Час охотника (Исповедальня), стр. 22

– Понятно. Как я вижу, мы зря теряем время. Но тем не менее я все-таки хотел бы кое-что передать вам.

Из папки, привезенной утром курьером Фергюсона, он вынул большой коричневый конверт и положил ей на колени.

– Что это? – удивленно спросила она.

– В приступе оптимизма Лондон решил подарить вам британский паспорт и новое имя. Фотография в паспорте прекрасная. Кроме того, в конверте еще деньги – французские франки и описание нескольких маршрутов следования до Лондона.

– Спасибо, не нуждаюсь.

– Как бы там ни было, но все это теперь принадлежит вам. И вот это – тоже. – Девлин снова вынул из бумажника свою визитку и протянул Татьяне. – Сегодня во второй половине дня я возвращаюсь в Дублин. Не вижу смысла больше болтаться здесь.

Однако курьер из Лондона привез не только фальшивый паспорт. У него было и личное сообщение Фергюсона для Девлина: Макгинесс и начальник штаба в ярости. Они считают, что у них невозможна утечка информации, поэтому выходят из игры. Восстанавливать подорванное доверие должен был Девлин.

Немного помешкав, Татьяна положила конверт и визитку в свою сумку.

– Мне жаль. Вы зря проделали такой долгий путь.

– У вас есть мой телефон, – сказал он. – Звоните в любое время. – Девлин встал. – Кто знает, может быть, у вас еще появится желание задать мне пару-другую вопросов.

– В этом я сильно сомневаюсь, профессор Девлин. – Татьяна протянула руку. – Прощайте.

Он коротко пожал ее ладошку, повернулся и через парк пошел к лавочке, на которой сидел Хантер.

– Ну что, поехали, что ли? – сказал он.

Хантер вскочил и побежал за ним.

– Что-нибудь вышло?

– Ничего, – ответил Девлин, когда они подошли к машине. – Она не желает иметь с нами дела. Ну что же, поедем к вам на квартиру, я заберу вещи. Потом в аэропорт. Если повезет, успею на самолет, который улетает в Дублин после обеда.

– Так вы улетаете?

– Несомненно. – С этими словами Лайам Девлин откинулся на сиденье и надвинул шляпу на глаза.

Татьяна Воронина видела, как они отъехали и затерялись в потоке машин на Рю де Риволи. Она некоторое время стояла, обдумывая происшедшее, потом покинула парк и пошла по тротуару, мыслями все время возвращаясь к необычным событиям сегодняшнего дня. Лайам Девлин оказался опасно притягательным мужчиной, да тут еще история, заставившая так ясно вспомнить то далекое прошлое, которое, конечно же, лучше всего было бы забыть.

Она вдруг заметила машину, медленно ехавшую прямо перед ней. Дверца черного «мерседеса» отворилась, и из нее выглянула Рубенова. Она была возбуждена и даже напугана.

– Таня!

Воронина подошла к ней.

– Наташа, что ты здесь делаешь? Что случилось?

– Танечка, пожалуйста! Садись!

Рядом с Рубеновой сидел молодой человек с жестким непроницаемым лицом, в синем костюме, белой рубашке с темно-синим галстуком и черных кожаных перчатках. Человек рядом с шофером выглядел близнецом первого. А оба вместе – как служащие богатой похоронной конторы. Таня почувствовала себя неуютно.

– Да что такое?

Тут же человек, сидевший рядом с Рубеновой, вышел из машины, учтиво, но твердо подхватил Татьяну под локоть.

– Я Туркин, Татьяна Ивановна, Петр Туркин. Рядом с шофером – мой товарищ по работе в ГРУ лейтенант Иван Шепилов.

В ГРУ – Главном разведуправлении Вооруженных Сил, на Татьяну нахлынул страх, и она попыталась вырвать локоть.

– Татьяна Ивановна... – Хватку человека в синем костюме она почувствовала еще сильнее. – Не надо сопротивляться, а то вывихните себе руку. А ведь вечером у вас концерт. Мы очень не хотели бы разочаровывать ваших поклонников.

В его глазах она прочла какую-то извращенную жестокость, от которой мороз продирал по коже.

– Оставьте меня в покое!

И она попыталась ударить того, кто ее держал, но безрезультатно.

– Вы еще ответите за это! Вы что, не знаете, кто мой отец?

– Генерал-лейтенант КГБ Масловский, его-то приказ я и выполняю. Так что будьте умницей и делайте то, что вам говорят.

Шок был настолько сильным, что отнял у нее всю волю к сопротивлению. В следующее мгновение Татьяна уже сидела рядом с Рубеновой, готовой в любую минуту расплакаться. Туркин сел в машину с другой стороны.

– В посольство! – скомандовал он шоферу.

Машина тронулась, и Татьяна крепко сжала руку Наташи. Впервые с раннего детства в Друморе она испытывала столь сильный страх.

Глава 7

Николай Белов был представительным мужчиной лет пятидесяти с одутловатым лицом человека, стремящегося взять от жизни больше, чем это позволяет состояние здоровья. В общем, тип марксиста, шьющего костюмы и пальто в лучших ателье Лондона. Седая шевелюра и несколько пресыщенное выражение лица довершали облик полковника КГБ, производившего на незнакомых людей впечатление стареющего изысканного актера.

Крайней необходимости в лионской командировке, собственно, не было. Однако очень хотелось прокатиться куда-нибудь с секретаршей Ириной Вронской, которая вот уже несколько лет состояла «служебной женой» полковника. В Лионе они провели два крайне приятных дня, впечатление от которых, впрочем, моментально исчезло по возвращении в посольство.

Не успел он расположиться в своем кабинете, как туда влетела Ирина.

– Срочная шифровка из КГБ для тебя лично.

– От кого?

– От Масловского.

Одно только имя подбросило Белова в кресле. Вместе с Ириной он кинулся в шифровальный отдел. Операторша вставила ленту в машинку, он напечатал номер ключа, распечатка зажужжала и выплюнула лист бумаги с текстом. Белов прочитал и тихо выругался. Затем взял Ирину под локоть и вышел с ней в коридор.

– Лейтенанта Шепилова и капитана Туркина немедленно ко мне.

Белов просматривал за столом дела, когда Ирина отворила дверь перед Ворониной и Рубеновой в сопровождении Шепилова и Туркина. Белов, официально числившийся первым атташе посольства по культуре, хорошо знал Татьяну, потому что по своей должности обязан был сопровождать ее на приемах.

Он поднялся.

– Рад снова видеть вас.

– Позвольте узнать, что происходит? – набросилась она на Белова. – Вот эти двое, не говоря ни слова, затолкали меня в машину в центре города!..

– Я уверен, что капитан Туркин действовал в соответствии с обстановкой. – Белов кивнул Ирине. – Сейчас же свяжитесь с Москвой. – И снова повернулся к Тане. – Пожалуйста, сядьте и успокойтесь.

Тем не менее она осталась стоять, глядя на безмолвно вытянувшихся у стены Туркина и Шепилова.

– Я вас прошу, – повторил Белов.

Она села, Белов предложил закурить, и она, крайне возбужденная, не отказалась. Туркин отделился от стены и щелкнул массивной золотой зажигалкой от Куртье. Вдохнув едкий дым, Татьяна закашлялась.

– Ну, а теперь расскажите, пожалуйста, что вы делали сегодня утром, – начал Белов.

– Я гуляла по саду Тюильри.

Сигарета оказала свое действие, и Татьяна успокоилась. Она вновь контролировала себя, и это означало, что она может защищаться.

– А потом?

– Ходила в Лувр.

– С кем вы встречались?

Этот вопрос-ловушка вызвал почти автоматический ответ. К своему удивлению, Татьяна выпалила:

– Я была совершенно одна! Может быть, я неясно объяснила?

– Знаю, знаю, – терпеливо ответил Белов. – Но, возможно, вы в Лувре с кем-нибудь разговаривали? Кто-нибудь к вам подходил?

Татьяна выжала из себя усмешку.

– Ах, вот оно что, вы, оказывается, интересуетесь, не пытался ли кто-нибудь заигрывать со мной? К сожалению, нет. В этом смысле Париж разочаровал меня. – Она раздавила сигарету в пепельнице. – Так что же все-таки стряслось, Николай Алексеевич?

У Белова не было причин не доверять ей. Более того, он хотел ей верить. Ведь и сам он вчера не был на службе. Окажись он тогда в посольстве и получи приказ Масловского вовремя, Татьяна Воронина не вышла бы сегодня утром из «Ритца». Во всяком случае, одна.