Новая космическая опера. Антология, стр. 54

— Чуут-Риит?

— Похоже, член Правящей Семьи. Больше нам ничего знать не положено.

— И он направляется сюда?

— Сказать по чести, родственники Патриарха наши отдаленные края визитами не балуют, и нам от того только выгода, но новости о контакте с приматами просочились вглубь Империи и заразили наших благословенных Героев лихорадкой Далекого Путешествия. Семьи Ка'аши, — он назвал Дивную Твердь кзинским именем, — будут крайне недовольны

— Недовольны вниманием Патриархата?

— Юный кзин, многие поколения наш отдаленный участок Империи привлекал лишь авантюристов, выгнанных из родных мест ревнивыми отцами, долгами, желанием быть там, где не достанет тяжкая длань власти. Их подхлестывала спесь или, как в моем случае, трусость. Герои с ободранным мехом. Кто еще вытерпит перелет в вонючих трюмах длиною в годы? Дивная Твердь стала даром Клыкастого Бога. С чего еще этим Героям валиться на спину и демонстрировать глотки тому, у кого и без них горы богатства? Боевая ярость заставит их наброситься на Чуут-Риита, но, если тот докажет свою состоятельность, они подчинятся. А состоятельность свою он, будь уверен, докажет. Ты историю знаешь?

— Я слушал Хранителей.

— Да что Хранители! Вот Многоголосье… Прошлым вечером я просматривал на сканере историю дома Риитов. Они чуют победу заранее, берут что хотят, спокойно, без спешки, озаряемые лучами священных звезд. А потом, как ярмо, вешают эту победу на шею победителю. Рииты настоящие охотники на успешных походных командоров. Подчиняешься им, и можешь рассчитывать на солидную долю добычи.

— А если нет?

— Тогда они начнут забирать наших дочерей. В воздухе запахнет жареным, и шерсть взмокнет от страха.

— Я видел много дуэлей.

— Не сомневаюсь, и раз уж ты стал свидетелем жестоких драк и увечий — кстати, умный будет наблюдать за ними из-за толстых стен, — то имей в виду, что только дураки пытаются очистить кровь расы от собственных же идиотов, бросая вызов семье Патриарха. Потому что это семья Патриарха, а не какого-нибудь выскочки, выбившегося за счет боевых заслуг. Ну как, согласен мне помочь?

— Я готов начать хоть сейчас, мудрый и милосердный Герой! Я не подведу, не ошибусь!

— О, ты ошибешься, и не раз, самонадеянный котенок! И в наказание я стану колотить тебя так, чтобы мозги встали на место, но при этом ты не повредился умом! Прежде всего успокой своего раба. Очень важно на данной стадии развития научить его не бояться. Он должен понимать, что волен уходить и приходить, когда ему вздумается, впрочем, вижу, он к тебе сильно привязался и уже не бросит. Кстати, он должен идти именно за тобой. Все время следи, чтобы он находился ближе к тебе, а не ко мне. Это понятно?

— Да, почтенный учитель.

— Посмотрим, как ты справишься. Что бы я ни делал, все время держи своего джотока поблизости! Твое обучение начинается.

Смотритель издал громкое «р-роур-р», и его рабы тут же спрыгнули с деревьев и повели хозяина с компаньоном обратно через загон.

По пути Наставник-Рабов все думал о загадочном Чуут-Риите и его армаде. Представитель легендарного Патриархата прибудет на Хссин! Поскольку оснащенные поляризаторами двигатели не развивали скорости света, то путешествие займет мучительные для ожидания годы, но Наставник-Рабов видел в этом и хорошую сторону: он успеет подготовиться к визиту Верховного Командора-Завоевателя!

Он будет воспитывать рабов для дома Патриарха!

Эта мысль заставила его оглянуться на Длиннолапа, который семенил за ним, послушный, словно примат на цепи. Молодой кзин похлопал ободряюще по бородавчатой макушке джотока и бросил палку, чтобы тот принес, — бросил подальше от рыжего гиганта.

Впрочем, заставить себя думать о рабах в такой момент было трудновато. На самом деле мысли Наставника-Рабов стремились к командному мостику Патрульного Охотника, следующего за крейсером Чуут-Риита сквозь звездные россыпи в поисках добычи. В душе он выкрикивал бесконечные приветствия этому Герою, чье чудесное послание сквозь космос и время спасло ему жизнь. Это казалось знамением: Чуут-Риит виделся юному кзину тем светом, который приведет его однажды к доблести и славе.

Добравшись до места, Смотритель пометил щеку Наставника-Рабов черной татуировкой, чтобы рисунок был виден сквозь светлый мех, а потом приказал рабам принести тунику в пурпурных и лиловых разводах, отдаленно напоминающую стиль В'ккая, непопулярный на Хссине. Конечно, предпринятые меры внешности котенка не изменили, но заставили бы каждого местного кзина при виде изгоя обращаться к нему не иначе как Наставник-Рабов и даже в мыслях не упоминать прозвище Поедатель-Травы.

Старый кзин предостерег ученика от разговоров о неприятном инциденте в прошлом. Кзину могло стоить жизни необдуманное решение обсудить повороты судьбы соотечественника, да еще и сменившего прозвище, если только тот сам не пожелает поделиться воспоминаниями.

— Однажды и ты обзаведешься целой армией рабов, которые будут работать на других, а верны останутся лишь тебе. Одно твое имя — Наставник-Рабов — будет достаточным аргументом, чтобы тебя боялись окружающие. Следи за внешним видом, представь, что вне загона нет никакой чести и благородства, держи собственное слово крепко, а рабов — поблизости.

Наставнику-Рабов показали его скромное жилье, а потом устроили экскурсию по жилым корпусам для джотоков: шесты и платформы под куполами. Уровнем ниже, под землей, располагались симуляторы для тренировки рабов.

— А для чего Чуут-Рииту такое количество джотоков? В большинстве домов на Хссине считается опасным держать их в качестве прислуги.

— Полагаю, командор ценит их как механиков.

— Да уж, они отлично управляются с инструментами! На верфи мне было приказано выучиться всему, что умели джотоки, но, должен признаться, я терпел неудачу каждый раз, когда мне не хватало лишних трех конечностей! Только подумать, три октала пальцев плюс один, это не шутки!

— Не забывай, что именно джотоки изобрели гравитационный поляризатор, в то время как мы учились искру из камня высекать. Они нанимали нас только за наше умение вести войны, но никак не за талант инженера.

— Значит, правда, что джотоки когда-то правили нами?

— Они командовали кораблями, на которых мы впервые вышли в космос. Но порядок возникает из хаоса. Растительность существует, чтобы разрушать камень, травоядные — чтобы поедать траву, а хищники — чтобы питаться ими. Разум дан самцам, чтобы повелевать самками. Таков природный порядок вещей, поэтому воины стоят ступенью выше простых механиков.

— А мудрость, дарованная годами, выше неумелой юности. Я правильно понял?

— Что ж, начал ты плоховато, но все еще можешь дожить до тех дней, когда шерсть будет выпадать просто так, не сменяясь на новую, если только твой льстивый язык не сыграет с тобой какую-нибудь очень злую шутку.

Глава 7

(2392 н. э.)

Длиннолап совершенно смутился, оказавшись в помещениях, куда «желтый» привел его. Пугало скорее отсутствие деревьев, а не то, что раздвигающиеся пластины вели в ограниченное пространство. Как же его рот будет есть, если вокруг нет листьев? Этому была посвящена первая в его жизни серьезная дискуссия между «руками». Глаза отчаянно вращались в поисках зелени, и каждый немым взглядом спрашивал у другого, не удалось ли чего отыскать. Сами «руки» переживали еще больше.

И в этом странном мире было так много желто-рыжих плотоядных… Длиннолап встревожился не на шутку. Он не знал, отчего его собственный «желтый» не вызывал в нем страха, разве что всякое волнение исчезало бесследно, когда они были вместе. А потом случилось нечто крайне любопытное.

Сами для себя «руки» решили звать их собственного представителя плотоядных Мягким-Желтым, причем это было лишь слово-образ, светлый невербальный набросок, только для использования самим Длиннолапом. Мягкий-Желтый был для него светом Вселенной, льющимся сквозь паутину зеленых крон. Самым лучшим, самым совершенным образом в том лесу, где проходила юность джотока. Его спутник, кажется, имел и произносимое имя, но Длиннолап до сих пор не мог уяснить правил. Иногда он обращался к пушистому созданию «Герой», иногда «Воин», порой «Кзин». Когда джоток произносил «Поедатель-Травы» и «Беззубый», рядом с «желтым» становилось небезопасно. Имена менялись по нескольку раз на дню. Проще уж звать его про себя «Мягкий-Желтый».