Последнее место, которое создал Бог, стр. 28

Когда мы достигли опушки, я ожидал, что на нас обрушится туча стрел, но ничего такого не произошло.

— Они будут ждать нас на пути, полковник, — предупредил Педро. — Хотят немного поиграть с нами. У них такой обычай.

Альберто приостановился и обернулся ко мне:

— Вы согласны с ним?

Я кивнул:

— Им нравятся такие штучки. Поймите, это для них игра. Они постараются напугать нас до смерти по пути, а нападут у самой реки, когда нам покажется, что мы уже в безопасности.

— Понимаю. Тогда главное — пройти спокойно весь путь, а на последнем отрезке бежать сломя голову?

— Именно так.

Он повернулся к сестре Марии Терезе:

— Вы слышали, сестра?

— Все мы в руках Господа, — произнесла она со смиренной улыбкой.

— Но Бог помогает тому, кто сам помогает себе, — парировал Альберто.

Справа, в пятидесяти ярдах, из джунглей просочилась группа индейцев. Альберто достал из кармана гранату Миллса, вытащил чеку и бросил в их направлении. Они наверняка находились вне зоны поражения, и взрыв имел скорее устрашающий эффект. Индейцы скрылись в джунглях, и голоса поутихли.

— Господи, мы могли на них наткнуться. Бросьте-ка и вы свою гранату, друг мой.

Я кинул гранату в середину просвета, раздался громкий взрыв, и птицы с криками поднялись в воздух, но ни одного человеческого голоса мы не услышали.

— Вам нравится молиться, сестра? — спросил Альберто, беря ее за руку. — Так помолитесь, чтобы такая же тишина сопровождала нас на всем пути до причала.

На такое, конечно, мы не могли надеяться. Хуна определенно перепугались взрывов и только поэтому немного потеряли активность. Но скоро они придут в себя. Мы не успели пройти и половины пути, как в джунглях снова началась перекличка лесных лис.

Но появились и другие звуки: удары древком копья о боевые дубинки, визгливые крики, подражания голосам птиц. Где-то близко люди продирались сквозь заросли. Но я уже слышал, как течет река, и ощущал ее сырой запах. Это вселяло надежду.

Звуки в зарослях все нарастали, наверное, индейцы сопровождали нас с двух сторон. Нам оставалось пройти пару сотен ярдов, не больше, и у меня возникло чувство, что они вот-вот нападут на нас.

Альберто сказал:

— Я беру левую сторону, а вы, Мэллори, правую. Когда я скомандую, дайте пару очередей, и сразу же мы все побежим.

Даже в этом случае шансов выбраться мы почти не имели, но ничего другого сделать не могли. Я не расслышал, что прокричал полковник, потому что одновременно он начал поливать из своего пистолета-пулемета. Я пригнулся, автомат "томпсон" забился у меня в руках, когда я дал очередь по лесу, сбивая листву.

Судя по раздавшимся крикам, мы попали в кого-то — выяснять это никто и не подумал. Вслед за Педро и сестрой Марией Терезой я бросился бежать. Для человека с наконечником стрелы в бедре Педро мчался очень быстро, его подгоняла перспектива попасться живым в руки собратьев.

Теперь крики угрозы неслись со всех сторон, и на бегу я стрелял по лесу, но вдруг до меня донесся совсем иной звук — четкий ритм пулемета "льюис". Через мгновение мы выбежали на берег реки и увидели, что катер быстро приближается к причалу, а Хэннах сам ведет огонь из пулемета, установленного на носу.

Мы уже почти достигли цели, когда из чащи со свистом полетели стрелы, не тучей — одна за другой. Первая воткнулась в землю прямо передо мной, вторая вонзилась в спину Педро, заставив его потерять равновесие. Он повернулся, и тут другая стрела попала ему в грудь. Он упал на спину.

Я продолжал бежать, нагибаясь и виляя из стороны в сторону, — здесь уже нечего было показывать свой героизм. Стрельба с катера продолжалась. Солдаты помогли сестре Марии Терезе перебраться через поручни. Альберто последовал за ней, и ему в предплечье угодила стрела. Сила удара оказалась такова, что он споткнулся и уронил свой маузер в реку. Я схватил его за здоровую руку и перетащил через поручни. Когда я присоединился к ним, то услышал команду Хэннаха, звук моторов стал тише, и катер отошел прочь от причала.

Альберто поднялся, и в этот момент один из его солдат закричал, показывая рукой на берег. Я обернулся и увидел Педро, который полз на четвереньках с торчавшей из спины стрелой. К нему из леса бежали хуна, завывая как волки.

Альберто конвульсивным движением выдернул стрелу из руки и вырвал винтовку из рук солдата, который стоял к нему ближе всех. Потом тщательно прицелился и выстрелил Педро в голову.

Катер развернулся вниз по течению. Альберто бросил винтовку на палубу, схватил сестру Марию Терезу за плечи и затряс в бессильной злобе:

— Кто убил его, сестра, я или вы? Скажите же мне! Вот еще один, за которого можно помолиться.

Она молча смотрела на него с выражением какого-то ужаса на лице. Может, впервые в своей святой жизни она поняла, что добрые намерения могут причинить зло, но, судя по дальнейшим событиям, это оказалось сомнительным.

Выплеснув свою боль, Альберто сразу сник. Он отпустил ее и произнес таким усталым голосом, какого я еще не слышал:

— Убирайтесь от меня и не показывайтесь мне на глаза.

Он повернулся и заковылял по палубе.

Глава 10

Как раз то, что нужно

Я просыпался медленно, еще не вполне уверенный, что остался в живых, и наконец понял, что лежу в подвесной койке в нашем ангаре в Ландро. На спиртовке кипел чайник. А рядом сидел Менни и читал книгу.

— Что хорошего? — спросил я его.

Он повернулся и посмотрел на меня поверх своих дешевеньких очков, потом закрыл книгу и направился ко мне. Его глаза выражали явное беспокойство.

— Эй, ну и напугали вы меня!

— А что случилось? — спросил я.

— А то, что вы вышли из самолета и отключились. Мы на тележке привезли вас сюда. Сестра Мария Тереза уже осмотрела вас.

— Ну и что же она сказала?

— Что это — определенная реакция на сильный стресс, только и всего. В такой короткий промежуток времени перед вами прошла почти вся ваша жизнь, мой мальчик.

— Вы правы, так оно и было.

Он налил в стакан виски, причем хорошего.

— А Хэннах? — спросил я.

— Он забегал сюда не менее дюжины раз. Вы же лежите здесь более шести часов. О, и Джоанна тоже приходила. Только что ушла.

Я выбрался из подвесной койки, подошел к краю ангара и посмотрел в ночь. Дождь прекратился, в свежем, прохладном воздухе разливался аромат цветов.

Мало-помалу я все припомнил. Вспышку гнева Альберто, там, на катере. Он даже отказался от ее медицинской помощи и предпочел, как он выразился, более чистые руки медика из своей команды.

Он доставил нас прямо на взлетно-посадочную полосу и приказал Хэннаху немедленно отвезти всех обратно. Каждое событие возникало передо мной, словно написанное на чистой странице: никогда в жизни я еще не падал в обморок.

— Кофе? — предложил Менни.

Я допил виски и взял у него оловянную кружку.

— Вам Хэннах рассказал, что там произошло?

— Сколько мог. Немного. Как я понимаю, там возникли какие-то разногласия.

Поэтому я рассказал ему все, и когда закончил, то он развел руками:

— Ужасное испытание.

— А может быть, я всю жизнь мечтал о такой прогулке по джунглям?

— И именно поэтому возникла такая напряженность между сестрой Марией Терезой и полковником. Дрянное дело.

— Но он имел основания, насколько я понимаю. Если бы она оставалась на катере, как обещала, все могло быть совсем иначе.

— Но разве вы сами уверены в этом?

— Она уверена. В этом-то все и дело. Она уверена, что все ее поступки освящены самим Богом. Уверена, что всегда права, что бы ни делала.

Он вздохнул:

— Должен признать, что нет ничего хуже, чем по-настоящему добрый человек, уверенный, что имеет лучший ответ на любой вопрос.

— Женщина-Кромвель!

Он откровенно озадачился моими словами.

— Я что-то не понимаю.

— Почитайте английскую историю, вот и поймете. Мне надо пройтись.