Паутина, стр. 149
— Да, у меня к тебе два дела. Одно плохое — для тебя, одно хорошее — для меня. С какого начинать, я решу сам. Согласна?
Лили лишь пожала плечиками, повернувшись в сторону разговаривавших у кабинета братьев. Малфой проследил за ней взглядом и решил, что стоит покончить с грустным сразу.
— В общем, пришла новость, что на вашу «Нору» напали оборотни… — Малфой схватил девушку, совершенно предсказуемо дернувшуюся к братьям. — Все в порядке, никто не пострадал. В доме никого не было. Видимо, их предупредили. Все в порядке, слышишь?
Она кивнула, закусывая губу.
— Откуда ты знаешь?
— Газета. Мы с твоим братом прочитали. Думаю, если бы что-то случилось ужасное, то журналисты бы не преминули раздуть из этого пару статей. Ты мне веришь? — Он медленно привлек ее к себе. Испуганная, чуть ошеломленная. Мерлин, какие же они уязвимые, эти Поттеры и Уизли, когда дело касалось их семьи!
— Я тебе верю. Но все равно хочу написать отцу письмо, — проговорила она, тоже обнимая его. — Думаю, надо сказать Розе и ребятам…
— Уизли уже знает, она должна сообщить остальным, — успокоил Малфой. Он смотрел, как она закусывает губу, о чем-то думая. — Переходим к остальной части моего к тебе обращения…
— Ах, да, — она рассеянно улыбнулась, поднимая глаза. — Интересно, почему мы встречаемся именно возле обнаженной русалки?
— Ну, она наиболее из всех портретов лояльна к студентам, — усмехнулся он, а потом поцеловал ее, чуть приподняв в объятиях. Она отвечала, запуская пальчики в его волосы. Ее сумка соскользнула с плеча и упала на пол. Русалка за спиной слизеринца хихикала. Скорпиус отстранился, позволяя Лили дышать. Над ними пронесся удар колокола.
— Скор, мне нужно идти, — прошептала она, пытаясь освободиться, но он не пустил. — Скорпиус, у меня же Трансфигурация!
— Не пущу, пока ты не пообещаешь, что не будешь больше любезничать с Грегори. И вообще с другими парнями…
— Малфой, тебе не кажется, что тебя заносит? Может, ты на мне еще клеймо поставишь «собственность семьи Малфой»? Отпусти.
— Нет. Ты не собственность семьи Малфой, ты девушка Скорпиуса Малфоя…
— И это значит, что я должна общаться только с тобой? — она улыбнулась. — Скор, ты ужасный ревнивец и собственник, я тебя понимаю, но поверь — тебе никто не грозит, — она прильнула к нему и зашептала прямо в губы. — Я — твоя, и больше ничья. Мне больше никто не нужен…
Малфой улыбнулся, наклоняясь к ее губам, но в этот момент гриффиндорка вывернулась из его рук и, ловко подобрав сумку, отбежала на безопасное расстояние.
— Увидимся на ужине? Надеюсь, к тому времени ты еще будешь трезвым? — Лили рассмеялась и поспешила прочь по коридору. Конечно, он мог бы остановить ее заклинанием, но не стал. Вечером он все равно ее выловит и заставит вернуть ему все долги.
С этой приятной мыслью он пошел искать Поттера.
Глава 6. Гермиона Уизли
Утро ворвалось слишком быстро. Слишком ошеломляюще. Неожиданно.
Гермиона прижимала к горлу плед, в который завернулась, и смотрела, как Гарри уходит через камин. Она должна была остаться, потому что в доме был Альбус. Но как же ей хотелось пойти с ним, тоже сражаться, тоже защищать их общий дом!
Гарри ушел и словно унес с собой дурманящий уют их ночи. Ночи, где они перешагнули какую-то запретную черту. Она перешагнула и увлекла его за собой.
Гермиона тяжело вздохнула и пошла наверх, чтобы одеться и привести себя в порядок. Она вошла в спальню, — их с Роном спальню — скинула халат и ночную рубашку, шагнула под горячие струи душа. Горячие и отрезвляющие. Жалела ли она о том, что пришла к Гарри ночью? Нет, не жалела. Она бы еще тысячу раз так поступила, зная, что сможет принести ему облегчение. Хотя бы на одну ночь избавить Гарри от кошмаров. Мучила ли ее совесть из-за поцелуя? Нет, не мучила. Это был всего лишь поцелуй. Нет, не так. Только поцелуй.
Что же ты натворил, Рон? Зачем ты так с нами поступил? Как нам теперь с ним быть? Как?! Ведь есть пятеро детей, которые не примут и не поймут. Есть, в конце концов, они сами, Гарри и она, за много лет привыкшие к тем отношениям, что были между ними. Рон, неужели ты не понимал, что делаешь?
Рон.
Гермиона оделась и тут же пошла в комнату Гарри, где лежало письмо, написанное рукой ее мужа. Он где-то был, где-то дышал, где-то ходил, ел, спал. Вот по этому пергаменту бежала его рука с пером.
Где ты? С кем ты? Как ты? Неужели ты стал одним из них? Нет, этого не может быть. Ты не мог, потому что ты всегда будешь частью Золотого трио. Пусть самого трио нет, но оно еще живет в тебе, я знаю. И оно ведет тебя по жизни, в которой нам с Гарри места уже нет.
Снизу послышались шаги. Гермиона поспешила по лестнице и увидела, как из камина, один за другим, выходят Артур Уизли и три его самых маленьких внука: дочь Билла и Флер и сыновья Джорджа и Ангелины.
— Что там? — Гермиона обрадовано кинулась к мистеру Уизли и детям, которые немного испуганно глядели на тетю.
— Толпа мракоборцев и бледный Гарри, — горько усмехнулся Артур Уизли, садясь на диван и беря на руки Мюриэль.
— Хорошо, — Гермиона вынула из кармана палочку, — я пойду туда. Альбус наверху, еще спит.
— Гермиона, я думаю…
Она лишь слабо улыбнулась и шагнула в камин. Первым, что она ощутила, когда вышла в кухне «Норы», это напряженная тишина. И несколько пар глаз, в упор на нее смотревших.
— Черт, Гермиона, зачем ты пришла? — прошипел Гарри, хватая ее за руку и прижимая к стене рядом с собой. — Я же сказал…
Она просто на него взглянула, и Гарри все понял, замолчал. В кухне возле окон и двери замерли трое волшебников с палочками наизготовку. В гостиной Гермиона увидела еще двоих, но, наверное, мракоборцев было больше.
Все молчали, стоя у стен и стараясь вообще не издавать никаких шорохов. Гермиона притянула к себе несколько пергаментов со стола, беззвучно их поймала, потом то же самое проделала и с пером. Чернильница стояла на полке рядом с застывшим у стены Гарри.
Она опустилась по стене на пол и стала быстро писать. Гарри понял ее, присел рядом, глядя через плечо в ее пергамент.
«Ты сказал коллегам о письме? Кто его написал…».
Гарри покачал головой, подняв на нее зеленые глаза. Она чуть улыбнулась.
«Как думаешь, откуда Рон мог узнать об этом?»
Гарри взял у нее письмо и стал быстро писать. Еще со школьных лет Гермиона легко могла разобраться в его почерке, даже если он писал вот так — на коленях, наспех.
«Я думаю, что Рон с ними. Может, случайно, может, намеренно, но его помощь нам не помешает».
«Я боюсь за него».
«Я тоже, но мы никак не можем ему помочь. Он сделал свой выбор».
«Если они поймут, что он шпионит за ними…».
Гермиона испугано смотрела на Гарри. Он лишь прижал к себе ее голову, наверное, не зная, что ей ответить. Или зная, но не имея желания.
И тут снаружи раздался просто парализующий вой волков. Нескольких. Кровь застыла в жилах. А потом вдребезги стали разлетаться все стекла в доме. Гарри толкнул ее на пол и накрыл собой, держа в руке палочку.
А потом вскочил — со звуком последнего лопнувшего стекла. Гермиона поняла, что стекла бились из-за летящих в них заклинаний. Значит, опять волшебники прикрывали волков. Мракоборцы уже вырвались на улицу — звуки боя становились все громче. Оборотни рычали и выли.
Гермиона вскочила, но тут ее кто-то схватил за руку. Мракоборец, кажется, Туба.
— Не стоит, — безапелляционно заявил тот.
Гермиона закусила губу. Через разбитые окна она видела вспышки заклинаний, пару раз промелькнули люди и волчьи спины. Крики и вой в саду.
Мерлин, как ты допустил такое?! Как ты допустил, чтобы на их родную «Нору», на это самое прекрасное место напали? Чтобы его разнесли, очернили, чтобы эти страшные создания смогли ступить на этот двор?!
Нет, она не могла сидеть, сложа руки, пока остальные дрались. Пока там, за стеной, дрался Гарри. Гермиона никогда не была способна держаться в стороне от сражения, если его нельзя было избежать.