Котёнок и его Страж. Часть 1, стр. 62
Одна радость — Седрик подтвердил, что Орельен находится в добром здравии. Собственно говоря, он был здорово удивлен вопросом.
Гарета, со дня получения в подарок мантии-невидимки находившегося в нервном напряжении, наконец-то отпустило.
«Я же говорил тебе, Котенок, — в письме шла речь о Джеймсе Поттере!»
«Ой, Магнус, одно дело догадываться, а другое — знать точно…»
«Мнительный ты у меня парень…»
«Ну уж какой есть».
Глава 68
Гостиная Райвенкло преобразилась. Вокруг камина стояли горшочки с песком, в которых зрели яйца алаки. Дракончики должны были вылупиться дней через десять. Пока от счастливых владельцев не требовалось ничего особенного — только иногда вынимать яйцо из горшка и держать в руках, чтобы птенец еще в скорлупе привыкал к хозяину.
— Гарри, а почему яйца разноцветные? — поинтересовалась Блисс, баюкая в ладонях молочно-розовый кожистый шарик размером с небольшое яблоко.
Гарет пожал плечами.
— Не знаю… может, потому что дракончики тоже разноцветные?
— Да? — оживилась Мэнди. — Дракончики разноцветные? Я думала, они все золотистые, как твоя Карина… А можно заранее узнать, какого цвета будет дракончик?
— Обычно потемнее и поярче, чем цвет скорлупы. У тебя, я думаю, будет коричневый с золотым отливом, а у Блисс — ярко-розовый, как цветок шиповника.
— Коричневый… — задумчиво протянула Мэнди, — ну ладно, тоже красиво… А у Падмы?
Гарет покосился на торчащий из песка островок скорлупы.
— Серебристо-голубой. А у Парвати, насколько я помню… ей ведь досталось лиловое яйцо? Так вот, у нее будет темно-синий, с серебряными блестками на чешуйках…
— Как здорово… — вздохнула Мэнди, прижимая упругий теплый шарик к щеке, — Знаешь, Гарри, мне кажется, он шевелится внутри…
— Кстати, а как узнать, он это или она? — встряла Блисс. — Ну, в смысле, дракончик — мальчик или девочка?
— Пока в яйце — никак, — хмыкнул Гарет. — Только когда вылупится. У самцов гребни высокие и идут отдельными зубцами от головы до хвоста. И хвостовые шипы длиннее и острее, чем у самок.
— Они не будут драться между собой? — встревоженно спросила Мэнди, пряча яйцо в ладонях, словно желая укрыть своего питомца от чужих, возможно недобрых, глаз.
— Всерьез — нет. Будут играть, конечно — ну, как щенки или котята. Немножко будут кусаться, но не сильно.
Мэнди перевела дух.
— Тогда ладно. — Раскрыв ладони, она с нежностью вглядывалась в матово поблескивающий шарик, словно сделанный из молочного шоколада.
Бедный Хагрид наконец убедился, что его мечта завести НАСТОЯЩЕГО дракона провалилась с треском. Закопченное яйцо покинуло камин, упокоившись под кустом бересклета. Пройдоха-собутыльник в лучшем случае упоминался как «проходимец» — и то если лесничий пребывал в благодушном настроении. Оказалось, негодяй все-таки изрядно порастряс кошелек Хагрида.
— Семьдесят четыре галеона у меня выудил мошенник энтот!.. — жаловался полувеликан, не замечая, как за его спиной переглядываются трое первокурсников. — Ну, попадись мне, висельник клятый!..
— Хагрид, а ты не мог бы взять нас посмотреть на Пушка? — вкрадчиво осведомился Драко, которому надоело слушать гулкие стенания.
Лесничий осекся. Подозрительно покосился на белобрысого слизеринца.
— Ото хитрец! — от звуков басовитого хохота стена хижины содрогнулись. — В Запретный коридор решил проникнуть?
— И в мыслях не было! — отбивался Драко. — Я просто хотел взглянуть на цербера живьем — когда еще выпадет такая возможность!
— Нее, малый, — Хагрид ухмылялся, — не выйдет. Пушок страсть как чужих не любит. Ежели я бы его на привязи держал — другое дело. А так — кинется.
— Даже с тобой? — не терял надежды Драко.
— Даже со мной. Особенно со мной. Он, Пушок-то… защищать меня будет. Ежели кто рядом встанет — отшвырнет и собой меня прикроет. А тебе много ли надо? Косточки-то тоненькие, как у птенчика…
Рон не удержался и хрюкнул в кружку с чаем. Драко свирепо покосился в его сторону.
— Нет, Драко. Даже и не проси. Гарри, так говоришь, пусечка не сильно голодная вылупится? А молочко ей лучше холодное давать или гретое?
— Теплое. И кашу. И фрукты… Хагрид, ты же и сам все знаешь!
— Волнуюся я… — полувеликан покосился в угол, где для будущего питомца уже была оборудована настоящая детская — с уютной лежанкой, лоханью для купания и кучей игрушек.
— А ежели кроха из дома выскочит… не простудится?
— Ха-а-агрид… Это же дракон, они на ледниках спать могут без вреда для здоровья!
— Ну все же… малышка такая…
— Ничего не будет, не бойся.
— Тогда я для пусечки еще горку сделаю, — решил лесничий. — Они с горок-то любят кататься?
— Не знаю, — вздохнул Гарет. — У нас в Карсе снег выпадает только в северных областях, и то ненадолго. В Англии куда холоднее…
— Так, прежний наш план никуда не годится, — рассуждал Драко, когда они с Роном и Гарри возвращались в замок.
Рон поддел сапогом высокий сугроб, разлетевшийся искрящейся снежной пылью.
— Придумаем новый, время еще есть… Все равно, пока дракончики не вылупятся…
— И еще месяц после того, — встрял Гарет.
— Почему?
— Малыши будут сильно нуждаться в хозяине. Наверно, придется даже на уроки с ними ходить…
— Вот профессора обрадуются!
— Да уж…
— Хорошо, что завтра выходной! Все-таки в новом расписании есть свои прелести!
— Ну, должно же что-то компенсировать сдвоенную практику с Гриффиндором!
После Рождества расписание уроков перекроили. Отменили классные часы, разделили занятия на лекции и практику. Лекции по каждому предмету читались раз в неделю для всего потока. Практические занятия могли быть как сдвоенными, так и обособленными. А в субботу уроков и вовсе не было.
Не изменил своим порядкам только профессор Снейп. Занятия по Зельеварению проводились так же, как в прошлом году — опрос, теория, практика.
Самым неприятным для райвенкловцев стали совместные уроки с Гриффиндором, от чего они были великодушно избавлены в прошлом семестре. К счастью, встречались они, кроме лекций, только на ЗОТИ, но одного совместного урока хватило, чтобы оценить сладкую парочку Финниган-Томас. Парвати, Лаванда и Салли-Энн сразу же отсели от них подальше, к райвенкловцам поближе. Вокруг парты Финнигана образовалось пустое пространство.
— Смотри, Динни-бой, эти трусы разбежались, как зайцы! — хихикнул гриффиндорец.
Гарет обратил внимание на его ауру и удивился. Симус, выглядевший самодовольным и уверенным, на деле вовсе не наслаждался ситуацией. Он не мог понять, как так получилось, что с ними, такими классными парнями, никто не хочет дружить. Это было неправильно, — Финниган думал громко, не пытаясь поставить защиту, он, похоже, и не подозревал, что Гарет читает его мысли. Это было неправильно и непривычно, ведь до школы у Симуса было много друзей, он был душой компании — почему же здесь не так?
Гарет перевел оценивающий взгляд на Дина.
«Ой, матушка моя!»
«А с виду такой невинный мальчик, да?»
Первую партию в этом дуэте вел вовсе не Симус, а Дин. Бешено ревновавший друга к остальным приятелям, в Хогвартсе он сумел-таки заполучить Симуса целиком, без остатка, и тихо наслаждался своей победой, не забывая, впрочем, прилагать усилия, чтобы ситуация не вздумала поменяться.
«Глушак, — подумал Гарет, — ничего здесь не изменишь. Финниган не бросит Томаса, а тот не позволит ему заметить манипулирования. Придется терпеть и давать отпор, если полезут».