кто это был, но сейчас здесь уже никого нет. Наверное, он умер, когда исчезла магия. Почему вы решили, что это был дракон?

— Не знаю, — Сарьон немного растерялся. — Мне просто так подумалось, вот и всё. — Он был проницательным человеком и большую часть жизни прожил в волшебном Тимхаллане. Несколько озадаченный, Сарьон посмотрел на Сциллу. Теперь он тоже всерьёз задумался о её шутливых словах. — Может быть, нам стоит подождать Мосию? Нужно ли идти дальше, пока мы не знаем, что с ним случилось? И… вы уверены, что нам следует спускаться дальше по этому тоннелю?

— Да, отец, — уверенно ответила Элиза. — Мне очень жаль, но надо идти дальше. Тёмный Меч — там, внизу.

Услышав это, Джорам поднял голову. Он был очень бледен, кровь прочертила тёмные полосы на его лице. Только что он пребывал в полубессознательном состоянии, ноги едва держали его, глаза были закрыты. Но слова «Тёмный Меч», сказанные его дочерью, подействовали сильнее стимуляторов.

— Где он? — слабым голосом спросил Джорам. — Он надёжно спрятан?

— Да, — ответила Элиза, переживая за отца. — Он в безопасности. Ох, папа, мне так жаль! Я не имела права…

Джорам покачал головой.

— Это я не имел права, — с трудом выговорил он. Его голова поникла, глаза снова закрылись, и он обвис у нас на руках.

— Что бы ни случилось, я должен отдохнуть! — знаками показал я, опасаясь, что могу уронить Джорама.

Сцилла кивнула, и мы опустили Джорама на пол пещеры.

Мои плечи так болели, что я закусил губы, чтобы не закричать от боли.

— С ним все будет в порядке? — со страхом спросила Элиза, присаживаясь рядом с отцом. Она убрала от его лица кудрявые чёрные волосы, такие же, как у неё, только слегка тронутые сединой на висках. — Он кажется таким слабым.

— Времени у нас не много, — признал Сарьон. — И из-за Джорама, и из-за нас самих, и из-за тех, кто на нас рассчитывает.

— Я в растерянности, — знаками показал я. — Я потерял счёт времени — любому времени! Сколько у нас осталось?

— До полуночи, — ответила Сцилла, посмотрев на свои часы со светящимся циферблатом.

— В полночь последний корабль покинет форпост? — спросил Сарьон.

Сцилла посмотрела на него как-то странно и спокойно ответила:

— Последний корабль уже улетел. В полночь прибудут хч'нив.

— Что? — От страха и тревоги я жестикулировал очень быстро. — Но как же мы отправим Тёмный Меч на Землю? И какая от этого будет польза? Зачем мы так упорствуем в этом безрассудстве? Ведь всё равно все умрём!

Сцилла собиралась ответить, но тут в тоннеле послышались чьи-то быстрые шаги. Мы все сразу же притихли, а Сцилла вскочила на ноги и встала между нами и тем, кто спускался по тоннелю.

— Погасите свет! — прошипела она.

Элиза выключила фонарь. Мы сгрудились в темноте, настолько испуганные, что наш страх как будто ожил, обрёл форму и плоть. Я услышал, что каталист тихо молится Олмину. Потом он сжал мою руку в своей — тёплой и сильной. Так Сарьон старался успокоить меня и напомнить, что Олмин хранит нас, направляет и оберегает. И хотя все может завершиться ужасно, мы не останемся одни. Я тоже помолился, попросил Олмина укрепить меня в вере и дать сил выдержать ниспосланные нам испытания до конца.

Из темноты появился бегущий человек и едва не налетел на Сциллу.

— Что за… — раздался голос.

— Мосия! — с облегчением выдохнула Сцилла.

Элиза включила фонарик.

Мосия сердито уставился на нас.

— Какого черта вы здесь делаете? — спросил он. — Решили устроить пикник? Почему…

Тут он заметил Джорама, лежащего недвижно на полу пещеры.

— О… — Мосия покачал головой и повернулся к Сцилле. — Он умер?

— Нет, но ему нехорошо, — сказала она, быстро посмотрев на Элизу.

— Нам нельзя ждать. Я разобрался с техномантами, но в любой момент через телепорт могут прийти другие. Они успели поднять тревогу, и мне не удалось им помешать. Нужно быстро забрать Тёмный Меч и бежать отсюда! Мы с тобой можем его понести.

— Ты хоть бы сам смог идти. Неважно выглядишь, — сказала Сцилла, когда они вдвоём склонились, чтобы поднять Джорама. — У тебя осталось хоть немного Жизни?

— Чуть-чуть, — Мосия едва дышал от усталости. Он снова вернулся в человеческий облик, но, наверное, это перевоплощение дорого ему обошлось — колдун выглядел измученным до крайности.

— Может быть, я снова смогу дать тебе Жизнь? — предложил я, чувствуя себя виноватым из-за того, что подвёл товарищей.

Сарьон посмотрел на меня с неприкрытым удивлением.

— Ты давал Мосии Жизнь, Ройвин? Но как? Когда?

— Слишком долго объяснять, отец, — ответил Мосия.

Они со Сциллой пошли вниз по тоннелю, поддерживая Джорама. Мосия отверг моё предложение — сказал, что мне стоит поберечь силы, потому что ничего ещё не закончилось. В полночь хч'нив нападут на Тимхаллан. Смайс и его техноманты пойдут на все, чтобы отыскать Тёмный Меч. Куда мы сможем скрыться — так, чтобы они нас не нашли? И как мы будем сражаться с огромными армиями хч'нив одним-единственным мечом, каким бы могущественным он ни был? А на более житейском уровне слово «пикник» напомнило мне о том, что мы уже очень давно ничего не ели. И запасы воды тоже подходили к концу. Все мы проголодались и хотели пить, и кто знает, сколько времени ещё пройдёт, прежде чем мы отыщем какую-нибудь пищу и воду? Джорам умирает. Я вдруг подумал о том, что он, может быть, самый счастливый из нас.

Конечно, я должен быть крепок в вере, о чём безмолвно напомнил мне Сарьон. Но мне было очень трудно полагаться на Олмина, когда здравый смысл и логика явно оборачивались против нас.

Я пытался разогреть слабо тлеющий огонёк надежды, когда услышал звук, из-за которого последняя искра надежды мгновенно угасла.

Звук, который я уже слышал в этом самом тоннеле, но в другой жизни — в той жизни, которая завершилась таким страшным концом.

Из драконьей пещеры, которая была уже неподалёку, доносилось громоподобное дыхание чудовища.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

— Дракон, — сказал Мосия. — Дракон Ночи.

— Но это невозможно! — ахнул Сарьон. — Драконы — волшебные существа. Они все должны были вымереть, когда Жизнь исчезла из Тимхаллана.

— Жизнь не исчезла, отец. Источник был разрушен, но магия не пропала, как мы все думали.

— Мы считаем, что Источник был запечатан, отец, — добавила Сцилла.

— Я не верю, что это дракон, — вмешалась Элиза. — Мы же были там совсем недавно.

— Если помните, я и тогда говорил, что в пещере пахнет так, будто в ней кто-то обитает, — заметил Мосия.

— Но… я всё равно не понимаю… — Сарьон совсем растерялся. — Откуда вы могли знать, что в этой пещере обитает Дракон Ночи? Это может быть любой другой зверь! Медведь, например.

— Медведь? Ну да, конечно. Милый Тедди! Что ж, это все объясняет. Или, может быть, не объясняет. Но мы уже бывали в этой пещере раньше. Собственно, мы однажды уже умерли здесь. — Мосия пристально посмотрел на Сциллу. — Разве не так, сэр рыцарь?