Между небом и землей, стр. 127

— Северус… — Выдохнуло из последних сил медленно уходящее сознание.

Почувствовала, как существо с силой втянуло в себя воздух, и что-то, начало подниматься изнутри, словно из меня вытаскивали маленький кусочек… Время вышло. Я закрыла глаза и мысленно помолилась, отправляя душу в последний путь…

— Эй, вы, твари, расступитесь. Кыш, кыш! — громко и как-то играючи произнес неприятный женский голос.

Едва не упав в омут с головой, я почувствовала, как душа становится на свое место, а монстр с зловонным дыханием отдаляется. А я так надеялась, что это последнее, что увижу, и почувствую в своей жизни… Глаза раскрылись с новым раскатом боли, пронзившей виски. Кто спас меня? Темный силуэт женщины возвышался над моим сгорбленным существом. Видела лишь её полоумные глаза, сверкавшие ненавистью в свете полумесяца.

— Беллатрисса… — Едва различимо прошептали мои губы.

Женщина презрительно хмыкнула.

— Встать! — Скомандовала она, её голос напоминал гиену.

Ноги не слушались. Смотрела на неё с каким-то нездоровым благоговением, знала, что эта чокнутая убийца приведет меня к заветной цели… Я успела. Ухмылка образовалась на губах. Не выдержав моих долгих вставаний, она схватила меня за загривок, и резко рванув вверх, поставила на ноги. Вновь я услышала этот мерзкий хохот истинной темной ведьмы. Беллатрисса наматывала на палочку свои кудрявые волосы и с наигранно добрым лицом, что получалось у нее скверно, смотрела на меня.

— Забавно было наблюдать за тобой. — Ехидничала она, толкнув меня подальше от дома. — Северус! — Передразнила она злорадствуя. — Как трогательно! Как романтично!

Мне не было дела до её издевательств, не нужно было повода, для того, чтобы убить эту бездушную стерву, но она была нужна, она приведет меня к нему…

— Чего ты ждешь, мразь? — Злобно спросила я, всё еще приходя в себя от едва не свершившегося поцелуя дементора.

Беллатрисса надула губки и сделала обиженное личико.

— Так ты встречаешь ту, которая приведет тебя к твоему обожаемому Северусу? — Она сделала огромный приторный акцент на слове "Обожаемому". — Ну же детка, возьми меня за руку.

Она протянула свою ладонь без страха, что я могу сжечь её дотла, эта ведьма со скверным характером знала, что ей ничего не грозит, пока Северус у них.

С отвращением глядя на эту бессовестную женщину, чей смех мог преследовать в кошмарах кого угодно, я опустила кисть в её ладонь и крепко сжала, но она словно не почувствовала этого. Внезапно, увидела бегущую вдали фигуру, и светлое серебристое пятно сопровождающее человека…

Сириус освободил проход от плотно обступившего каждый дюйм тоннеля плюща. Он знал, что возможно уже поздно, но он не имел права не пойти за ней, выбравшись из прохода на табуретку, с которой впопыхах едва не навернулся, чертыхаясь он сбежал по скрипучей лестнице вниз и увидел Аберфорта, сидящего за одном из столиков.

— Что она…

— Империус. — Негромко произнес старик.

Да Анна совсем обезумела, она заставила Аберфорта вскрыть защиту при помощи запрещенного заклятия.

— Сириус, она опасна, и она не на нашей стороне.

— Аберфорт, её мотивы, поверь совсем иные, — Зачем-то оправдывал он обезумевшую девушку, затем он дернул ручку входной двери, но она не поддалась. — Открой защиту.

Аберфорт покорно встал, словно мумия, наверняка это было похмелье от заклятия, он все еще не мог придти в себя. Его губы прошептали заклинание и защита исчезла.

— Сириус, там толпы дементоров, это опасно… — Предупредил он.

— Я знаю. — Крикнул тот, уже выбегая на улицу в одной рубашке и жилетке. — Экспекто Патронум!

Огромный серебристый пес вылетел из его палочки и побежал рядом. Он вызвал его при помощи самых сокровенных, самых чистых и светлых воспоминаний. Тех, что были единственным доказательством того, что он с Анной был вместе. Близость её теплого дыхания, хрупкие руки, играющие с его волосами, юное прекрасное тело, каждый сантиметр которого он покрывал аккуратными, содрогающими ее плоть поцелуями. Её зеленые глаза, без взгляда на которые он не мог уснуть… Эти воспоминания были самыми дорогими и счастливыми, но в то же время причиняли неимоверную боль, вонзаясь в рассудок тысячами осколков разбитого сердца. Он не хотел дышать, он не хотел биться, не хотел жить, бежать по улице, кишащей дементорами, которые ищут слабину в его патронусе, он хотел упасть в снег лицом и разрыдаться. Но время еще не пришло, еще не пришел тот момент, когда он сорвется, не сдержит панику, истерику, до этого показывающую себя лишь парой скупых слез. Пока он не мог поверить, что Анна больше не с ним, возможно именно это оставляло силы в его теле. Он бежал за той, что предала всех, предала его истинную любовь, за той, что бросила всё и осознанно шла в капкан, ради непонятных чувств, ради полоумной любви. Дома мелькали, проносились мимо, затем закончились, он бежал по тропе, ведущей в Визжащую Хижину, крутя в голове причиняющие боль мысли, но он не мог их оттолкнуть, иначе патронус погаснет, оставит его на растерзание высасывающим душу тварям. Наконец до цели оставалось всего ничего, и он уже видел возвышающийся на холме старый дом, в котором он в юности проводил много времени, оберегая своего друга Ремуса Люпина от внешнего мира, вместе с Джеймсом Поттером и, будь он проклят, Питером Петтигрю. Он заметил два силуэта возле заколоченной двери. Белые волосы выдавали Анну, а вторая женщина… Нет…

— Сириус, братик! Какой сюрприз, а что ты тут делаешь? — Захихикала Беллатрисса.

— Авада Кедавра! — С ходу крикнул он.

Но заклинание просто растворилось в воздухе, так и не долетев до цели.

— Ой, боюсь, боюсь, — Проговорила она, поднимая брови в соответствующей гримасе, а затем посмотрела на Анну.

Девушка смотрела прямо на мужчину, её пустые глаза не выражали ничего, но он-то знал, что за этим кроется целый букет самых страшных уничтожающих эмоций. Внезапно на Сириуса снизошло озарение, это она остановила смертельное заклятие, пущенное в его полоумную кузину. Его глаза расширились от ужаса.

— Авада Кедавра! — Крикнула Белла, направляя палочку на потерянного Блэка.

Но и это заклятие не достигло цели, послышался едва различимый голос отчаяния…

— Просто выполни своё задание…

Беллатрисса вновь посмотрела на девушку взяла её за руку и в последний раз кинула полный презрения взгляд на Сириуса.

— Нет! Анна…

Но голос мужчины поглотила темнота и тишь, образовавшаяся после хлопка, с которым исчезли две, каждая по-своему, спятивших ведьмы…

Глава 47. Битва за Хогвартс. Часть 3, Финал(только самой битвы). Бессмысленная баталия

— Авада Кедавра! — Прогремел голос Яксли.

Но Рон успел отбросить Гермиону от заклятия пожирателя, оно едва не попало в него самого. Везде раздавались грохот, взрывы и странные электрические звуки, когда проклятия рикошетили от стен. Облако пыли стояло в коридоре на втором этаже, где Рон, Гарри, Драко и Гермиона сражались с несколькими противниками. Из-за угла показались слизеринцы. Кребб и Гойл были явно не на стороне света.

— Малфой, мерзкий предатель! — Кричал Винсент, посылая своей массивной рукой палочку в бой.

Драко никогда не думал, что будет драться со своими друзьями, а точнее с людьми, которые всегда лишь пресмыкались перед ним. Сейчас он презирал этих двоих бугаев за их отменную тупость, но когда-то ими было удобно управлять. Два тугодума были марионетками в его руках, так же как их родители лизали его отцу зад. Юноша не скупился на заклятия, нет, не смертельные, он не хотел убивать, никогда не был сторонником тьмы, а всего лишь плыл по течению уготованной судьбы отпрыска пожирателя смерти. Никогда не был доволен черной змеей вылезающей из черепа, набитой на его руке, но делал горделивое лицо, показывая её друзьям. Драко ненавидел метку, она сковала его нерушимой связью с Лордом, которого он боялся и уважал. Наконец пришел тот момент, когда парень сделал правильный выбор, переступил через себя, и толчок этому дала Анна. Когда он увидел её впервые в поезде Хогвартс-Экспресс: неуверенную, странную, с всклокоченными волосами, он и думать не мог, что девушка поставит его существование вверх дном. Когда её пребывание в Хогвартсе раскрылось, он вспомнил маленькую девочку, с которой в детстве играл в саду в поместье Рахманиновых. Драко порвал её игрушку, а она превратила его в куст репейника. Страшно? — Нет, он забыл этот страх, отец убедил его в неконтролируемом волшебстве, и что ничего страшного не произошло.