За час до полуночи, стр. 32
На мгновение мне показалось, что я схожу с ума. Я попал в какую-то фантастическую страну с правилами и нормами поведения, столь же архаичными, как в средневековом рыцарском ордене.
Я не мог собраться с мыслями, но все же произнес:
– Никак не пойму. Если я не знал, что Хоффер из мафии, то он знал, что я твой внук. К тому же я не скрывал от Бёрка, что обсуждал наше дело с тобой.
– Но почему это должно его волновать? История с похищением его падчерицы выглядела достаточно правдоподобно, включая и причины, по которым он избегал ее огласки. В его вторую историю с деньгами кредитных фондов, как он считал, поверили все, в том числе и я. Так какое отношение происшествие с девушкой могло иметь к его деньгам?
Это было формально логичное объяснение. Во всяком случае, столь же логичное, как любое другое, если рассуждать в рамках их абсурдной логики.
– Все-таки я не вижу, почему ты никак не мог предупредить меня, хотя бы намекнуть об их намерениях или сообщить, что Хоффер из мафии, – еще в тот первый вечер, когда я рассказал тебе, зачем сюда приехал?
– Только нарушив закон, Стаси, что выше моих сил. Хоффер тоже знал и хотел меня на этом поймать. Но все вышло чисто. Хоффер втянул тебя в свои махинации, они с Бёрком врали тебе. Если теперь ты им помешал, то обвинять им некого, кроме самих себя.
– Твой совет может решить по-другому, – усмехнулся я. – Никто не поверит, что твой внук действовал не по твоей указке.
– Вот мы и посмотрим, – ответил он. – Но ты должен прийти на заседание, Стаси, и все увидеть собственными глазами. Предстоит довольно забавное зрелище.
– Забавное! – Если бы он сидел ближе, я мог бы не сдержаться и ударить его. – Меня же могли убить там, ты понимаешь? Я любил тебя, любил всегда, несмотря ни на что, а ты спокойно послал меня на смерть во имя каких-то маразматических правил – ничего себе забавы у вас.
Дед нахмурился.
– На смерть, Стаси? Ты действительно так думаешь? – Он резко рассмеялся. – Ну хорошо. Помнишь тот первый вечер, когда ты пришел сюда? Я собирался удержать тебя здесь силой, если бы потребовалось. Но потом поговорил со своим внуком, увидел его в деле и понял, кто передо мной – мафиози, такой же, как его дед, только еще лучше. А Бёрк, от которого уже несет мертвечиной, – пустое место. Ты думаешь, я мог поверить, что мой внук с ним не справится? – Его голос упал до хриплого шепота, пока он все ближе и ближе придвигался ко мне, опершись о край постели. Я смотрел на него не мигая, как Загипнотизированный. – Ты так и не понял, Стаси? Хофферу был положен шанс, таковы правила, но мне хотелось заставить его ползать на брюхе, потому что из них всех, скорее всего, он виновен в гибели моей дочери. Я хотел, чтобы его затея провалилась, поэтому я послал самого лучшего и закаленного мафиози из всех, кого знал, чтобы он провалил ее.
Холод сковал меня и прошиб ледяной пот, когда он откинулся в кресле и безмятежно закурил следующую сигару.
– Для тебя это игра в шахматы, не правда ли? Чем хитроумнее, тем лучше. Ты мог бы снести Хофферу голову в любой момент, когда тебе вздумается. Дома, на улице, в машине. Но тебе этого мало. Ты хотел разыграть спектакль по всем правилам.
– А они всегда идут долго. – Смахнув пылинку с пиджака и поправив галстук, он встал. Его лицо выражало спокойное достоинство. – Они скоро подъедут. Я пришлю Марко с одеждой для тебя.
Дверь за ним закрылась. Я продолжал лежать, уставившись в потолок. Затем опустил ноги на пол, встал и попытался сделать несколько шагов.
Дойдя до окна, повернул назад к кровати. У меня довольно сильно кружилась голова, а плечо адски болело при движении, но все же я мог пойти к ним, что меня пока устраивало.
Когда вошел Марко, я рылся в ящиках туалетного столика. Он положил на кровать замшевый пиджак, твидовые брюки, белоснежную нейлоновую рубашку с галстуком и достал из кармана «смит-и-вессон».
– Ты его ищешь?
Он кинул его мне. Я поймал, вынул револьвер из кобуры, несколько раз взвесил в левой руке, затем откинул барабан и высыпал патроны на одеяло.
Тщательно перезарядив, защелкнул барабан и вернул оружие на место.
– Там был еще бумажник.
– Вот он. – Марко достал его из кармана и протянул мне.
Я проверил его содержимое.
– Они уже здесь?
– Большинство пришли.
– А Хоффер?
– Еще нет.
Я попытался застегнуть рубашку, но понял, что руки слишком дрожат.
– Помоги мне одеться. Мы не должны заставлять их ждать.
Глава 16
Они собрались в салоне, а я опустился в плетеное кресло на террасе позади увитой виноградом шпалеры. Марко встал у меня за плечом.
Со своего места я все хорошо видел и слышал. За круглый стол уселись восемь человек, включая моего деда. С виду они производили впечатление довольно пестрой компании. Трое выглядели настоящими старомодными капо,носившими нарочито поношенную одежду. Четвертый, сняв с себя куртку, демонстрировал дешевые и безвкусные подтяжки. Остальные предпочли дорогие легкие костюмы, хотя ни один из них не смотрелся так элегантно, как мой дед, сидевший во главе стола в том же кремовом костюме, в котором встретил меня в первый вечер моего возвращения.
Глаза Хоффера скрывали темные очки. Он серьезно кивал в ответ на то, что говорил ему сосед справа, и выглядел вполне спокойным, видимо имея какое-то соображение наготове.
Мой дед поднял маленький серебряный колокольчик, и как только раздался его звон, все разговоры тотчас стихли. Головы разом повернулись в его сторону, но прежде чем говорить, он выдержал небольшую паузу:
– Карл Хоффер обратился с просьбой собрать специальное заседание. Я, так же как и вы, не знаю, что он желает нам сообщить, но думаю, все присутствующие в общем в курсе дела. Так что ему слово.
Хоффер не встал. Он только снял свои темные очки, и мне показалось, что у него усталый вид, и голос его звучал глухо и подавленно. Все вместе выглядело достойно и убедительно.
– Когда я предстал перед советом несколько месяцев назад, чтобы объяснить свои действия в нескольких неудачных деловых операциях, я пообещал возместить Обществу каждый пенни из денег, потерянных вследствие моего неблагоразумия. Я попросил шесть месяцев – срок достаточный для меня, – чтобы реализовать те активы, которые оставила мне моя покойная жена в Штатах. Некоторые из присутствующих решили, что я оттягиваю время и что Общество никогда не вернет эти деньги. Остальные, слава Богу, поверили мне.
Его замечание в другой ситуации вызвало бы у меня приступ смеха. За столом не было ни одного человека, который поверил бы своему соседу больше, чем на пять процентов, вне рамок сурового свода законов мафии.
Они знали это, и Хоффер тоже знал и мог сказать такое, только если действительно был глуп – что казалось невероятным – и считал их сбродом немытых крестьян, которых ничего не стоит обвести вокруг пальца.
– Ты пришел сказать нам, Карл, что не можешь заплатить?
В голосе моего деда прозвучала угроза. Свой вопрос он задал с плохо скрытым раздражением. Даже актерские способности Хоффера померкли в сравнении с игрой Вито Барбаччиа.
– Почему не могу, Вито? – Хоффер повернулся к нему, и темные очки вновь вернулись на место. – Я укладывался расчетами в назначенные мне сроки, по крайней мере, мои американские поверенные гарантировали мне это. Но произошло одно... – он поколебался, затем продолжил с видимым усилием: – ...несчастье, для меня трагическое событие, вследствие которого я теперь могу уверить совет, что возмещение Обществу денег, потерянных из-за моей небрежности, перестало быть для меня проблемой.
Конечно, он произвел театральный эффект на большинство присутствующих. За столом зашевелились, послышался невнятный ропот, и мой дед поднял руку:
– Может быть, ты объяснишь, в чем дело, Карл?
Хоффер кивнул.
– Все достаточно просто. Как вам известно, моя дорогая супруга погибла в автокатастрофе во Франции некоторое время тому назад. Вполне естественно, что состояние своего первого мужа она завещала его дочери, Джоанне. По условиям завещания я оставался единственным наследником этих денег, если девушка не доживет до совершеннолетия. – Он сомкнул пальцы и печально опустил глаза. – Хотя мне трудно в это поверить, но я узнал из надежного источника, что моя падчерица погибла в горах Монте-Каммарата вчера утром при самых трагических обстоятельствах.