Влюбиться в звезду, стр. 26

Одри сунула руку в сумку, вытащила пару солнечных очков от Шанель и водрузила их себе на нос.

– Так пойдет? А шляпы у меня нет.

Джек вздохнул.

– На-ка надень вот это, – сказал он, снова подходя к своей сумке. Порывшись в ней, он вытащил бейсбольную кепку с надписью «Нью-Йорк метс» и протянул Одри.

– «Метс»? – спросила она, глядя на кепку. – А мне казалось, что добрый техасец должен болеть за «Рейнджеров» или «Астрос».

– Добрый техасец так и делает, если его брат не играет за «Метс».

Одри восхищенно воскликнула:

– Твой брат играет за «Метс»? Я обожаю бейсбол! Просто поверить не могу. О Боже, так это Паркер Прайс?

Джек нахлобучил на нее кепку.

– Ну да, Паркер. Что ты на меня так смотришь? Думала, парни из семьи Прайс не умеют играть в мячик?

Одри кривовато усмехнулась, сняла кепку и протянула ее Джеку.

– Я не удивляюсь, что Прайсы умеют играть в мяч. Просто странно, что один из них играет за «Метс», – пояснила она, собирая волосы в хвост.

– Веди себя хорошо, и как-нибудь я свожу тебя на игру.

Джек сказал это так, словно они знакомы долгие годы, а не каких-то несколько дней. Одри застыла всего на мгновение, но Джек это сразу заметил.

– Я достану тебе билеты, – поправился он и снова сунул ей в руки кепку.

Одри пропустила хвост через дырку сзади и аккуратно надела кепку, заткнув под нее свои светлые кудряшки. Закончив, она повернулась к Джеку.

Он окинул ее долгим, неторопливым взглядом и кивнул:

– Сойдет.

Одри рассмеялась.

– Вот и хорошо. Пойдем?

– Не-а, – сказал он.

– Что теперь?

Джек шутливо нахмурился.

– Ты ничего не забыла? – спросил он, многозначительно посмотрев на Бруно. Тот послушно сидел у ног Одри, преданно глядя на нее.

– О Боже, Бруно! – Она подхватила песика и сунула его в сумку. – А теперь, если ты готов, я покажу тебе, как делают покупки настоящие женщины.

На красивом лице Джека появилось страдальческое выражение. Он вздохнул, сжал губы и кивнул. Одри не сумела удержаться от смеха.

Глава 12

В третьем обувном магазине, на шестом стуле, на который он сел после того, как начался поход по магазинам под девизом «Зашла и вышла», Джек поправил пакеты у себя на коленях: две пары туфель, три блузки – во всяком случае, он предполагал, что это блузки, – и огромная сумка, в которой Бруно терпеливо дожидался, когда его опять выпустят.

В первом же магазине Джек решил, что если женщины когда-нибудь начнут править миром, они вот таком пыткой развяжут язык любому мужчине-террористу. Нет ничего ужаснее, чем смотреть, как женщина роется на вешалках с одеждой или на полках с обувью, особенно если она поднимает вверх каждую вещь, привлекшую ее внимание, и спрашивает: «Как по-твоему? Не слишком розовое?»

Разве существует такое понятие, как «слишком розовое»? Разве розовое – это не просто розовое?

Джек разглядывал туфли на полке (зачем туфлям имена? Неужели производители обуви действительно считают, что женщины входят в магазины вроде этого и просят пару Марии или Бетани?), когда Одри откашлялась громко и бесцеремонно.

Он повернул голову вправо и чуть не уронил все пакеты.

Она стояла перед ним, широко расставив ноги. Льняная юбка задралась намного выше колен. На одной ноге был темно-красный, кожаный, выше колена сапог на шпильке. На другой – босоножка на такой высоченной шпильке, с таким острым носом, такого красного цвета, что он в жизни не видел на женщинах ничего подобного.

Одри слегка наклонилась, посмотрела на обувь, потом выпрямилась и очень серьезно взглянула на Джека.

– Которую пару?

Она что, издевается? И от сапога, и от босоножки ему ужасно захотелось напиться в хлам – он не мог отвести глаз от ее ног.

– Ну? – негромко спросила Одри. – Как по-твоему?

«Как по-твоему?» Обе пары убийственны. Джеку хотелось уложить ее на спину прямо здесь, в центре дорогого бутика, и чтобы она обхватила его за пояс ногами в этой самой обуви.

Одри переместила вес на одну ногу, терпеливо дожидаясь, пока он заговорит. Джек молчал. Тогда она покрутила ногой, обутой в босоножку на шпильке, сексуально улыбнулась и спросила:

– Как по-твоему, которые будут лучше смотреться на сцене? – Она скользнула этой ногой чуть ближе к нему. – Босоножки? – Одри повернулась другим боком и подвинула к Джеку ногу в сапоге. – Или сапоги?

Джек с трудом проглотил вставший в горле комок и поднял на нее глаза.

– Не знаю, которые будут лучше смотреться на сцене, – искренне произнес он, – но лично я бы предпочел сапоги.

Одри зазывно улыбнулась:

– Ага… любитель сапог.

– Ну как, подходит вам что-нибудь? – раздался женский голос, нарушив напряжение момента. Джек едва не застонал, когда между ним и Одри появилась продавщица. – Вот это да, – сказала она, одобрительно кивая. – Эти смотрятся просто очаровательно.

– Которые? – тут же спросила Одри.

– Смотря что вы собираетесь в них делать, – ответила продавщица, еще сильнее озадачив Джека тем, что ухитрилась свести весь процесс покупки к одному-единственному действию.

Одри выглянула из-за нее и дерзко улыбнулась Джеку.

– Думаю, я возьму обе пары, – заявила она, повернулась и изящно, словно по подиуму, продефилировала к креслу, где оставила свои босоножки.

Продавщица негромко засмеялась:

– Да уж, у нее ноги просто созданы для такой обуви. – Она посмотрела на Джека: – Сразу видно, что вы ветеран походов по магазинам с женой.

Джек забормотал было:

– Она не…

– Не волнуйтесь, миленький, – сказала продавщица, положив руку ему на плечо. – Уже недолго осталось. Думаю, ваша жена нашла то, что хотела, – добавила она, подмигнув.

Разумеется, продавщица говорила про туфли, но все равно, когда она торопливо пошла избавлять Одри от денег, Джек почувствовал, что его желудок совершил странный небольшой кульбит.

Одри проиграла пари, хотя и пыталась спорить, что это не считается, потому что она набрела на большую распродажу, и ни один человек в здравом рассудке не прошел бы мимо дизайнерской обуви со скидкой в пятьдесят и даже семьдесят пять процентов. Но Джек потряс пакетами в доказательство того, что она купила много вещей, а значит, проиграла.

Одри сдалась. Она позвонила Лукасу и, к счастью, попала на голосовую почту.

– Я иду обедать, – сказала она. – Куда-нибудь, где подают стейки. В «Браза гриль» или что-нибудь в этом роде. – Ока взглянула на Джека. – С… э-э… с Джеком. Я ему должна, – поспешно добавила она, словно была обязана объясниться. – Э-э… до встречи.

Одри чувствовала облегчение от того, что не застала Лукаса. Меньше всего ей хотелось, чтобы он появился во время обеда. Честно говоря, она с нетерпением ждала возможности пообедать с кем-нибудь другим, а не с Лукасом. Всякий раз, как они с Лукасом приходили в ресторан, он весь обед наблюдал, кто обратил внимание на Одри, или проталкивал очередной план приобретения баснословного богатства.

Будет очень приятно пообедать с человеком, которого не волнует, кто она такая или что за важные персоны из прессы находятся рядом, чтобы помочь его или ее карьере. К счастью, пока, похоже, ни один человек в Кливленде не знал, кто она такая, и не особенно этим интересовался.

Одри была в таком хорошем настроении, что даже сняла бейсболку.

– Не собираюсь входить в ресторан в таком виде, будто только что вернулась с бейсбола, – заявила она Джеку и сунула ему в руку один из многочисленных пакетов. Вытащив оттуда блузку, она натянула ее через голову, порылась в другом пакете, вынула коробку с обувью, открыла ее и достала пару золотых босоножек с бисером.

Принарядившись, Одри повернулась к Джеку и улыбнулась:

– Как я тебе теперь? Нравлюсь?

Взгляд Джека запылал страстью.

– Ты мне нравишься, – произнес он. – И выглядишь просто фантастически.

Если за свою жизнь Одри хоть чему-нибудь научилась, так это тому, что мужчина может сказать женщине, что она выглядит хорошо, двумя способами. Или сказать: «Прекрасно выглядишь» – и потрепать по плечу, или сказать: «Ты выглядишь просто фантастически» – и посмотреть взглядом, сулящим потрясающий секс. Именно так сейчас смотрел на нее Джек, и по спине Одри пробежала дрожь.